Отто фон Штиглиц (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 12

– Товарищ майор, выделите, сколько понадобится. Вот, сердцем чую, что Акимушкин в этом противостоянии последнее слово скажет.

На «Форде» главную дорогу сторожить выехал сержант Афанасьев. Ну, этот к дисциплине приучен. Мотор ему сказал Брехт не глушить, пусть на холостых жрёт бензин. Три бочки прихватили на складе, да баки под завязку заправили. Тут скорость важнее бензина.

Зря готовились и волновались. Больше никаких гостей в Альмандронес в этот день не пожаловало. Егоров к вечеру забрал второй «Форд» и привёз из кузницы настоящий агрегат. Кресло и вращалось и само передвигалось по направляющим. Вот кого надо конструктором самолётов ставить. Никакие Туполевы и рядом не стояли.

Акимушкин, принесённый на колокольню, уселся, покрутился, поездил туда-сюда, произвёл пробный выстрел, без дефицитного снаряда и показал большой палец.

– Как вы говорите, тащ полковник – «Урою».

Немцы они не дураки. Они на разведку прислали самолёт. Мессершмитт Bf 109. Шёл он над дорогой, что разбита была, со стороны уничтоженного диверсантами склада продовольствия легиона «Кондор». Летел. Низко. Искал врагов и пропавших итальянцев. Полыгалова то ли не заметил, то ли за цель не посчитал, но появился вблизи церкви неожиданно и почти бесшумно. Когда увидели, было уже поздно метаться. Но на счастье русских, ну, почти русских – советских, немец пилот сходу стрелять не стал. Ходят солдатики в их немецкой одежде, перед церковью следы боя. Танк опять же их немецкий стоит. Помахал крыльями и пошёл круги нарезать. Зря. На втором круге Акимушкин из английской мелкой пушечки, весом всего сто тридцать кило, снарядик пустил. Бах. Не БАХ, а бах, из-за шума, что самолёт производил, почти и не услышал никто выстрела, колоколенка окуталось облачком мелким белым и всё действо. Снарядик маленький, всего 668 грамм, да и патрон весит чуть больше кило двести. Зато начальная скорость у него 600 метров в секунду. Снаряд вылетел из обрубка, иначе эту Виккерса-Терни никак и назвать нельзя и полетел. Вот снаряды из пушек они летят, а самолёт в те былинные годы по небу ползал со скоростью, которую в будущем и машина на земле многие развивали. Догнал заходящий на третий круг английский снаряд немецкий самолёт и русский снайпер начал на специально таскаемой с собой палочке рисовать очередную зарубку. Это его Иван Яковлевич надоумил. Режут же зарубки снайпера на прикладах винтовок, лётчики звёздочки рисуют, Но у Акимушкина то пушки, то пулемёты, они железные и всё время разные. Потому ему Брехт про палочку и рассказал. Прижилось.

Сейчас Иван Яковлевич заглянул через Сашкино плечо и помотал головой. На войне, кажется, за десять самолётов сбитых будут Героя давать. Или за двадцать. Так по обоим подсчётом Сашке Герой положен. Двадцатая зарубка. Силен. Чертяка.

Событие восемнадцатое

Решили ещё на один день задержаться в деревушке при церквушке. Явно Господь их тут прикрывает от ворогов и ништяки всякие посылает. С немецкого самолёта ещё один пулемёт достался и лётчик пленный. Что-то удачно там Акимушкин продырявил и самолёт заглох и не взорвался и не закувыркался, сел на дорогу, что вела к железке. Тут лётчика Афанасьев подъехав на «Форде» и схомутал. Это только на первый взгляд сержант медлительный увалень. Фиг-вам. Он командир отделения диверсантов, а туда за красивые глаза не попадёшь. Пять лет отслужил и все пять лет тренировки. Схомутал, подцепил тросом самолёт и пригнал его в расположение. Ну, не совсем пригнал. На полдороге отобрали у него птичку ребята с гораздо более мощным тягачём. К «Мерседесу» подцепили. Брехт Валерия Иваныча поблагодарил и назад отправил.

В колокольне, внутри немца допросили. Кучу разных новостей узнали. Все плохие. А некоторый совсем плохие. Началось наступление на Гвадалахару. Иван Яковлевич полную историю Испанской войны не знал. Так отрывочки, но что Мадрид падёт раньше Гвадалахары – точно, и что после Мадрида ещё побережье будет держаться сколько-то, как-то же вывезли золотой запас. То есть, не должны Гвадалахару взять. Так вот, часть легиона Кондор всвязи с этим перебросили с того аэродрома, на который Брехт нацелился. Прямо им сюда под бок доставили. Но тоже не всё просто из-за их нападения на склад охрану усилили, там теперь полная рота стоит. Испанцы, но не крестьяне. Нормальная рота. Успела повоевать в Сантандере на Севере.

Это не самая плохая новость. Франко выжил, а с ним и министр Внутренних дел и ещё пару министров. Вот брат Николас погиб.

Да, как же так, двести метров вагон под откос кувыркался, как там можно выжить. Можно. Оказалось, что вагон бронированный и отделались ушибами и переломами. А ведь хотел Брехт спуститься и посмотреть. Прямо тянуло. Ц. Назад не отмотаешь. Генерал выжил и дал команду активизировать и Гвадалахару взять и тогда Мадрид в полукольце окажется. Никто уже спину не прикроет. Вмешался, называется в Историю. Так эта гражданская война с его-то вмешательством раньше закончится на целый год, если франкисты всё же возьмут Гвадалахару.

Ещё одной плохой новостью было то, что их ищут по всем направлениям и Альмандронес в числе вероятного месторасположения назывался. Лётчик бы сразу полетел докладывать об обнаружении партизан, но его смутил танк и следы боя. Думал, что бандитов уже нашли и истребили. Поплатился за пытливый ум, решил пролететь несколько раз и во всём точно убедиться. И тут Акимушкин на беду. Не повезло.

Сидели на воздухе с Красницким, «Весёлым Андре» и Светловым и обсуждали дальнейшие действия продиктованные открывшимися обстоятельствами.

– Аэродром новый нужно уничтожить. А потом ударить в спину наступающим на Гвадалахару. Это националистов отрезвит. – Белогвардеец бывший ткнул пальцем в карту. – Тут к их новому аэродрому только одна дорога. Фуэнтес де ла Алькаррия, – прчитал мудрёное название, на изъятой у лётчика карте.

– Дорога, то одна, только она через Ториху лежит и там националистов до чёртиков. – Красницкий тоже в карту тыкнул.

– Вот. – Поднял палец вверх Весёлый Андре, – так все и думают. Но у любой дороги два конца, мы можем с другой стороны подъехать, со стороны Бриуэги, со стороны гор.

– А туда мы как попадём. Нужно пересекать железную дорогу. И это горы, тут по полям не объехать. Только по серпантинам этим. – Брехт тоже в карту ткнул пальцем, а что всем можно, а ему нет. Он же тут главный.

– Ну, едет немецкая колонна далеко в тылу. И чего? Что на неё все в штыковую атаку должны бросаться? Нужно только срочно выезжать, а то ещё самолёты на разведку пошлют, – теперь Андре в небо палец тыкнул.

– Все так думают? – Иван Яковлевич обвёл взглядом командиров.

– Я бы посоветовал, поспешить в Мадрид. Но что самое интересное, этот аэродром как раз у нас на дороге будет. Так что все дороги ведут в этот Фуэнтес, – махнул рукой Красницкий. На самом деле нужно срочно сворачивать лагерь.

– Ну, по коням. Стройте бойцов.

Глава 7

Событие девятнадцатое

Полковник Брехт смотрел на вставшего из-за стола мужчину и прощался со спокойной жизнью. Что ещё веселей бывает? Бывает, и вот сейчас ему её обеспечат. Толедо брать пошлют. Взводом.

– Товарищ Григорович! – Брехт бросил руку к козырьку.

– А, Дон Педро!!! – заржал густым басом.

– Так точно. Педро, – тоже улыбнулся.

– Ладно, Иван Яковлевич, давай хоть тут по-людски поговорим. Зови просто – Григорий Михайлович, – комдив Штерн подошёл к Брехту и крепко пожал ему руку.