Солнечная тайна Изабель (СИ) - Лерн Анна - Страница 29

— Так как у нас нет больших запасов вина, мы только начинаем, то я предлагаю скупить слабое вино и сделать из него коньяк, — Густаво был очень серьезен и говорил с таким воодушевлением, что я немедленно загорелась этой идеей.

— Что нам нужно для этого?

— Аппарат для перегонки вина, — тут же ответил мужчина. — Я даже знаю, кто мог бы его сделать.

— Не вижу причин, чтобы не попробовать, — я радостно потерла руки. — Завтра же закажем этот твой аппарат!

— Вы не пожалеете, донна, — Густаво тоже радовался тому, что его идея пришлась мне по душе. — Коньячное дело принесет вам прибыль.

— Нам, Густаво, — поправила я его. — Нам.

На следующий день, пока мальчишки спали, я собрала драгоценности и спустилась вниз, где меня уже ждала Лучиана.

— Правильно, что не сказали близнецам, иначе они увязались бы за вами, — сказала она и протянула мне небольшую корзинку с едой. — Возьмите, тут пирог, лазанья, хлеб и лимонад. Я так переживаю, донна… Чтобы не обманули вас!

— Не обманут, не волнуйтесь, — я взяла корзинку и похлопала себя по груди, где лежали украшения, завернутые в тряпицу. — Все, пора.

— Я буду молиться о вас, — Лучиана провела меня во двор виллы, где меня уже ждали Густаво и парочка деревенских парней. — С Богом.

Поставив корзину с едой на телегу, я удобно устроилась на свежей соломе, и мы отправились в дорогу. Густаво сидел на козлах, а мои «охранники» лениво переговаривались сидя рядом с ним.

Еще не было жарко, но восходящее солнце уже освещало все вокруг своими золотистыми лучами. Над покрытыми мерцающей росой травами и виноградными кустами нависла легкая, прозрачная пелена тумана, и свежая предрассветная прохлада уже убегала за изумрудные холмы. Усеянное белыми облачками небо обещало вскоре раскрыть свою невероятную голубизну, и я чувствовала воодушевление от того, что день обещал быть плодотворным и очень интересным.

Еще вечером я пересмотрела все украшения и отложила на продажу браслет и кольцо с изумрудами, за которые можно было получить неплохие деньги. Остальное я оставила на потом, прекрасно понимая, что продавать сразу все — значит остаться ни с чем.

Телегу с лошадью мы оставили на конюшне постоялого двора, заплатив хозяину за место и ведро овса, а сами направились в ювелирную лавку.

Она находилась в более богатых кварталах города и мужчины чувствовали себя немного неловко, оказавшись между прогуливающимися в шикарных нарядах сеньорами. Но мне было все равно, и я смело шагала к своей цели.

Внутри «святилища» для драгоценностей, все переливалось и, отражаясь в зеркалах, слепило глаза, заставляя восхищенно замирать возле витрин, покрытых темным бархатом. Я несколько минут с любопытством разглядывала украшения, пока над моей головой не раздался мягкий голос:

— Это «Большой букет». Он выполнен из золота и серебра, бразильских бриллиантов и колумбийских изумрудов. В ажурную оправу бутона вставлен редкий нежно-фиолетовый бриллиант чистой воды… Чтобы «Большой букет» выглядел как настоящий, цветы и листья прикрепили к стеблям с помощью пружинок. Не правда ли он чудесен, донна?

Я испуганно подняла голову и столкнулась с веселым взглядом немолодого мужчины, усы которого очень мило закручивались на концах, что делало его похожим на сказочного персонажа. Рядом с ним стояли двое хмурых парней и с подозрением пялились на меня. Охрана?

— Да, он действительно чудесен, — я приветливо улыбнулась мужчине с усами. — Меня зовут донна Изабель ди Кантини.

На секунду мне показалось, что его глаза как-то странно блеснули, но это длилось одно лишь мгновение.

— Я очень рад, что вы посетили мой магазин, донна Изабель, — сказал он, вежливо склонив голову. — Сальватор Марино к вашим услугам.

Бравые молодцы тут же растворились в полумраке за витринами, а мужчина в ожидании смотрел на меня и тоже улыбался.

— Мне бы хотелось предложить вам кое-какие драгоценности моей матери, — сказала я и извлекла тряпочку с украшениями. — Только предупреждаю вас сразу — обмануть я себя не позволю.

Я примерно прикинула сколько могли стоить браслет и кольцо, разглядывая товар ювелира и не собиралась уступать.

— Ну что вы, донна… Как можно? — он аккуратно развернул ткань и поднес к глазам лупу. — Какая прелесть… Это очень дорогие вещи… Камни чистые, цвет насыщенный, а огранка выше всяких похвал!

Его слова немного удивили меня, ведь по классике жанра он должен был найти в камнях изъяны и начать сбивать цену, но тут ювелир удивил меня еще больше…

— Я дам вам столько — сколько они стоят, донна и ни тиром меньше.

Он назвал цену, и мои глаза поползли на лоб — вот так дела! Неужели так бывает?

Я не могла поверить в то, что произошло, пока деньги не оказались у меня в руках. Господи… да это же уйма золота! Какой все-таки замечательный человек этот Сальватор Марино!

Густаво и парни ждали меня возле входа в ювелирную лавку, и когда я появилась перед ними с сияющим лицом, сразу все поняли.

— Неужели все получилось, донна?! — воскликнул Густаво и я, важно кивнув, сказала:

— Пора заказать твою штуку для коньяка.

Мы заплатили жестянщику за аппарат, очень похожий по объяснению Густаво на самогонный, и отправились на рыночную площадь, где собирались люди, ищущие работу.

Там он оставил меня и парней пить кофе в булочной, а сам растворился в гудящей толпе.

Вернулся Густаво примерно через полчаса, но не один, а с серьезным мужчиной практически гренадерского роста. У него были умные глаза под кустистыми бровями и окладистая борода смолянисто-черного цвета.

— Это Бруно Граво, донна, — представил мужчину мой помощник. — Он может подсчитать все материалы, которые нам нужны и приведет за собой рабочих.

— Добрый день, донна Изабель, — он поклонился мне, и в его глазах мелькнуло удивление — видимо он не ожидал увидеть молоденькую девушку. — Когда вы хотите начать работы?

— Чем раньше, тем лучше, — ответила я и пригласила его присесть. — Густаво все объяснил вам?

— Да, — Бруно немного смущался и не знал куда деть большие рабочие руки. — Вы не переживайте, я счет знаю и всю жизнь по строительству работал. Мне бы только увидеть, что делать нужно.

— Приходите завтра на виллу, и мы сходим в деревню, — предложила я и спросила: — У вас хватит людей, чтобы отстроить дома? Я не могу срывать рабочих с виноградников.

— Да, нас десять человек, — ответил Бруно, вытирая со лба пот чистым платком. — Давно уже вместе работаем.

— Что ж, отлично, — я протянула ему ладошку, испачканную сахарной пудрой. — По рукам?

Он замер, глядя на мою руку, а потом широко улыбнулся.

— По рукам, донна!

Я купила близнецам целую стопку книг, себе домашнее платье и новые туфли, а так же душистое мыло и флакончик духов с цветочным ароматом, в котором ярко слышалась нотка ночной фиалки. После чего мы забрали телегу и поехали домой, изнывая от полуденной жары, которая дрожащим маревом поднималась над дорогой.

До виллы оставалось совсем немного, когда на дороге показался всадник. Он стремительно приближался к нам, поднимая клубы пыли и я даже на секунду подумала, что это Массимо Ногаролла, но нет, одетый в темное мужчина, был мне незнаком.

Его конь поравнялся с телегой, и он взглянул на меня быстрым, оценивающим взглядом. Красивое, надменное лицо с печатью порока, которая так присуща людям с недостатком нравственности и притягивало и отталкивало одновременно.

— Какая чудесная малышка! — протянул он глубоким, немного хрипловатым голосом. — Ты случайно не с «Мистико соларе»?

— Случайно оттуда, — я нахмурилась, не представляя, что нужно этому хищнику на моей вилле. И вообще, что за хамство «тыкать» незнакомой девушке???

— Похоже, в этом чудесном месте крестьянки так же хороши, как и их госпожа! — захохотал он и помчался дальше в сторону холмов, похожий на большую черную птицу.

— Этот человек подумал, что вы работаете на вилле, — Густаво повернулся ко мне и улыбнулся. — Вы не стесняетесь такого сравнения?