Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1 - Дюма Александр - Страница 44

Жильбер горько усмехнулся.

– Какие же мысли вас одолевали? Вы готовы были от отчаяния биться головой и рвать на себе волосы.

– Вы так думаете, сударыня? – в замешательстве спросил Жильбер.

– Да! Я уверена, что в таком состоянии вы не услышали стука колес.

Жильбер подумал, что не мешало бы еще больше возвысить себя в глазах этой дамы, рассказав ей чистую правду. Чутье подсказывало ему, что его история могла заинтересовать незнакомку.

– В самом деле, я был в отчаянии, – сказал он.

– Отчего же? – спросила дама.

– Оттого, что не мог больше следовать за каретой, которую хотел догнать.

– Ах вот как! – с улыбкой продолжала дама. – Но это настоящее приключение. Речь идет о любви?

Жильбер покраснел, он еще не совсем овладел собой.

– Что же это за карета, мой милый Катон?

– Карета из свиты принцессы.

– Как! Что вы говорите? – воскликнула молодая дама. – Значит, принцесса впереди нас?

– Вне всякого сомнения.

– Я думала, что она еще в Нанси. Разве ее не встречают с почестями?

– Нет, нет, встречают, но, видимо, ее высочество очень торопится.

– Принцесса торопится? Кто вам сказал?

– Я так думаю.

– Вы так думаете?

– Да.

– На чем основаны ваши предположения?

– Принцесса собиралась остановиться в Таверне на два-три часа.

– И что же потом?

– А пробыла она там едва ли три четверти часа.

– Не знаете ли вы что-нибудь о письме, которое она получила из Парижа?

– Я видел господина в расшитом камзоле, который принес письмо.

– Вы знаете, как его зовут?

– Нет, я знаю только, что это губернатор Страсбурга.

– Господин де Стенвиль, зять господина Шуазеля! Ай-ай! Быстрее, кучер, быстрее!

Мощный удар кнута последовал за этим приказанием, и Жильбер почувствовал, что лошади, которые и так уже неслись галопом, помчались еще быстрее.

– Итак, – продолжала молодая дама, – принцесса впереди нас.

– Да, сударыня.

– Но она должна остановиться, чтобы позавтракать, – продолжала дама, как бы говоря сама с собой, – вот тогда мы ее и нагоним, если только ночью… Она останавливалась ночью?

– Да, в Сен-Дизье.

– В котором часу?

– Около одиннадцати.

– Это был ужин. Значит, теперь она будет завтракать! Кучер! Какой первый город мы будем проезжать?

– Витри, госпожа.

– Сколько осталось до Витри?

– Три мили.

– Где мы будем менять лошадей?

– В Воклере.

– Хорошо. Когда на дороге покажутся кареты, предупредите меня.

Пока дама разговаривала с кучером, Жильбер почувствовал ужасную слабость. Садясь в карету, дама заметила, что он побледнел и закрыл глаза.

– Бедное дитя! – вскрикнула она. – Он опять теряет сознание. Это я во всем виновата, я заставляю его разговаривать, а он умирает от голода и жажды.

Не теряя больше времени, дама вытащила из кармана в дверце хрустальный флакон, к горлышку которого был прикреплен золотой цепочкой стаканчик из позолоченного серебра.

– Выпейте немного этого южного вина, – сказала она, наполняя стакан и предлагая его Жильберу.

На этот раз Жильбер не заставил себя просить то ли потому, что стаканчик протягивала изящная ручка, то ли оттого, что пить он теперь хотел гораздо сильнее, чем в Сен-Дизье.

– Теперь съешьте бисквит, а часа через два я прикажу подать вам солидный завтрак.

– Спасибо, сударыня, – поблагодарил Жильбер.

Он проглотил бисквит так же быстро, как выпил вино.

– Прекрасно! Теперь вы немного восстановили силы, – продолжала дама, – и если вы можете мне довериться, скажите мне, зачем вы преследовали карету из эскорта ее высочества.

– Вот в двух словах вся моя история, сударыня, – сказал Жильбер. – Я жил у барона де Таверне, когда ее высочество прибыла в замок и приказала господину де Таверне следовать за ней в Париж. Он повиновался. Так как я сирота, обо мне никто не подумал, меня бросили без денег и еды. Я поклялся, что пойду в Версаль, так как все отправлялись туда. Только они намеревались доехать туда в прекрасных каретах, запряженных сильными лошадьми, а я в свои восемнадцать лет дойду туда пешком так же быстро, как они доедут в каретах. К несчастью, ноги подвели меня, или скорее судьба обернулась против меня. Если бы я не потерял деньги, я смог бы поесть, а если бы я поел ночью, утром я бы уже догнал кареты.

– Браво, вот это отвага! – вскричала дама. – Поздравляю вас, друг мой. Однако мне кажется, вы не все знаете.

– Чего я не знаю?

– В Версале одной храбростью не проживешь.

– Я дойду до Парижа.

– Париж в этом смысле очень похож на Версаль.

– Если недостаточно храбрости, я буду работать, сударыня.

– Вот достойный ответ, дитя мое! Но что вы будете делать? Ваши руки не привыкли к тяжелой работе.

– Я буду учиться, сударыня.

– Вы мне кажетесь достаточно образованным.

– Да, я знаю, что я ничего не знаю, – глубокомысленно ответил Жильбер, вспомнив слова Сократа.

– Простите мое любопытство: какую науку вы собираетесь изучать, дорогой друг?

– Сударыня! – отвечал Жильбер. – Я считаю лучшей из наук ту, которая позволяет человеку быть полезным обществу. Кроме того, человек так ничтожен, что он должен знать, в чем его слабость, чтобы познать источник своей силы. Я хотел бы понять, почему голод не позволил моим ногам двигаться утром. Я желал бы также узнать, не явился ли тот же голод причиной моей ярости, не из-за него ли меня бросало то в жар, то в холод.

– О, да из вас выйдет превосходный врач! Вы и сейчас хорошо разбираетесь в медицине. Обещаю, что через десять лет я буду лечиться только у вас.

– Постараюсь оправдать эту честь, сударыня, – сказал Жильбер.

Кучер остановил лошадей. Они подъехали к постоялому двору, так и не встретив ни одной кареты.

Молодая дама попросила узнать, когда проехал кортеж дофины. Ей ответили, что это произошло около четверти часа тому назад и что кортеж остановится в Витри, чтобы переменить лошадей и позавтракать.

На козлы сел новый кучер.

Из деревни выехали шагом, но когда поравнялись с последним домом, молодая дама обратилась к кучеру:

– Вы можете нагнать кортеж дофины?

– Конечно!

– Раньше, чем он будет в Витри?

– Черт побери, их лошади мчались рысью.

– А если пустить лошадей в галоп? Кучер посмотрел на нее.

– Я плачу в три раза больше.

– С этого надо было начать, – ответил кучер, – мы были бы уже в четверти мили от деревни.

– Вот вам задаток в шесть ливров, постарайтесь наверстать упущенное.

Кучер обернулся, молодая дама наклонилась, и монета перекочевала из рук незнакомки в карман кучера.

На спины лошадей пришелся мощный удар кнута: карета полетела, будто уносимая ветром.

Пока меняли лошадей, Жильбер успел умыться, отчего он только выиграл, и расчесал свои красивые волосы.

Молодая дама заметила: «Он вовсе недурен для будущего врача».

Она улыбнулась Жильберу.

Жильбер покраснел, будто догадываясь, что вызвало улыбку его спутницы.

После разговора с кучером незнакомка опять обратилась к Жильберу: ее очень занимали его оригинальные мысли и необычное поведение.

От души смеясь над ответами доморощенного философа, она время от времени поглядывала на дорогу.

Когда прекрасная незнакомка рукой или ногой случайно касалась Жильбера, она с удовольствием замечала, как будущий доктор краснел и опускал глаза.

Так они проехали еще одну милю. Вдруг молодая дама радостно вскрикнула и без всякого стеснения пересела на переднее сиденье, очутившись в объятиях Жильбера.

Она только что заметила кареты, сопровождавшие принцессу, – они тяжело въезжали на высокую гору. На горе стояло около двадцати карет, из которых вышли путешественники, чтобы размяться.

Сначала Жильбер отпрянул, затем прильнул к плечу незнакомки, встав на колени на переднем сиденье. Пылкий взгляд его искал мадмуазель де Таверне в толпе пигмеев, поднимавшихся на гору.

Ему показалось, что он узнал Николь по чепцу.