Две королевы - Дюма Александр - Страница 64

— Государь, — сказал он, — вы очень несчастны, может быть даже более, чем предполагаете сейчас. И пусть ваше величество простит меня, но в эту страшную минуту, думается мне, я должен сказать вам правду.

— Говори, де Асторга, что тебе известно.

— Государь, угрозы приведены в исполнение, то, что было предсказано, произойдет…

— Что же именно?

— Королева отравлена, государь! Король застонал и оперся о дверь.

— От кого ты узнал об этом?

— От бедного Нады, умирающего сейчас потому, что он отведал кусочек рокового торта, который принесла эта подлая женщина. Соблаговолите же, ваше величество, отдать приказ, чтобы ее догнали и возвратили назад.

— Надо спасать королеву.

— Да, государь, надо спасать королеву, для этого я привез сюда моего ученого Юсуфа. Он ждет лишь распоряжения, чтобы предстать перед вами; но нельзя допустить, чтобы отравительница ускользнула: во имя Неба, ваше величество, позвольте начать преследование.

— Делай все, что захочешь, де Асторга, но сначала привези Юсуфа.

— Он здесь.

— Пусть придет!

— Дайте приказ, государь, об аресте этой негодяйки.

— Вот мое кольцо, у меня нет сил писать, иди! Пусть тебе повинуются как мне самому. А вот и герцог Медина-Сели, он поможет тебе. Юсуф. если спасешь королеву, половина Испании — твоя!

Ученейший лекарь приблизился к больной. И тут же остальные врачи с почтением отошли в сторону — его искусство было хорошо известно, и они уступили ему первенство. Юсуф осмотрел лицо, руки, грудь Марии Луизы,

прослушал ее дыхание и биение сердца. Король стоял рядом и смотрел на него в страшной тревоге.

— Не соблаговолит ли ваше величество отдать приказ, чтобы отсюда вышли все женщины, за исключением герцогини де Альбукерке, и все мужчины, кроме врачей и преподобного отца; я изложу свои соображения относительно состояния королевы.

Король поднял руку и вскоре вокруг него остались только указанные лица.

— Ну что? — спросил он прерывающимся от рыданий голосом.

— Государь, сеньоры, состояние ее величества королевы не вызывает у меня сомнений: ее отравили. Вы, я полагаю, того же мнения? — обратился он к врачам.

Все они опустили головы в знак согласия.

— Лекарство, противоядие!.. Быстрее, Юсуф! Получишь все, что захочешь, если спасешь ее.

— Государь, вы просите меня о том, что сделать не в человеческих силах: яд, которым отравили королеву, — итальянский, и против него нет противоядия, это яд Борджа, привезенный во Францию Козимо Руджиери при Екатерине Медичи; вначале его потеряли, затем шевалье де Сент-Круа нашел его и вручил госпоже де Бренвилье, а та передала отраву Лавуазен. Теперь вы понимаете, каким образом он оказался здесь. К этому яду, повторяю, нет противоядия, во всяком случае, нам оно неизвестно.

Король застонал.

Королева лежала неподвижно, как мертвая, лицо ее приобрело фиолетовый оттенок, открытые глаза смотрели в одну точку, пальцы судорожно сжимались: казалось, она спит и видит страшные сны. Ее пытались привести в сознание всеми известными способами, но все было напрасно.

— Мы не можем спасти королеву, сеньоры, вы, полагаю с этим согласны; однако в наших силах продлить ей жизнь, избавить от лишних страданий, сделать так, чтобы ей легче было их выносить. Если король позволит мне под мою ответственность сделать то, что я готов предпринять, обещаю: королева проживет еще неделю или около того, и ее смерть будет такой же тихой, как закат ясного дня. Теперь пусть ваше величество примет решение. Я изложил свое мнение.

Король обратился по очереди за советом к пяти остальным врачам, присутствовавшим при осмотре; все подтвердили точку зрения мавра. Карл II спросил их, согласны ли они отказаться от собственных попыток спасти королеву и готовы ли предоставить свободу действий их собрату, помогать ему своими советами и участием. Они ответили единодушным согласием.

— Делайте же что считаете нужным, Юсуф, и помните о том, что в ваших руках нечто большее, чем жизнь вашего короля.

В этот момент Карл II как будто заново обрел все свои прежние качества. В его взгляде светился ум, а короткие речи звучали властно и вместе с тем смиренно. Его любовь к королеве проявилась во всей полноте, он отдал бы корону, лишь бы сохранили в живых его любимую женщину. Он следил за каждым движением врача, смотрел, как тот взял в руки маленький ящичек, принесенный им с собой, достал из него какие-то инструменты и золотым ланцетом сделал надрез на руке королевы. Из ранки вытекло несколько капель крови; ученый быстро собрал их, рассмотрел цвет, и даже попытался определить их вес, долго нюхал, принюхивался снова, а затем поднял голову и с радостью в голосе сказал королю:

— Ваше величество, может быть, я спасу ее.

— О Боже! — воскликнул монарх. — Свершите это чудо, и ни одна церковь не будет такой богатой и красивой, как та, что я построю в знак благодарности вам.

Казалось, лицо старика было окружено ореолом, словно божественный луч упал на его лоб. Он держал под рукой королевы чашу, и кровь по капле капала в нее из вены.

— Юсуф, Юсуф! — в нетерпении воскликнул король. — Придет ли она в себя?

— Да, государь, через несколько минут.

— И ты спасешь ее?

— Я этого не обещал, ваше величество, я сказал «может быть». Все в руках Господа. В цвете крови я обнаружил благоприятный симптом. Если ничего не изменится, можно надеяться, что яд еще не дошел до сердца, а это я скоро узнаю.

VIII

Кровь все капала. Королева сделала еле заметное движение. Король вскрикнул от радости. Юсуф движением руки попросил его хранить молчание.

— Малейший шум может оказаться роковым, государь. Она придет в себя, но будет так слаба, что вы такого и представить себе не можете. Не нужно, чтобы ее величество увидела вас в первую же секунду, соблаговолите встать за спиной герцогини.

Король подчинился, правда неохотно; когда врач решил, что кровопускание пора прекратить, он зажал вену и подождал несколько минут. Мария Луиза весьма заметно пошевельнулась, затем глубоко вздохнула и попыталась приподняться с подушек, но упала на них от слабости.

— Что случилось? Где я? — спросила она.

— Вашему величеству стало немного дурно, и вас перенесли в постель.

— Ах, да! Я знаю… вчера… усталость…

— Да, ваше величество, именно так.

— Где король?

— Он здесь, рядом с вами.

— А?..

Она огляделась.

— Я не вижу никого из моей свиты.

— Простите меня, ваше величество, — сказала г-жа де Альбукерке, — но я перед вами.

— О да! Это хорошо. А… а… Нада?

На ее бледных щеках появился легкий румянец, она солгала, назвав имя Нады, а не герцога де Асторга.

— Нада тоже утомился, я посоветовал ему не покидать свою комнату.

Мария Луиза посмотрела на того, кто сказал это, и узнала его.

— Вы ученый доктор герцога де Асторга, мне знакомо наше лицо; наверное, я и в самом деле больна, если пригласили вас?

— Я случайно оказался во дворце, пришел осмотреть слугу его величества короля. Мой хозяин увидел меня и привел сюда, когда ваше величество потеряли сознание, я и приводил вас в чувство.

— Почему король не подходит ко мне? Надеюсь, он не болен?

— Я здесь, Луиза. Я ждал, когда ты очнешься, у тебя ведь ничего не болит, не правда ли?

— Голова побаливает и рука, а больше ничто не беспокоит.

Король посмотрел на Юсуфа, и тот кивнул.

— Так и должно быть, — пробормотал он сквозь зубы, — скоро узнаем остальное.

Врач стал задавать королеве вопросы, она отвечала ему умирающим голосом, жаловалась на то, что чувствует себя совсем разбитой и не ощущает жизни в теле.

— Мне хочется спать, отдохнуть, я, кажется, даже думать не в состоянии, мысли утомляют меня, все во мне будто застыло.

И в самом деле, именно так действовал этот ужасный яд; я испытала его на себе, но меня спасло лекарство венецианского колдуна, нужное противоядие было только у него. Другим оно неизвестно, и я не думаю, что оно есть у кого-нибудь еще; мы уже видели, что колдун применял его со знанием дела, но, к несчастью королевы Испании, врач-мавр не знал упомянутого средства.