В плену искушения (СИ) - Кофф Натализа - Страница 32

– Понял, понял, – повторил Рустам, криво улыбаясь, потому что челюсть ныла, а улыбаться все равно хотелось.

Глава 42

Нагашев смертельно соскучился по своей девочке. Но он даже не подозревал, настолько сильно будет его ломать от их непродолжительного расставания.

Все эти дни приходилось сдерживать себя, чтобы не сорваться к ней. Пусть и занят был по самую макушку, а все равно готов был послать дела к чертям и приехать.

Дошло до того, что Рус затолкал свою гордость поглубже и притащился к отцу за помощью. Потому что сам мог бы разруливать ситуацию еще по меньшей мере месяц. Однако на бой его все же спровоцировали.

Олег Лихой, так звали бойца, которого выставили в противники Русу, был опытным. Он умудрился «достать» Рустама. Крепко достать. Но и Нагашев сдаваться не привык. К тому же теперь у Руса был родной человечек, который ждал и любил его со всеми заскоками. Во многом благодаря Марусе Рустам победил, потому что уже довольно долго не выступал в клетке. А вот для Лихого бои были регулярным источником дохода. Рустаму же пришлось сжать зубы и победить. Иначе – никак.

Уже после поединка Нагашеву представили неоспоримые доказательства того, что именно Лихой отправил Ирину на тот свет. Более того, старый знакомый наметился на «Руны». Больно уж стабильный доход приносил клуб, раздражая своим успехом конкурентов.

Лихому уже принадлежала парочка заведений поменьше, ниже уровнем, да и клиентура там тусовалась сомнительная.

Все это время Тайманов распутывал цепочку событий, «вешал» на Лихого все дела, которые сумел отыскать. Как и убийство Бауман. Словом, подполковник выполнял свою работу на «отлично».

Отец Рустама вел переговоры с «крышей» Лихого. А там оказались люди весьма серьезные. Олег пообещал им проценты от будущего бизнеса. Русу было велено сидеть в сторонке, поправлять здоровье, в идеале – отсидеться за пределами города.

И, как только добрый доктор Денис подлатал его, вколол волшебных обезболивающих уколов, Рус сорвался к Марусе. Но никак не ожидал, что станет свидетелем теплой встречи своей девушки с молодым мужиком.

Хорошо, что все прояснилось. В противном случае Нагашев даже боялся думать, что случиться могло бы с ним.

Ведь его дико клинит на девчонке. Он перестает соображать, если дело касается Маруси.

Возможно, через некоторое время это пройдет. Или нет. Рус предпочел бы, чтобы так оно все и оставалось. Ведь по-другому он просто не сумеет.

А Маруся сидела на его коленях, гладила нежными ладонями по лицу, всхлипывала и грозилась никогда его больше не отпускать.

А Рус что? Рус только за.

– Чудо ты мое, – пробормотал Нагашев, притянул девчонку к своей груди и понял, что только так ему удается дышать в полную силу. Пусть и трещин на ребрах, ушибов и гематом – выше крыши, а все равно чувствовал себя кайфово. Ведь Маруся была в его руках.

И хорошо, что плакать перестала. А вот смотреть грозно – нет. Так и сверлила его своим проницательным взглядом, от которого Русу становилось все более дискомфортно.

Нет, не боялся он Маруси. Просто даже с учетом всех повреждений тело Рустама реагировало на любимую вполне ожидаемо. Нагашеву пришлось немного изменить положение, чтобы девчонка не сразу поняла, что именно настойчиво упирается в ее бедро.

– Это дерево наши называют деревом желаний, Нагашев! – грозно начала Маруся. – Ты смотри, я ведь сейчас загадаю кое-что, и мое желание непременно сбудется! У Леси с Киром сбылось. И Семен привозил Милу сюда.

– Интригуешь, – усмехнулся Рус, плюнул на все мысленные и выдуманные запреты, да притянул девчонку еще ближе.

– Зря, между прочим, не веришь! – все еще воинственно проговорила Маруся, но гневу постепенно сменялся возбуждением. Ведь Рустам был так близко, а она неимоверно соскучилась.

– Я верю, верю, – еще шире улыбнулся Рустам, удобнее перехватил хрупкое тело Маруськи и усадил так, что девчонка теперь сидела верхом на нем, смотрела капельку растерянно, но все так же пристально. – Так чего же ты хочешь, малыш? Может, ну его, это дерево, а? Я и сам в состоянии исполнить твои желания.

– Лишние гарантии мне не помешают, Рустам, – продолжала упрямо Маруся, а Рус вдруг понял, что девочка волнуется, переживает, а ее желание действительно очень важно для нее.

Поэтому Рустам не стал смеяться, он даже улыбаться перестал, всем своим видом демонстрируя, что очень серьезно относится к любым словам малышки.

– И какое же у тебя желание? – произнес Рустам, всматриваясь в красивое личико Маруси.

– Хочу, чтобы мы всегда были вместе, и чтобы ты всегда любил меня, – несмело пробормотала Маруся и тут же спряталась от пронзительных карих глаз. Побоялась, что увидит в них насмешку, что Рустам сочтет ее желание ребячеством, не стоящим внимания.

Но Нагашев перехватил девичий подбородок, осторожно зафиксировал пальцами, жадно заглянул в глаза. Он смотрел без намека на улыбку.

– И без дерева, Марусь, люблю тебя, – прошептал Рустам, поглаживая бархатистую щеку пальцами. Чувствовал, что тонет в карем взгляде. И кайфовал от этого.

– И я тебя, – прошептала Заверина в ответ.

Слова прозвучали проникновенно, отпечатались в сердцах, обрели свое место.

Глава 43

Поцелуй, бережный и нежный, словно подвел окончательную черту в разговоре. Рус и сам не понял, как умудрился просунуть ладони под одежду Маруськи, расстегнул крохотные джинсы и задрал футболку, открывая доступ к любимой груди, к соскам, по которым до жути истосковался. Очнулся, когда почувствовал, какая Маруся влажная, готовая его принять.

И одурел от дикого желания оказаться сейчас там, где скопилось напряжение девчонки.

– Черт, малыш, ну ведь никаких условий, – пробормотал Рустам, всерьез полагая, что способен уговорить свое тело не реагировать на Маруськины стоны так остро.

– Молчи, Нагашев! – застонала девчонка и принялась торопливо расстегивать ремень на мужских брюках. А потом спохватилась. – Прости! Ты ведь побитый весь. А я… Ты прав, да, давай потом. Пойдем домой. Там уже ждут, наверное. И машина на трассе осталась. Нужно забрать!

– Маруся! – зарычал Рустам, когда девчонка вознамерилась подняться на ноги.

Притянул Марусю ближе к себе, рывком освободил от тесных джинсов. В это время она так же торопливо пробиралась под его одежду. Рус не смог удержаться, протяжно застонал, когда тонкие пальчики обхватили каменный, налитый возбуждением член.

– Тебе точно не больно? – сбивчиво и рвано спросила Маруся.

– Малыш, мне будет больно, если не окажусь в тебе, – признался Рустам, перехватил Марусю ладонями под ягодицы и захлебнулся от острого кайфа, когда девчонка осторожно и медленно впустила его в свой жар.

– О-о-о-х! – выдохнула Заверина, отчаянно зарылась пальцами в короткие волосы на затылке мужчины.

– Млять, маленькая, это фиаско, – сквозь зубы простонал Рустам.

Видит бог, Рус пытался контролировать процесс. Пытался отсрочить момент, когда его тело слетит в бездну наслаждения. Но разве ж ему это по силе? Не может он сдерживаться, когда Маруся, его маленькая девочка, так сладко стонет и дрожит в его руках, обхватывает плотно собой, заполняет своим запахом всего его, Руса, до краев.

Но Маруся уже ничего не слышала. Она безумно соскучилась по любимому. Переволновалась за него. А когда увидела избитого и раненого, но здорового, у нее окончательно сдали нервы. Потому и нужно было Марусе сейчас убедиться в том, что с ее любимым ничего не стряслось, что он рядом, с ней, живой и почти здоровый.

Рустам дышал тяжело, хрипло, через раз. Подхватывал легкое тело любимой, направлял, помогал. И взорвался миллионами атомных взрывов, когда Маруся задрожала в его руках, застонала, прикусила нижнюю губу, чтобы не кричать в голос.

Нагашев жадно приник к припухшим губам, пил стоны девчонки, чувствовал, как по венам струятся покой, умиротворение и счастье. Он был счастлив с этой девочкой. Пусть и не сразу сумел рассмотреть ее. Зато потом понял, что без Маруси его просто не существует.