Командировка в ад (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 51

— Что? — я повернулся к нему.

— Если вдруг… я откину копыта, но не до конца, и меня увезут домой, в больницу… — видно было, как тяжело дались сержанту эти слова. — То не бросай поиски. Найди Обруч. Привези его в Столицу. Я не должен сдохнуть сразу, около месяца у меня останется… наверное.

— А откуда я узнаю, где тебя искать? В какой больнице?

— Моя жена будет знать. Найди ее. Я устрою так, что ее адрес ты получишь… Обещай! Ты хоть и не гражданин, но после десятого класса в Столицу всех пускают, и даже поощряют такие визиты… приобщение к цивилизации и все такое.

Ну и кто скажет «нет» в такой ситуации? Только законченный подлец.

— Обещаю искать Обруч без тебя и привезти его твоей жене, чтобы тебя спасти, — торжественно проговорил я.

И Диррг впервые за сегодняшний день улыбнулся, улыбка с мучительной неторопливостью раздвинула морщины на его лице.

— Только все будет нормально, все у тебя хорошо, чтоб я сдох… — забормотал я.

— Не надо, — сержант толкнул меня кулаком. — Не стоит врать, даже из доброты. Пошли. Работаем.

Я глянул туда, где нарастал свежий пол, и обнаружил, что по нему шествует некто мохнатый с задранным хвостом.

— Твой друган? — спросил Диррг.

— Он самый, — я присел на корточки и принялся гладить мурчащего Котика по спине: добрался до линкора, прошел через линию фронта и проскользнул на борт целым и невредимым.

Молодец, в отличие от меня.

А я — мало мне других проблем — навесил на себя еще и обещание хорошему другу! А я, уж я себя знаю, теперь в лепешку расшибусь для того, чтобы это обещание выполнить! Вот разве не дебил?

Глава 22

Улыбки на лицах у Зары и Нары красовались одинаковые, хитрые, точно под копирку, а зеленые волосы каждой были уложены хитрым узлом на макушке. А еще девушки-веша держали поднос, закрытый салфеткой, и из-под него пахло… дразняще и соблазнительно.

— Это еще что такое? — спросил я, включая переводчик.

Я только вошел в казарму, злой, уставший и расстроенный после поисковой сессии с Дирргом, которая закончилась ничем.

— Это наша благодарность, — сказала Нара, Зара подмигнула черным глазом, и они одновременно поклонились.

— Они на кухню прорвались, уж не знаю как, ха-ха, — громким шепотом сообщил Макс. — Притащили кучу какой-то снеди и уговорили пустить их к плитам, и вот… — он сглотнул.

— И память о Каре, — добавила Нара, и они посерьезнели. — Ей будет приятно, ну там… Если нам будет хорошо.

Зара сдернула салфетку, стал виден набор деревянных тарелочек с разной снедью: фиолетовая кашица с белыми «сливами», тонкиеквадратики мяса, обвалянного в соли и специях, аккуратно уложенные оранжевые ломтики, поджаренные зеленые стебли вроде спаржи, и «цветок» не пойми из чего.

— Это ритуальная пища у нас на Вештахе, — сообщила Нара. — Угощайтесь.

Я осторожно взялквадратик мяса, прихватил спаржи, и с удивлением обнаружил, что вкусно, остро, но в меру, похоже на баранину, только вот вряд ли на родине веша есть такие животные… Лепестки «цветка» оказались из морепродуктов, почти как кальмар, только очень мягкий, с легкой миндальной горечью, которая не портила вкус, нет, совсем не портила.

Зара и Нара улыбались, а к подносу уже тянулись руки — Юнесса, Везиг, Ррагат, Дю-Жхе, все, кто выжил в той дикой передряге, через которую мы прошли. Я пробовал одно блюдо за другим, и усталость со злостью уходили, по телу разбегались новые силы, хотелось не лежать, уткнувшись мордой в подушку, как еще пятнадцать минут назад, а действовать.

Глянув на свою койку, я увидел, что доставили новое снаряжение — шлем, бронезащиту, все остальное, что пригодится в бою. Новую одежду нам выдали еще утром. Заявку на станок я оставил, но мне обещали его только после того, как решатся проблемы с двигателем.

Только успею ли я им воспользоваться за оставшиеся до дембеля дни?

Что еще заказать на накопленные баллы опыта, я пока не решил, но надеялся, что ничего и не придется, что мы отобьем нападение бриан, техники исправят поломку, и «Гнев Гегемонии» спокойно уйдет в космос, откуда я еще более преспокойно через портал вернусь домой…

— Клево, вапще! — восклицал Макс, запихивая в рот один «лепесток» за другим. — Приготовили сами? А можно мне жениться сразу на вас двоих? Как сказала Фаина Раневская — в койке каждый не дурак, а ты себя у кухонного стола покажи! Мням-мням, вкуснота…

Судя по дружному чавканью, прочие бойцы были с этим полностью согласны.

— Десятник Егор Андреев? — спросили от двери, и я замер, по спине пробежал холодок.

Я знал этот голос, и совсем не хотел его слышать…

Трибун Геррат, представитель Службы надзора, был сегодня при полном параде: мундир черный, как у эсэсовца, только без молний на предплечье, брюки отглажены, туфли начищены. Вот только все это не могло скрыть того факта, что он утомлен до предела — похудевшее лицо, лихорадочно блестевшие глаза, обвисшие усики.

— Так точно, — ответил я, думая, что этот от меня сочувствия не дождется.

Странно, почему его не расстреляли за профнепригодность после второго теракта на корабле!

— Следуй за мной, — приказал Геррат. — Ты арестован.

Я содрогнулся — опять карцер, снова пытки?

— Разрешите обратиться, — неожиданно подал голос Дю-Жхе. — В чем дело?

Он встал рядом со мной, по другую сторону оказались Зара и Нара с опустевшим подносом. Остальные сгрудились у меня за спиной, и я ощутил их дружеское тепло, возмущение и недовольство.

— Я обязан отвечать? — трибун поднял брови. — Это бунт?

— Никак нет, — ответил ферини. — Но он наш командир, и мы имеем право знать.

— Ваш командир, — в голосе Геррата проскользнули нотки раздражения, — предатель. Имеются конкретные доказательства того, что он сносился с врагом, когда вы находились в плену. Многие из вас, если не все, это видели… ведь так? Или кто-то будет это отрицать?

Бойцы молчали, они действительно видели, как я разговаривал с Двумя Звездами, и они знали, что я много чаще других ходил на работы в город, и почти всегда в одиночку, и неизвестно чем там занимался.

«Равуда! — подумал я. — Этот сученыш сдал меня! Больше некому!»

— В данных обстоятельствах я не могу действовать иным образом, да и не хочу, - трибун глянул на меня. — Все ясно, десятник Егор Андреев? — он произносил имя правильно. — Пошли.

Я сдвинулся с места, ноги были как ватные, казалось, что они мне не принадлежат. Сбежать из подземного города бриан, прорваться через кишащие войсками джунгли, дойти до своих… чтобы эти свои засадили тебя в карцер?

— Ты сумел обмануть меня, — сказал Геррат, когда мы оказались в коридоре. — Хитрец.

Голову кольнула острая боль, и я поспешно выключил переводчик, но контрразведчик говорил на общем, и я его более-менее понимал:

— Я думал, что ты работаешь на Табгуна, а ты оказывается продался аборигенам.

— Никому я не продавался! — не выдержал я.

Тяжелый удар обжег ухо, я пошатнулся.

— Это за то, что подбил остальных на бунт против меня, — прошипел Геррат, отработанным движением заворачивая руку мне за спину, от боли в плече я согнулся. — Подонок!

Маска выдержки слетела с него; вывернув голову я мог видеть искаженное гневом желтоватое лицо, чешуйки на лбу.

— Но ничего, в этот раз я не буду миндальничать с тобой, — контрразведчик так и вел по меня по коридорам и лестницам, я видел ноги встречных, которые торопливо отступали к стенам: зеленая форма пехоты, серая — техников, темно-синяя — флотских. — Ты скажешь. Все скажешь…

— Пытать будете? — просипел я. — Конечно, скажу… чтобы от муки избавиться… Сука! Только вот поможет ли это вам? Никому я не продавался, ничего я не знаю.

— Посмотрим, — буркнул Геррат устало.

Перед нами открылись двери лифта, и мы поехали вниз — одна палуба, вторая, третья. А когда они распахнулись, я увидел часового с оружием и знакомый коридор, ведущий к карцеру.