Выжигаю имена в сердце своем (СИ) - Светлая Надежда - Страница 6

— С минуты на минуту. Они известили, что подъедут ровно к шести. Сейчас без пяти, так что времени остаётся лишь на то, чтобы поудачнее расположить диван и представить его во всей красе.

В последний раз пройдясь по резному каркасу тряпкой, Назар сдул с дерева несуществующие пылинки и довольно кивнул головой.

— А я вижу, ты доволен своей работой.

— Естественно. Не ты провёл пару бессонных ночей, придавая особое значение каждой мелочи дизайна, — мужчина бережно провел рукой по лиловой ткани. — Диван должен быть не только усладой для глаз. Прежде всего он должен дарить удобство и комфорт.

Золотая вышивка с прозрачными мелкими камешками в виде могучего дерева притягивала взгляд.

— Плюс ко всему заказчики настаивали на изображении семейного герба на ткани, от чего я изначально отказывался. Но мистер Рут уверил, что каким бы ни был результат, они всё равно останутся довольны и будут благодарны за приложенные усилия. После этого невозможно было сказать ему “нет”, — смущенно улыбнувшись, Назар обошёл диван, заручаясь его мысленной поддержкой. — Путём проб и ошибок я дошёл до результата, который мы сейчас имеем, и я ни капли в нём не разочарован. Так что теперь я по праву могу назвать данную работу своим лучшим творением. Тебе самому как?

— Как минимум выглядит удобно, — исчерпывающе ответил Ян с растерянным выражением лица, тем самым вызвав у Назара добродушный смех.

— Большего от тебя, полагаю, дожидаться не стоит, — смахнув выступившие на глазах слёзы, мужчина энергично притянул к себе сына. — Когда у тебя появится приглянувшееся сердцу занятие, которое будет ежедневно проверять тебя на прочность, не принося с собой усталости от проделанной работы, тогда и поговорим.

— Мне нравится изучать науки, — напомнил сын.

— Я знаю, — спустя некоторое время ответил Назар. — Однако ты не применяешь приобретённые знания на практике.

Отец и сын молча переглянулись. Пытаясь разрядить неловкую атмосферу, Назар первым начал разговор.

— Готов поспорить, семейство Рут заявится в наш дом, а мы как потные остолопы будем стоять посередине комнаты, не зная, как вести себя с людьми высшего света. Судя по половине интеллигенции Пансо, они задирают носы при одном лишь упоминании рабочего класса, хоть сами и пользуются нашими изделиями. Так что не будем давать им лишнего повода для самоутверждения. Оставим красивое представление и умную речь любимой мамочке.

— Не думаю, что бывший ученик мамы посмотрит на неё свысока. Судя по рассказам матери, он благороден и любезен.

— Милая, что на этот раз ты от меня утаила, — засмеялся Назар, в душе проливая горькие слёзы.

— У неё на это талант, — поддакнул Ян, безуспешно изображая подобие улыбки. — Я надеялся, что, хотя бы на этот раз кто-то в курсе, но, видимо, напрасно.

— Мысли и намерения этой женщины трудно проследить, если она не хочет этого, — вздохнул отец. — В университете Ярослава была одной из самым ярких и подающих надежды студенток. Много парней толпилось возле неё. Много талантливых. Немало их было из почитаемых семей, так что я не рассчитывал, что буду удостоен чести находиться рядом с ней. Просто списал себя со счетов. Кто же знал, что у вашей мамы такие специфичные вкусы.

— Мы все знаем, какой ты, на самом деле, человек, — вступился за отца Ян, который не оценивал людей по интеллектуальным способностям или их достатку. — Многим до тебя как до луны пешком, и маме удалось заметить это первой.

— Ты не знаешь, но она многим пожертвовала, чтобы быть сейчас со мной. Поэтому я стараюсь, чтобы хоть как-то воздать должное её отваге и решимости.

Отстранившись от отца, Ян нахмурился.

— Возможно, мама сейчас и не попивает чаи высших сортов, вкушая иностранные десерты, не выезжает на досуге в другие города в золотой карете в сопровождении личной стражи, но она по-настоящему счастлива. Она в своё удовольствие занимается тем, что ей нравится, и по вечерам выпивает стакан домашнего виноградного вина. В округе не найти другой такой грозы колорадского жука, за что её уважает и ценит чуть ли не каждая семья в Нариме.

Скрестив руки, Ян наклонился вперёд и сузил глаза, в упор глядя на Назара, пока не увидел в нём возрождающуюся веру в себя. Убедившись, что отец пришёл в норму, Ян выпрямился и широко улыбнулся.

— А также она устала принимать литровые банки варенья в качестве благодарности — ими уже забит весь погреб. И ты ещё продолжаешь думать, что она может быть несчастна с тобой и лучше бы выбрала столичного сноба вместо тебя? Не смеши, будь у неё выбор, она всё равно бы прожила эту жизнь с нами. Верно, мам?

Край длинного сарафана не укрылся от взора Яна, и он сразу заприметил, что особа женского пола нагло подслушивает мужские разговоры.

— Похоже, меня поймали. Какая жалость.

Выйдя из своего неудачного укрытия, женщина мигом очутилась между родными людьми и обняла мужа за талию.

— Дорогой, наша свадьба была самым счастливым моментом в моей жизни. После рождения детей, конечно же. И я благодарна богам, что они дали нам возможность не потеряться в океане людей и узнать друг друга поближе. Иначе сейчас бы у нас не было такого прекрасного сыночка и дочери, — взъерошив и так непослушные волосы Яна, Ярослава широко улыбнулась. — Для меня нет большего счастья, чем видеть, как они взрослеют и становятся прекрасными людьми.

Подтянув к себе Яна, Ярослава стиснула их обоих в крепких объятьях, пытаясь передать хоть малую толику переполняющих её чувств — счастья, признательности, любви, гордости и преданности.

— Так что только попробуйте мне вновь заикнуться про долг и компенсацию моральных убытков. Сразу же отправитесь в огород полоть грядки, — шлёпнув обоих пониже поясницы, миссис Башазаг встала в победную стойку. — А сейчас, дорогуши, дайте дорогу действительно важной особе. Кто из вас может похвастаться способностью с лёгкостью и изяществом продавать продукты ручного труда, м?

— Женщина, а кто, собственно, делает эти продукты ручного труда? — встав в не менее демонстративную позу, парировал муж, ведомый тем же азартом.

— Мужчина, а кто этими самыми продуктами добывает нам средства на кров и пропитание?

Такого рода шуточные споры часто происходили в этом оживлённом доме, не давая членам семьи заскучать. Спокойствие и послушание никогда не были сильными сторонами семейства Башазаг, уступая место детскому озорству и спонтанным решениям.

— Признаю поражение. Используй меня с умом и заработай побольше денег в копилку семьи, — чмокнув супругу в широкий лоб, Назар поторопился зайти в дом. На пороге он остановился и обернулся в сторону сына. — А ты чего ждёшь, особого приглашения? Дама сказала, что сделает за нас грязную работу, идём!

— Какая ещё грязная работа? Это работа, требующая сложных мыслительных процессов и немалого опыта! — кидая в мужчин мысленный шар негодования и наигранной обиды, женщина сердито топнула ножкой. — Мы ещё посмотрим, что вы будете есть на ужин, дорогие. Вполне возможно, сегодня мне поможет признанный кулинар, перед способностями которого никто не устоит!

— Постарайся, мы верим в тебя!

— Ох уж эти мужчины, — в тайне посылая им бесконечные поцелуи, Ярослава задержала взгляд на удаляющихся русых затылках ещё секунду, прежде чем развернуться навстречу крепким тёплым объятиям.

— Лесьяр, сколько лет, сколько зим. Голубчик, проходи, не стесняйся.

Высокий мужчина с идеально выбритым лицом остановился перед дверью, поклонился и вошёл в дом. Цилиндр, у основания тульи перевязанный восточным шёлком, гладкий чёрный кафтан с брошью в виде ветвистого дерева и трость с загнутой рукоятью создавали образ человека с достатком. Восьмигранная печатка со стирающимися письменами по краям и сапфиром в центре довершала образ, указывая на принадлежность мужчины к древнему роду, который веками укреплял своё положение на западном континенте.

Встретившись со своим учителем, Лесьяр в воцарившейся неловкой тишине переводил взгляд с одного предмета на другой. Эта встреча была для обоих не только неожиданной, но и вызванной чрезвычайными обстоятельствами. Чтобы выразить благодарность за месяцы строгого обучения, уже взрослый ученик по первому же зову явился к своему учителю, зная, что она бы не потревожила его без чрезвычайной на то необходимости. Но не в этом заключалась основная причина.