Мужская работа (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 40

Я вскочил так быстро, как только мог, и побежал за десятником.

В голове мутилось, в груди при каждом вздохе хрипело, я не очень понимал, где нахожусь и что происходит, воспринимал все урывками… Очереди молотят по группе уцелевших деревьев с очень густыми, до самой земли ветвями, летят огрызки листьев… Неподалеку раздается взрыв, ударная волна касается меня на излете, но все равно меня качает… Мимо пробегают бойцы, Пира, Макс, еще кто-то, кого я не могу опознать, и я хочу увязаться за ними, но не могу…

Нет, я не приму расслабон!

Потом наступило просветление, и я обнаружил себя в зарослях на краю темно-зеленого болота, похожего на шкуру огромного зверя — кочки, пучки травы, яркие цветы с голову, облака жужжащих насекомых; и осторожно пробующая ногой дорогу перед собой Диль с автоматом.

— Эй… — она повернулась на мой вскрик, и пуля ударила ей под мышку, в уязвимое место.

Девушка упала на колени, изо рта ее выплеснулась кровь, такая же алая, как у меня, на лице отразилось изумление — по ней стреляли не спереди, а сбоку и чуть сзади. Неужели враг прорвался или оставил засаду?

Я резко повернулся, вскидывая автомат и молясь, чтобы меня пока не заметили.

Рядом с огрызком громадного дерева стоял Равуда, и на физиономии его играла довольная ухмылка. Диль раскачивалась на месте, словно пыталась что-то сказать, по щекам ее текли слезы.

— Ах ты, сука… — прорычал я, и начал стрелять, не успев прицелиться.

Но на меткость из всех навыков я налегал меньше всего, и пули мои ушли в молоко. Равуда попал в девушку-вилидаро еще раз, и она упала лицом вниз, исчезла между кочками, и только после этого обратил внимание на меня.

Одно движение, и моего врага не стало.

— Я достану тебя! — проорал я, откуда только силы нашлись. — Вырву тебе кишки!

— Попробуй! — ответил кайтерит. — Обделаешься!

Я зарычал и рванул было вперед, на него, в самоубийственную атаку, но тут сообразил, что вокруг полно народу. Из кустов выскочила Лиргана, рядом со мной объявился Макс, неподалеку от Равуды из чащобы появились Дю-Жхе и Крыска.

Где они все были пять минут назад, когда этот урод убивал Диль?!

Лиргана смотрела на меня недоверчиво, поглаживая свежую царапину на щеке. Черные глаза Йухиро оставались непроницаемыми, но я чувствовал, что и его мои горячечные речи ни в чем не убедили.

— Ты хочешь сказать, что Равуда убил Диль? Осознанно выстрелил в нее?

— Да! — воскликнул я. — Убил, чтоб я сдох!

— Зачем? — спросила центурион.

— Чтобы устранить конкурента на место десятника! — выпалил я, и только потом сообразил, что узнал об этой самой конкуренции от той же Лирганы после того, как мы с ней покувыркались на полу трюма, и что она непременно вспомнит о том эпизоде, и вряд ли обрадуется.

И точно — три холодных глаза сузились, в них появился опасный блеск.

— Это серьезное обвинение, — медленно проговорила Лиргана. — Очень серьезное. Йухиро, приведи Равуду.

На ногах я держался только благодаря злости на кайтерита, по телу пробегали волны дрожи.

Тогда, на краю болота, я ринулся на него, издавая нечленораздельные вопли. Удержали меня только Дю-Жхе и Макс, и правильно сделали, а то бы он уложил на месте еще и меня, и сказал, что это была самооборона, а я просто сошел с ума и решил его прикончить.

— Я здесь, центурион, — Равуда явился вместе с десятником, на меня даже не посмотрел, отсалютовал залихватски — хоть и снаряжение в грязи, и вид помятый, но ясно, что сил у него полно.

К злости и ненависти в моем сердце добавилась зависть, и меня снова затрясло.

— Против тебя, боец, выдвинуто обвинение, — сказала Лиргана. — В убийстве Диль. Что можешь сказать?

— Кто же меняяя? — Равуда покачал головой, изображая оскорбленную невинность.

— Не воняй, — буркнула центурион, и ткнула в меня пальцем. — Он видел ее смерть. Говорит, что ты хладнокровно выстрелил ей в спину, а потом еще и добил, когда она повернулась к тебе.

— Так и бы… — начал я.

— Молчать, когда не спрашивают! — голос Лирганы просто излучал гнев и ярость. — Говори, Равуда!

— Стрелять в своих будет только предатель! — кайтерит вздернул подбородок. — Гражданин Гегемонии не опустится до такого, чтобы убивать тех, кто защищает Гегемонию! И пусть я отказался от гражданства, чтобы стать простым воином, долг и честь для меня не пустой звук! Мне ли не знать?

У меня перед глазами все расплылось в багровую кашу, высокомерный голос превратился в комариный писк. Я сглотнул, укусил себя за язык так, что ощутил соленый привкус крови, и только благодаря этому удержался на ногах.

— …была одним из лучших бойцов, и я сожалею, что она покинула наши ряды, — продолжал Равуда нести высокопарную чепуху.

— Ах ты подонок, — я облизал губы и шагнул к нему, не очень понимая, что намереваюсь сделать.

— Тихо, — могучая ладонь Йухиро легла мне на плечо.

Кайтерит посмотрел на меня, прищурив меньший глаз и выпучив больший, отчего красивое его лицо стало страшным.

— А этот волосатый варвар проявляет ко мне враждебность с первого дня в казарме! О да, да! А сегодня он просто сошел с ума… Все мы устали за эти дни, это можно понять, — и кайтерит изобразил снисходительный кивок.

— Понятно, — сказала Лиргана. — Егор, немедленно забудь об этих глупостях.

— Но он… — начал я.

— Забыть — это приказ! Никаких больше обвинений — это приказ!

Я стиснул зубы — проклятая военная дисциплина, когда ты не можешь говорить, что думаешь, и делать то, что считаешь нужным! Конечно, я могу настучать о том, что произошло сегодня, трибуну Геррату, наговорить в ту «пуговицу», которую он мне дал, но как же противно.

— Еще одна выходка вроде этой, — центурион сделала паузу, посмотрела многозначительно и подмигнула средним глазом. — Вынуждена буду тебя списать. Вспомни, зачем ты тут!

Это было хуже удара в пах.

Да, до окончания контракта я «Гнев Гегемонии» покинуть не могу, ведь мне не выплатят всю сумму, и у Сашки не будет никакой операции, у нее останутся только мучения и смерть.

— Есть, — выдавил я.

— А ты не вздумай ему мстить. С дерьмом смешаю, — сказала Лиргана Равуде. — Понятно?

— Так точно, — отозвался он.

— А теперь с глаз моих, — она махнула рукой и отвернулась. — Не воняйте больше.

Я сгорбился, опустил голову и побрел в сторону линкора, не глядя по сторонам. Диль убита, я видел ее смерть, но не смог ничего не сделать, не смог отомстить, наказать убийцу.

Что мне остается?

Выбрать момент в бою и уложить Равуду в спину, то есть взять с него пример?

— Погоди-ка, — донесся из-за спины спокойный голос, и я обернулся, чтобы оказаться лицом к лицу с кайтеритом — довольная усмещка, лысый череп блестит, как лакированный, глаза полыхают алым.

— Эй, вы что там? — окликнул нас издалека Йухиро.

— Мы только поговорииим! — ответил Равуда, за спиной у которого как обычно, маячили Фул и Молчун.

Но почему хорошие люди — в широком смысле — гибнут, а эта падаль жива?

Равуда подошел вплотную, и я невольно расправил плечи и распрямился, чтобы не такой заметной была разница в габаритах — я не маленький, и не хлюпик, но этот выше меня на полголовы и в тех же плечах шире в полтора раза, хотя в поясе ничуть не толще. Раскачался на своей Арене Жертвенных, когда сворачивал там чужие шеи.

— Я убил ее, — прошептал кайтерит, едва не упираясь своим носом в мой. — Правда. Только мне не нужно место десятника. Зачем? Убивать и развлекаться можно и сейчас. Тоооже правда.

Я смотрел в его глаза, стараясь не моргать и не отводить взгляда, не показать слабости. Понятно, что меня провоцируют, хотят, чтобы я заорал, снова бросился в драку и обеспечил себе неприятности.

Равуда помолчал, на лбу его возникла морщинка недовольства.

— Что, язык в жопу засунул? — спросил он. — Я убил ее, ведь она якшалась с тобой. Буду убивать всех, кто помогает тебе, дружит с тобой. Это правда, волосатик. О да, да…