Наследник (СИ) - Ишемгулов Анвар - Страница 1

Анвар Ишемгулов

Наследник

Начало

— Ты мне сказал, что всё устроил… — выдыхая тонкую струю ароматного табачного дыма, старуха перевела взгляд от окна на мужчину в строгом чёрном костюме и с тростью в руке. — С каких пор ты мне начал врать? — немного сдвинув правую, свободную от мундштука, кисть, лежащую на деревянном подлокотнике такого же старого, как и хозяйка, кресла, старая женщина заставила мужчину упасть на колени. — Уже вторая ошибка, Михаэль… — под тяжелое дыхание мужчины, она неспешно продолжила: — Второй раз этот ребенок уходит от тебя живым… Может ты постарел, Михаэль? Или решил предать меня? — старуха уже не глядя на стоящего на коленях слугу, сжала большой и указательный пальцы вместе, и мужчина начал хрипеть и дёргать ногами, схватившись за горло.

— Что-то хочешь сказать? — старуха улыбнулась, затягиваясь из мундштука. — Ты знаешь правила, Михаэль… Еще одна ошибка… П-фф… — струя дыма поплыла в направлении мужчины, стоящего на коленях и старавшегося облегченно отдышаться. — И ты, вместе с твоим никчёмным родом, будешь уничтожен.

Слова женщины были настолько сухими и наигранно безэмоциональными, что Михаэль в страхе прижался к полу в поклоне и, приложившись головой, взвыл от боли.

— Госпожа… — тихо прошептал мужчина сиплым от удушья голосом.

— Что-то еще хочешь сообщить? — презрительный взгляд, пройдя сквозь облако дыма, упёрся в макушку Михаэля.

— Н-нет, Госпожа. — мужчина поднял голову, не смея взглянуть старухе в лицо.

— Иди, Михаэль, и не подводи меня вновь, — старуха отвернула взор своих поблекших от старости глаз.

***

Яркие лучи солнца отражались на каплях прошедшего недавно дождя, лежащих на свежих листочках и на граните. Весенний тёплый ветер ласково касался кожи, уводя вдаль голоса собравшихся на Эдмонтон по Черч-стрит этим воскресным днём. Людей, как ни странно, было достаточно много. Все были одеты в строго чёрное, немногие женщины и девушки накинули на лицо вуаль, сквозь которые под ярким солнцем всё равно были заметны блестящие от слёз глаза и потёкшая косметика. Диссонанс погоды и мероприятия никак не укладывался в моей голове и еще больше повергал в уныние.

Я стоял, опустив голову, и смотрел на гроб. Священник упоённо читал молитвы, но его, похоже никто не слушал. И я в том числе. Я прямо из больницы приехал сюда, точнее меня привёз Вилсон. Хотя я не хотел приезжать, точнее боялся. Или стыдился. Головой хоть я и понимал, что ничего в этой ситуации сделать бы не смог, но червячок вины буравил мозг, сдавливая сердце и заставляя чувствовать себя всё хуже и хуже, ища причины быть виноватым, и находя их. Если бы я не предложил удочерить Джинджер, если бы нас повёз Вилсон, если бы я мог пользоваться Эфиром… Если бы, если бы, если бы… Но всё это без толку, сейчас уже и неважно, былого не воротишь, прошедшее не исправишь. Остаётся только жить дальше, приняв и помня…

Священник замолчал, и остальной народ тоже стих. Гладко выбритый старик с пухлым лицом посмотрел на меня с вопросом в добрых, всепонимающих глазах. Что он хочет? Старик в чёрной сутане и с золотым крестом на груди взглядом указал на закрытый гроб из тёмного лакированного дерева. Ясно, попрощаться…

Я подошёл поближе к могиле, у которой стоял гроб, провёл по нему рукой, всё еще не веря в происходящее. Хоронить близких не привыкнешь никогда. И не хочу к такому привыкать… Я прошёл к изголовью гроба и поцеловал его. Как многое мне хотелось сказать, как много спросить, но, колесо Абреда сделало новый круг. Надеюсь там, на дальних берегах, будет получше.

Пока я стоял, положив руку на гроб и размышляя, люди проходили, говорили какие-то слова, гладили меня и хлопали по плечу. На всё это я не обращал внимания, думая о смерти.

Первый раз я столкнулся с ней в детском доме. Сторож, напившись, вышел зимой на улицу, и утром мы, ребятня пяти- семи лет от роду, увидели его окоченевший труп. Но мы тогда ничего не поняли. Потом приёмная мама, на похороны которой я не успел со службы, потом сослуживцы, которых отправили домой «двухсотыми», а я пролежал в больнице, потом ещё… Потом умер сам, оказавшись здесь, в этом мире. И вот сейчас… Может и сейчас будет так же? Может перерождение ждёт и Виллис? Я надеюсь, но судя по разговору с Триадой, такое невозможно и сев в ладью на дальний берег, забудется Прошлое, и будет Новое… Надеюсь…

Шестеро мужчин, взявшись за веревки, подняли гроб и начали медленно опускать на могилу. Спустив и освободив веревки, они отошли, а священник начал распевать что-то на староанглийском, которого я не понимал. Шестеро опустивших гроб встали вокруг могилы, положив руки на плечи друг другу, и начали покачиваться в такт песнопению священника. Закончив молитвенную песню, священник отошёл, за ним отошли и другие, давая возможность последний раз попрощаться.

Я подошёл к могиле и взял в ладонь горсть холодной, еще не согревшейся земли.

— Спасибо за всё… — прошептал я, сглотнув ком в горле, и бросил горсть в могилу, прощаясь. — Надеюсь, колесо Абреда когда-нибудь даст нам свидеться…

Когда обряд прощания закончился, я направился к машине. Один. Опять один. Джинджер конечно, мне очень близка, но не уверен, что получится одобрить опекунство на меня. Мне, моему телу, всего пятнадцать.

— Как ты? — меня догнал Джеймс Купер. Мужчина выглядел не лучше меня. Небрит, волосы растрёпаны, мешки под глазами, пиджак чёрного костюма не застёгнут. — Держи… — Джей протянул руку, в которой лежал кусок веревки, с помощью которой опускали гроб. — Мэттью, понимаю, что тебе сейчас тяжело, и никаких слов недостаточно, чтобы унять твою скорбь. Я скорблю вместе с тобой.

— Спасибо, сэр Купер. — я кивнул и взял отрезок веревки с его рук, начав её разглядывать. — Вам наверно еще хуже. Вы были знакомы очень давно…

Мужчина похлопал по плечу, затем резко обнял меня и расплакался. Но быстро взяв себя в руки, Купер освободил меня от объятий, провёл ладонями по лицу, утирая слёзы и грустно улыбнулся.

— Да, Мэтт, очень тяжело…

— Как Элис? — решил я перевести тему разговора.

— Плачет. Она не смогла заставить себя приехать. Прости её, если что…

— Я понимаю… — кивнул я. — Но, если вы не против, я хотел бы с ней увидеться.

— Конечно, Мэтт, — мужчина обнял меня, когда мы подошли к машинам. — Приезжай, когда… — Купер бросил взгляд на кресты и гранитные плиты кладбища. — Когда отойдёшь от всего этого… Надо жить дальше, хоть это и грустно… — он открыл дверь машины, за рулём которой уже сидел Вилсон. — И, Мэтт, знай, мы тебя всегда поддержим, тем более в столь трудный час.

Я благодарно кивнул, уселся в заднее кресло. Джеймс Купер, мягко, но вымученно улыбаясь, помахал рукой, второй проведя по своему лицу, вытирая остатки слёз.

— Господин, домой? — грустный Вилсон обернулся с водительского сидения ко мне. Его лицо тоже было заплаканным, на висках появилась седина. Во всём случившемся водитель и охранник винил себя, хотя ни в чём не был виновен. Мы сами, услышав о том, что рыжая попала в медблок, опрометью бросились туда, не дождавшись приезда Вилсона. И поехали на личной машине Джеймса. Если бы мы дождались, тот грузовик не выехал бы нам на встречную полосу, или Вилсон, более уверенный водитель, смог бы избежать аварии. Джеймс, как и мы с Беллой, был на нервах и плохо следил за обстановкой на дороге. Эх…

Глава 1. Надежда есть?

Следующее утро началось со звонка. Я, не вставая с постели, протёр лицо и потянулся за трезвонящим телефоном.

— Алло.

— Мэттью, здравствуй. Прости, что разбудил, — спросонья кое-как узнал голос Стивена Хьюстона, директора приюта. Поняв, кто звонит, я мигом подпрыгнул и сел.

— Здравствуйте, сэр Хьюстон, что-то случилось? — сердце бешено заколотилось, ожидая ответа.

— Нет-нет… — успокоил меня Стивен, неловко хохотнув. — Я по поводу Джинджер. С ней всё хорошо. Она в порядке.