Шалая любовь моя - Дэвис Мэгги - Страница 44

– Лейси, дорогая, – Алекс ван Ренссалер осторожно вытер каплю ванильного мороженого с рукава Лейси, – предоставьте решать такие вопросы мне, хорошо?

– Не знаю, – вздохнула Лейси. – Меня терзают угрызения совести. Я и не думала, что, как вы говорите, нарушение Майклом закона с этими свиданиями по пятницам приведет к подобным последствиям. – Она зябко передернула плечами. – Расчеты. Деньги. Переговоры. Федеральный суд. Исправительная колония!

– Лейси, пожалуйста, попытайтесь понять: я сделаю вас богатой женщиной. – Алекс улыбнулся. – Господи! Да вы станете завидной невестой, разве вы не понимаете?! Ведь ваш отец тоже адвокат? Вы только подумайте, лучшие старинные семейства всей страны будут стараться заполучить вас с вашей красотой и, скажем, с четырьмя-пятью миллионами в банке!

– Вообще-то у меня и так женихов хватает, Алекс. В прошлом году…

Но Алекс не дал ей договорить:

– Наверное, сейчас не самая подходящая минута, чтобы подымать этот вопрос, но у вас, видимо, уже сложилось определенное мнение о том, что я чувствую в отношении вас. – Он взял Лейси за руку и севшим от волнения голосом поведал: – Лейси, я хочу вас познакомить с матушкой. Дорога до нашего родового имения в Риндеркилл-на-Хадсоне весьма приятна, вам она наверняка понравится. Мы могли бы съездить туда, как только вчерне выяснится, что решил Эскевария.

– Простите, что вы сказали? – встрепенулась Лейси, ушедшая в собственные мысли и не слышавшая ни слова.

– Я сказал, милое дитя, – чуть снисходительно улыбнулся Александр ван Ренсалер, – что хочу пригласить вас в родовое имение в Риндеркилл-на-Хадсоне, чтобы познакомить с матушкой. Вы догадываетесь, что это означает?

– Она любит гостей? – безучастно спросила Лейси.

– Разумеется, любит, – вздохнул он. – Сердце мое, поездка для знакомства с матушкой означает, что мне бы хотелось услышать ее мнение о вас как о будущей невестке. Не сомневаюсь, что вы заслужите ее одобрение. – В его глазах засветился восторг. – Вы так прекрасны, любовь моя; все ван Ренсалеры женились исключительно на высоких, хорошо сложенных блондинках. Это чуть ли не фамильная традиция. Ваше уникальное, легкомысленное очарование восхитит ее.

– Легкомысленное очарование? — переспросила Лейси. «Значит, такой он меня видит?»

Но тут же ей в голову пришла иная мысль: один из самых преуспевающих адвокатов Нью-Йорка делает ей предложение посреди Йельского клуба!

Ну что ж, хоть кто-то ищет ее руки. Любая женщина с радостью приняла бы предложение руки и сердца от Александра ван Ренсалера – более того, обеими руками уцепилась бы за возможность сказать «да». Лейси ужасно захотелось взглянуть на лицо Майкла Эскевария, когда она переступит порог его кабинета и между прочим скажет, что обручена с его заклятым врагом, известным нью-йоркским адвокатом, ненавидящим Майкла почти так же сильно, как и она! На мгновение у нее даже перехватило дыхание. Пожалуй, это лучше, чем грозить Майклу федеральным судом.

– То есть чтобы я вышла за вас замуж? – поинтересовалась она для большей уверенности.

– Конечно, – расплылся в улыбке знатный адвокат.

По пути к лифту Лейси позволила Александру ван Ренсалеру заключить себя в объятия и прижаться губами к ее губам.

За те пару секунд, пока их губы соприкасались, Лейси показалось, что эти ощущения относятся отнюдь не к области чувственных восприятий. Поцелуй Александра ван Ренсалера оказался совершенно бесстрастным.

«Впрочем, – безутешно решила Лейси про себя, – подобное случается лишь раз в жизни и уж никогда больше не повторится».

– Ладно, попытаться можно, – примирительно сказала она вслух.

– Дорогая, завтра мы пойдем в «Тиффани» и выберем кольца. – Алекс обнял ее. – После того как узнаем, что решил этот негодяй.

А вечером в тот же день Лейси позвонил отец из дома в Ист-Хэмптоне, Лонг-Айленд.

– Лейси, – проговорил отец суровым тоном, предназначавшимся для обращения к присяжным и своим трем упрямым дочерям, – во что ты впуталась там в Нью-Йорке, черт побери?

– Ах, папа, в каком это смысле – во что я впуталась? – Лейси лихорадочно обдумывала, что сказать, но не могла отделаться от ощущения страха. У отца прямо какое-то шестое чувство на неприятности. – Пап, у меня все нормально, просто я снова меняю работу. А что? – с напускным весельем поинтересовалась она.

– Сегодня днем мне позвонил некий юрисконсульт, – зловеще проговорил отец, – сообщивший, что он работает на корпорацию «Эскевария энтерпрайсиз инкорпорейтед», где работаешь ты. И что ты выдвинула против корпорации некие довольно скверные федеральные обвинения.

– А-а-а, – только и произнесла Лейси, без сил опускаясь на кухонный табурет, чтобы собраться с духом для малоприятного разговора.

– Так вот, меня просили, – суровым адвокатским тоном продолжал отец, – завтра приехать в город для переговоров с президентом и председателем совета директоров по фамилии… У меня тут где-то записано…

– Эскевария, – упавшим голосом подсказала Лейси. – Это баскская фамилия. Но его мать – ирландка.

– Да, именно этот. Мне сказали, что ты обвиняешь кого-то из их работников в принуждении к близости с использованием служебного положения. Лейси, ты меня слушаешь? – громыхал голос Дж. Фредерика Кингстоуна. – Ты что, забыла, сколько денег нам обоим пришлось выложить, чтобы уладить дело с этим чертовым фотографом лет пять назад?

Лейси крепко стиснула трубку внезапно вспотевшей ладонью. Против нее выдвинули ложное обвинение! Как и следовало ожидать, Майкл Эскевария пустился на безжалостные уловки, метя не только в Лейси, но и в ее родных! Надо было догадаться, что он не будет сидеть сложа руки, если Лейси наняла столь знаменитого адвоката, как ненавистный Майклу Алекс ван Ренсалер. И теперь Эскевария наносит удар по самым уязвимым ее местам, втянув в дело ее отца. Майкл понимает, что достаточно лишь раз упомянуть слово «Талса», и Лейси понадобится не один год, чтобы наладить отношения с семьей.

«Не уступай, – приказал ей внутренний голос. – Ты не трусиха, Лейси Кингстоун. Если Майкл Эскевария хочет преподнести тебе еще один урок, снова унизив тебя, потому что ты не приняла его гнусного предложения, то остается лишь стоять на своем и дать ему бой».

– Папа, прежде всего это все подстроено, – возмущенно откликнулась она. – Я не позволю Майклу Эскевария так поступать со мной. А во-вторых… – Она набрала в легкие побольше воздуху. – Отныне я стала совершенно другим человеком. Видимо, моделью я больше не буду, а журналистки из меня не вышло. И наконец, я обручилась с замечательным человеком, принадлежащим к очень знатному роду. Он адвокат, зовут его Александр ван Ренсалер, и если ты уделишь мне четверть часа, то я с удовольствием тебе все объясню.

Но прошло не четверть, а добрых полтора часа, прежде чем Лейси наконец повесила трубку после разговора с отцом. Затем, внутренне негодуя, она бросилась к платяному шкафу, чтобы выбрать наряд для завтрашнего свидания с Майклом Эскевария, его адвокатом, Александром ван Ренсалером и своим отцом, собирающимся приехать из Ист-Хэмптона к полудню.

Лейси отнюдь не шутила, утверждая, что намерена радикально изменить свою жизнь. В кабинете руководства «Эскевария энтерпрайсиз, Инк.» появится новая Лейси Кингстоун – будущая Лейси ван Ренсалер. И когда раздался звонок и на пороге квартиры появилась Кэнди О'Нил, Лейси была настроена весьма решительно.

На Кэнди были старые джинсы со свитером, в рыжих волосах – множество бигуди. Она явно готовилась к встрече с Уолтером Моретти. Но на лице Кэнди читалась явная озабоченность.

– Эй, Лейси, ты уверена, что стоит это делать? Ты же знаешь, что почти никто не меняет свой имидж до тридцати лет. А уже после начинают заниматься чем-то вроде консультаций по моде, потому что не могут больше выходить на подмостки. Ты разве не помнишь, что слу…

– Забудь об этом, – перебила Лейси, хватая подружку за руку и втаскивая ее в квартиру. – Я окончательно потерпела фиаско, так что мне нужна помощь.