Луна жестко стелет - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 49

Боны Лунсбербанка главлунского свалились с трех за один до семнадцати за один гонконгский доллар сразу после переворота, и вольнонаемный персонал мигом взвыл, поскольку Майк выдавал зарплату бонами. Мы сказали: хотите – оставайтесь, всем прочим – скатертью дорога. Тех, кого нужно, наняли потом заново, но уже за гонконгские. В результате кучу народа против себя восстановили. Воздыхателей по добрым прежним дням и злопыхателей по части новых порядков.

Фермеры-хлеборобы и брокеры повесили носы, поскольку платежи на срезе катапульты шли по-прежнему бонами и по старым твердым ценам. «На фига нам боны!» – крик стоял, а мужик из «Лу-Но-Гон» только плечами пожимал и твердил, что шуметь ни к чему, что зерно по-прежнему идет Главлуне на Эрзле (и так оно и было), а от нее им положены боны. Либо пусть берут боны, либо пусть грузят зерно на вертокаты и валят отсюда.

Большинство брало. Все ворчали, а кое-кто грозился, мол, с зерном завязывает и перекинется на овощи, на лён или еще на что-нибудь, за что гонконгскими платят. Проф только посмеивался.

Нам нужны были все буровики на Луне, особенно ледокопы, у кого были свои сверхмощные лазерные буры. В солдаты. Причем так остро нужны, что несмотря на страх из-за потери крылышка и полную отвычку я сам подумывал пойти, хотя таскаться со здоровенной дрелью мускулы надобны, а протез – не мускулы. Проф сказал, чтобы я не дурил.

Фокус, который мы задумали, на Эрзле в полную силу не сработал бы. Мощный лазерный луч лучше работает в вакууме, однако если хорошо отколлимировать, то в вакууме четко сработает любой. Здоровенные буры, которыми протыкали скалу в поисках ледяных карманов, теперь стали у нас «артиллерией» для отражения атак из космоса. Что у кораблей, что у ракет нервная система – электронная, а электронная хурда-мурда не любит, когда по ней присаживают концентрированным лучом, не жалея джоулей. Если цель герметизована (как корабли с экипажами и большинство боевых ракет), разгерметизуй ее, прожегши дырку, и все дела. Если не герметизована, мощный лазерный луч всё равно может ее прикончить: гляделки выжжет, приборы наведения шпортит, выведет из строя всё связанное с электроникой, а в большинстве случаев всё держится на ней.

Любая водородная бомба, если ей схему раскурочить, уже не бомба, а просто здоровенный горшок из двуокиси лития, и ничего не может, кроме как расквасить своим весом. А корабль без оптики – это не боевое судно, а хлам.

Сказать-то легко. Но ведь эти лазерные буры в жизни не предназначались для целей, удаленных на тысячу километров. Даже для удаленных на километр. И раз-два их каретки на нужную точность не выведешь. А пушкари должны быть ребята те еще, чтобы выдержать до последнего и открыть огонь, когда цель проносится у них над головами со скоростью два кэмэ в секунду.

Но ничего получше у нас не было, и мы организовали два полка волонтеров-пушкарей, защитников Свободной Луны. Так, чтобы Первый слегка презирал Второй, а Второй завидовал Первому. Первый укомплектовали народом постарше, Второй – народом помладше, но побойчее.

Хоть и назвали их «волонтерами», а платили им гонконгскими. И тем избежали неприятностей по случаю платы за лед на контролируемом рынке никчемными бонами Главлуны.

А сверх всего мы без умолку стращали народ войной. Адам Селена по видео напоминал, что Главлуна наверняка попытается восстановить свою тиранию и наш срок на подготовку исчисляется днями. Газеты цитировал, толкал байки, взятые оттуда. Недаром мы еще до переворота особо озаботились привлечь борзописцев. Людям настойчиво говорили, мол, держите свои гермоскафы поближе и проводите дома учебные тревоги на утечку воздуха. Организовали в каждом поселении добровольные дружины противодекомпрессионной обороны.

Поскольку лунотрясения у нас всегда были в порядке дня, у любого аэрокооператива в любом поселке в любой час была наготове аварийная команда по герметизации. Какой стеклопласт ни ставь, какой силиконовой резиной на прокладки ни обзаведись, в любом поселке имеет место утечка. У нас на ферме младшие пацаны ежедневно все прокладки осматривали. Но теперь мы навербовали несколько сотен аварийных бригад по герметизации, главным образом из стиляг, муштровали их, учебные тревоги устраивали, заставляли в часы дежурства сидеть в гермоскафах, только шлем откинуть разрешалось.

Ребята отлично работали. Однако находились кретины, «потешными солдатиками» ребят называли, «адамовыми яблочками» и по-всякому. Как-то раз учебное занятие шло, бригада казала, как справляется с постановкой временного шлюза взамен разбитого, а один такой дурак беспросветный пристроился рядом и давай во всю глотку животик надрывать.

Бригада свое дело сделала, сборку временного шлюза закончила, испытания провела, убедилась, что всё в ажуре, а потом цап этого шутника, швырь его во временный шлюз, и – чик-трак! – врубила рабочий цикл. И не стало шутника.

После этого зубоскалы стали держать свои мнения при себе. Проф надумал было деликатно предупредить, чтобы впредь так за здорово живешь не ликвидировали. Я выступил против и настоял на своем. Не видел лучшего способа улучшить нашу породу. У приличных людей кое-какие виды зубоскальства должны караться высшей мерой.

Но пуще всего голова у нас болела от осознавших себя государственными деятелями.

По-моему, я говорил, что лунтики – народ аполитичный? Так оно и есть, покуда делом заняты. Но сомневаюсь, чтобы хоть раз обошлось без того, чтобы два лунтика над литром пива во всеуслышание не обменялись мнениями насчет того, как и что следует переменить во вселунном масштабе.

Помянуто было, как эти политологи-самоучки ринулись петь Адаму Селене в уши. Но проф сыскал им место. Всех пригласили принять участие в «Специальном конгрессе по организации Свободной Луны», которому сперва назначили заседать в Общинном зале Луна-сити, а потом объявили непрерывно заседающим неделю в Луна-сити, неделю в Новолене, неделю в Гонконге и по новой вплоть до принятия решений по всем вопросам. Все заседания транслировали по видео. На первом председательствовал сам проф, а по видео дали обращение Адама Селены с призывом отдать все силы поставленной задаче. Мол, вы перед лицом истории.

Я заглянул на несколько заседаний, послушал-послушал, отвел профа в уголок и спросил, чего ради он всё это затеял.

– От вас не ожидал, – говорю, – поскольку думал, что вы против всех правительств. Кому вы дали волю? Вы слышали, что эти пижоны несут?

Он засиял, аж глазам больно.

– Манни, ты-то чего заводишься?

Было с чего заводиться. Я чуть инфаркт не поимел, собирая отовсюду мощные лазерные буры и людей, способных обращаться с ними как с пушками, а эти сачки полдня убили на разговоры об иммиграции. Одни желали прекратить ее вообще. Другие предлагали обложить налогом в пользу правительства (это при том, что девяносто девять лунтиков из ста не по своей воле на Валун проследовали). Кто-то предложил положить в основу «этнические коэффициенты» и одних брать, а других нет (интересно, какой шмат меня взяли бы, а какой нет?). Кто-то предложил принимать только женщин, пока нас не станет поровну. Какой-то скандинав заорал в восторге: «Йа, коррет! Скашем, путскай штлютт нам куррва! Мноко тысятса куррва! Салошусь, я шенюсь на фсех срасу!»

За всё заседание это был самый глубокомысленный вопл.

В другой раз насчет «времени» толковищу развели. Что верно, то верно, время по Гринвичу с лунными сутками не связано. Но какая нам разница, если живем под землей? Покажите мне лунтика, который две недели подряд вкалывал бы, а потом две недели спал? Лунные сутки не про наш метаболизм. Что имело бы смысл, причем в темпе, так это приравнять лунные сутки, то есть месяц, точно к двадцати восьми нашим биологическим (вместо 29 суток, 12 часов, 44 минут и 2, 78 секунды) и сделать это путем удлинения единиц времени, всех этих часов, минут, секунд, чтобы половина лунного месяца в точности равнялась двум неделям.

Ведь лунный месяц – срок существенный с очень многих точек зрения. По нему устанавливается момент выхода на поверхность, цель выхода и срок пребывания там. Но помимо того, что пересчет единиц времени привел бы нас в раскосец с единственным соседом, надо же думать и о том, как поступить буквально со всеми существенными величинами в науке и технике. Насчет этого в черепе энтузиаста был полный вакуум. Будучи электронщиком, я содрогнулся. Нам что, выкинуть все книги, все таблицы, все приборы и начать сначала? Разумеется, я в курсе, что кое-какие из моих предков так и поступили, перейдя со старинных английских мер на систему МК8, но они так поступили ради облегчить дело. А то в футе четырнадцать дюймов, в миле футов не круглое число, да еще тебе унции и фунты! Готтсподи, боже мой!