Экс-любовники (СИ) - Салах Алайна - Страница 45

— В верхнем шкафу должно быть, — отвечает Карим, наблюдающий за моими кулинарными потугами с барного стула. — Может, в другой раз завтрак мне сделаешь? А то времени уже впритык.

— Вот спасибо, — буркаю я, раздражённо отпихивая сковороду с конфорки. — В кои-то веки решила побаловать любимого завтраком, а он просит в другой раз. В другой раз у меня может настроения не быть, чтобы ты знал. А этот рецепт я специально у Полины выпытывала.

— Ладно-ладно, не ворчи, Вася. — Карим подходит ко мне сзади и примирительно щиплет за задницу. — Делай завтрак, только постарайся быстрее. Опаздываем.

Он выходит с кухни поговорить по телефону, а мне удаётся-таки разыскать масло, которое, кстати, находится вовсе не в верхнем ящике гарнитура, а в нижнем, и с грехом пополам обжарить тосты. Полезнее было бы их просто подсушить, но получится не так вкусно. А я хочу, чтобы было непременно вкусно и Карим разглядел во мне не только богиню секса, но и талантливую музу кулинарии.

Пока размазываю по подрумяненным ломтикам хлеба творожный сыр и присыпаю их ломтиками спелого авокадо, меня осеняет. Да я же прямо как Мила! Сегодня хочу баловать своего любимого кобелину вкусной едой, завтра начну мыть полы в его квартире, а послезавтра что? Гладить рубашки?

Украсив сэндвичи розовой мякотью лосося, я любуюсь на своё творение. А что? Не так уж и плохо. Это я про еду и рубашки, а не про бутерброд, конечно. Он-то, понятно, прекрасен. Только уборку, пожалуй, предпочту оставить домработнице. Карим, к счастью, может себе позволить такую ленивую девушку, как я.

— Выглядит вкусно, Вася, — хвалит он, занося вилку надо моим первым кулинарным шедевром, который я для красоты присыпала перцем и семенами льна.

— Ой нет, стой! — выпаливаю я и, для верности погрозив Кариму пальцем, бегу к кофемашине.

Торжественно опускаю перед ним американо.

— Вот теперь можно. Ой, нет-нет! Снова стой!

Разместив чашку ровнее, навожу камеру на созданный натюрморт и делаю снимок. Это для инстаграма и ещё, чтобы Миле потом похвастаться. Карима я бы тоже с удовольствием поместила в кадр, но он же изворчится весь. Терпеть не может фотографироваться, хотя по тому, как он за собой следит и сколько раз в месяц стрижется, так и не скажешь.

В процессе завтрака, который предполагалось смаковать, меня ждёт разочарование. Карим его не съедает, а скорее проглатывает и, махом осушив чашку, выгоняет меня одеваться.

— Никакого чувства эстетики у тебя, Исхаков, — расстроенно ворчу я, когда мы садимся в машину. — Я хотела устроить нам романтический завтрак, а ты как прожорливый шредер всю красоту за минуту покромсал.

— Было очень вкусно. — Карим успокаивающе похлопывает меня по колену. — Просто мы на работу опаздываем.

Да знаю я, что опаздываем, и сама этому не рада, кстати, но ведь можно иногда сделать исключение? Замену Толику я нашла, открытие террасы успешно состоялось, выручка — космос, куча отметок в инстаграме, столы все за неделю забронированы. Карим ведь владелец, а я управляющая. Всё, выше никого нет. Ну опоздаем мы немного — катастрофы ведь не произойдёт. У меня, может быть, впервые в жизни всё настолько прекрасно: есть классная работа и классный Карим рядом. Мне даже готовить теперь нравится, хотя я думала, этого никогда не случится… И себя я по-другому ощущаю: более мягкой, домашней. Ну вот что решают какие-то пятнадцать минут?

В итоге мы опаздываем на двадцать пять из-за аварии. Я обеспокоенно смотрю на Карима, пока он паркует машину возле входа в «Роден». Не злится ли? Да нет вроде. Наверняка тоже понимает, что без нас ресторан не развалится. Тем более что дорожная авария — вещь вообще непредсказуемая.

— Ну что, расходимся по своим кабинетам? — ласково воркую я, касаясь губами его щеки. — Но имей в виду: если куда-нибудь соберёшься уехать — сразу меня предупреди. Я должна быть в курсе, где мой любимый ездит.

Карим кивает и, погладив меня по спине, закрывается у себя. Серьёзный такой сразу становится, как на работу заходит. Прямо бизнесмен.

После обеда мне звонит мама. Рассказывает, что они с папой собираются на фестиваль авторской песни с палатками, и интересуется, как дела у меня. Мол, давно я что-то не заезжала.

Конечно, не заезжала. Потому что две недели нахожусь в похабном засосе с Каримом. Не могу пока от него оторваться. Таня тоже вся изнылась, что ей без меня дома скучно. Надо будет в качестве извинений в выходные еёпринарядить и в люди вывести. Пора ей кого-нибудь найти — так мне спокойнее будет. А то у Карима и так целая сумка моих вещей лежит, и такими темпами я скоро окончательно к нему перееду.

— Не знаю, говорила тебе Мила или нет, но мы с Каримом снова встречаемся, — торжественно объявляю я.

Торжественно — чтобы мама даже не вздумала портить мне настроение своими язвительными комментариями о его деспотичности. Я сейчас так счастлива, что даже любимой родительнице за него словесно горло перегрызу.

— Говорила уж, — снисходительно фыркает мама. — Второй раз в одну реку залезла, Васёна. Ну что уж теперь. Главное, не пожалей.

— Не пожалею, — улыбаюсь я и, завидев в приоткрывшемся дверном проёме просящие глаза Лены, спешу свернуть беседу: — Мам, у меня работа. Я на неделе к вам с папой заеду, ладно? Поболтаем.

Отключившись, я вопросительно смотрю на администратора:

— Случилось что-то?

— Там на террасе неадекват, — вздыхает она. — Новенькая официантка перепутала заказ, они управляющую требуют.

Сконцентрировав в себе всю выдержку и природное обаяние, я расстёгиваю на рубашке дополнительную пуговицу и устремляюсь навстречу рабочим трудностям. С открытием террасы публика «Родена» стала более разномастной: можно и хипстеров встретить, которые с самого утра садятся с ноутбуком цедить одну чашку кофе, и разодетых томных чикуль, стреляющих по сторонам голодными взглядами, и гоп-компании, неизменно начинающие требовать кальян. А с расширением контингента и проблем, разумеется, становится больше. Ну а кто сказал, что успех даётся легко?

Новенькая официантка, Миляуша, выглядит такой перепуганной, что ей вот-вот нашатырь понадобится. А на собеседовании, коза, божилась, что опытная и нервы у неё как канаты.

— Пусть остаток дня работает в зале, — командую я Лене. — А на террасу Юлю отправь.

Проблемный стол я определяю с ходу, едва оглядевшись. За ним сидят мужчина и девушка. Она выглядит так, будто её перештопанный нос учуял запах коровьих лепёшек, а мужчина — словно в нашей стране волшебным образом стала возможна легитимная смена власти и только что стало известно, что следующим президентом будет он.

Пока я дефилирую к ним, полная решимости искоренить заявленный неадекват своим гостеприимством, с досадой думаю, что с пуговицей поторопилась. Я была уверена, что буду иметь дело с гоп-компанией и придётся действовать примитивными методами. Хотя, с другой стороны, этот напыщенный мужик ведь тоже глаза имеет.

— Добрый день! — вежливо здороваюсь я, глядя сначала на девицу, а потом на её чересчур надушенного спутника.

Такая очередность выбрана мной специально, чтобы посетительница не видела во мне конкурентку. Однако всё, чего я добиваюсь, — это того, что её точёный нос морщится сильнее, а взгляд становится презрительным. Василина образца двухгодичной давности непременно плюнула бы ей в суп.

— Мне сказали, что у вас возникли проблемы с заказом. От лица нашего заведения я приношу свои извинения.

— Девушка, — противно гундосит мужик, глядя мне в лоб, — мы ждали час, и в итоге нам принесли чёрт пойми что.

Вот теперь он бесит меня даже больше, чем его спутница. Во-первых, ждали они не час, а двадцать пять минут, и это нормально с учётом того, что они заказали горячее, а во-вторых, как он осмеливается называть любое из наших вкуснейших блюд «чёрт пойми чем?» Чёрт пойми что — это ногти его спутницы, заточенные так, словно ей необходимо карабкаться по стенам, чтобы иметь возможность попасть домой.

— Мне очень жаль, что так вышло. К сожалению, такое изредка случается при большом наплыве гостей. Человеческий фактор. — Я делаю паузу и со значением смотрю на мужика, не сильно рассчитывая, что это его тронет. — Миляуша новенькая, и мы обязательно предпримем строгие меры, чтобы впредь она не допускала путаницы с заказами.