Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Долгая ночь - Абашидзе Григол Григорьевич - Страница 34


34
Изменить размер шрифта:

Но у Джелал-эд-Дина всюду были свои глаза и уши. Он вовремя узнал о сговоре визиря с царевной, а также и о неправдоподобной красоте ее. Все думали, что султан теперь далеко, но вдруг заиграли трубы, застучали копыта, и в лагерь явился Джелал-эд-Дин. Он появился в ту самую минуту, когда царевна входила в шатер Шереф-эль-Молка.

Если появляется орел, коршуны уступают ему свою жертву и улетают прочь, чтобы с завистью издали глядеть, как более сильный терзает их законную, ими захваченную добычу.

Всю ночь Джелал-эд-Дин удивлялся, как такая женщина могла достаться идиоту, который умеет только мычать и вращать глазами. В свою очередь, и царевна, никогда не слышавшая во время любовных ласк человеческой речи, была счастлива. Она шептала страстные, ласковые слова и чувствовала, что ее рыцарь слышит каждое ее слово. Она слушала, впивая в себя, его ответный шепот, его ласковые слова, и эти речи, казалось, были для нее слаще желаний и самих ласк. Она поняла, что такое ласковые, нежные слова мужчины.

В то самое время, когда царевна ласкала властителя страны, могущественного султана, ее законный муж изнывал в постели от тоски и горя.

Когда Камуш стал искать жену и не нашел ее, когда он спросил, где она, и ему после долгих проволочек сказали, что она убежала к хорезмийцам, во дворце началось невообразимое. Камуш поднял нечленораздельный, звероподобный рев. Он разодрал на себе все одежды, потом начал крушить все вокруг – роскошную мебель, драгоценную посуду, стекла. В конце концов, окончательно обезумев, он с диким воплем ворвался в лагерь хорезмийцев и ринулся прямо к шатру султана. Стража едва успела остановить и задержать его. Он не сдавался и страже, отбивался руками и ногами, кусался, бил головой, несколько раз разбрасывал всех мамелюков, но мамелюки набрасывались снова и после долгой борьбы кое-как одолели разбушевавшегося наследника Адарбадагана. Его отволокли в темницу. Все это творилось в те самые часы, когда его несравненная жена упивалась нежнейшими, изысканнейшими словами и ласками султана.

Через несколько дней султану доложили, что глухонемой наследник атабека не прикасается к еде и питью и просит свидания с султаном. Джелал-эд-Дин, признаться, забыл о существовании Камуша. С него хватало существования его жены. Он приказал вывести царевича из темницы и доставить к нему, он встретил его в тронном зале, с почестями, подобающими высокому происхождению наследника.

Камуш упал на пол, подполз к ногам Джелал-эд-Дина, снял с себя золотой диковинный пояс, скрывавшийся под халатом, и протянул его сидящему на троне, что-то мыча и плача. Султан ничего не понял из этого мычания, но золото говорило на языке, понятном для всех. При виде огромного массивного пояса, усеянного драгоценными камнями, у султана разгорелись глаза. Кроме того, он понимал толк в красоте изделий.

Видя, что султан ничего не понимает, Камуш повернулся к своему воспитателю и долго что-то ему объяснял, двигая руками, глазами, головой. Воспитатель доложил:

– Сын атабека Узбега, его единственный наследник, последний из династии Пахлаванов, припадает к столам всемогущего султана, молит аллаха о его долголетии и объявляет себя рабом султана. Сын Узбега отказывается от всех своих наследных прав, от всех наследственных владений, от дворцов, имущества и других богатств, принадлежащих ему по наследству, приносит это в дар султану и, кроме того, преподносит бесценный золотой пояс, который принадлежал впервые персидскому царю Кей-Кавусу, а затем переходил по наследству от одного персидского царя к другому. Человеческие руки не создавали еще ничего, подобного этому поясу. Ничто в мире не может сравниться с ним ни ценой драгоценных камней, ни по искусной работе. Взамен всех владений и прав, взамен всех богатств и этого бесценного пояса наследник атабека просит только одно: отдать обратно жену. У доблестного султана Джелал-эд-Дина много жен и много еще других благ, которые ниспосланы ему в этом мире и которыми он наслаждается. У Камуша одна-единственная женщина, одна-единственная услада, одна-единственная надежда и радость жизни. Все остальное – несчастье, мученье, мрак.

Джелал-эд-Дин пожалел убогого человека. Действительно, лишь эта единственная женщина могла заменить Камушу весь мир, для султана же с его огромными государственными интересами, с его богатой, разнообразной жизнью и в особенности после проведенных уже с нею ночей она была ничем, кроме как еще одной лишней наложницей в его и без того переполненном гареме.

Как странно устроен этот мир, мелькнуло в голове у султана. Женщина бежит от человека, для которого она единственная радость и единственный смысл жизни, бежит и стремится к тому, который наслаждается ею между дел, между прочим, и в конечном счете не ставит ни во что.

Женщина и судьба. И та и другая одинаково неблагодарны и непостоянны, и та и другая изменяют нам чаще всего. Мы, мужчины, настоящие мужчины, для того и существуем на свете, чтобы укрощать изменчивых женщин и чтобы бороться с превратностями судьбы.

Последнюю фразу Джелал-эд-Дин произнес вслух. Он встал, поднял на ноги распростертого ниц Камуша и посадил его около себя. Потом приказал визирю возвратить сыну Узбега все его удельные владения, дворец и немедленно привести и отдать законному мужу тайно сбежавшую жену. Отдав приказ, Джелал-эд-Дин торопливо опоясался подаренным поясом и вышел из тронного зала. Ему не хотелось встречаться взглядом с прекраснейшей, но и презреннейшей из женщин. Он знал, что ее взгляд будет полон не только горя и муки, не только мольбы и отчаянья, но также недоуменья и укора, что меньше всего выносил Джелал-эд-Дин.

Утром султану доложили, что и Камуш, и его жена найдены в постели мертвыми. Их лица покойны, как у мирно спящих людей. Никаких признаков насилия не обнаружено. Около постели валялся пустой флакон из-под яда. Но кто кого отравил и как было дело, для всех и навсегда останется непроницаемой тайной.

Пояс легендарного персидского царя, так неожиданно доставшийся султану, он решил украсить еще и своими камнями. Причем самый главный камень, лал, он велел переставить на середину пояса. Ювелир, когда возился с поясом, обнаружил надпись мелкими буквами. Очевидно, это было завещание царя Кей-Кавуса. Оно гласило: "Всякий, кто незаконно опояшется мной, умрет".

Ювелир сообщил о своей находке визирю. Султан приказал узнать, что можно, о судьбе предыдущих обладателей пояса и доложить. Оказалось, что этот пояс почти всегда находился в руках законных наследников трона. Если же по какой-нибудь случайности поясом перепоясывался человек, в жилах которого не было и капли благородной крови Кей-Кавуса, то предостереженье, начертанное на поясе, неминуемо исполнялось. Человек, завладевший поясом незаконным путем, вскоре погибал, после чего пояс возвращался кому-либо из законных наследников царя Кей-Кавуса.

Джелал-эд-Дин усмехнулся недоброй усмешкой. Но иначе как они сговорились запугать меня, надеясь, что я откажусь от такой драгоценной вещи. Уж не думает ли визирь, что пояс каким-нибудь образом достанется ему.

Визирь Шереф-эль-Молк, коленопреклоненно докладывавший о поясе, хорошо знал, что означает та или иная усмешка султана. Он согнулся еще ниже в своем поклоне, но все же осмелился дать совет:

– Пусть султан не опоясывает своего стана. Спрячем этот пояс в государственной кладовой. Тем самым султан останется владетелем пояса, завещание не будет нарушено и, значит, проклятье Кей-Кавуса потеряет силу.

Такая чрезмерная забота визиря о здоровье и благополучии государя еще больше насторожила Джелал-эд-Дина. Теперь он был почти уверен, что Шереф-эль-Молк и ювелир устроили заговор. Усмешка на лице султана исчезла. Он поглядел на визиря грозным, проницательным взглядом. Что означает такой взгляд, визирь тоже знал лучше кого-нибудь другого, поэтому он умолк, чтобы только слушать.

– Камуш был последним звеном длинной цепочки рода царя Кей-Кавуса. Но теперь нет и этого звена. После Камуша не осталось даже дальних родственников. Род окончил свое существование, свой длинный путь по земле. Но если кто-нибудь по своему благородству и по своему историческому долгу имеет право считать себя наследником трона и законным хозяином этой страны, то это я. Значит, я первый из всех других имею законное право опоясаться этим поясом. Хотел бы я посмотреть, исполнится ли над султаном Джелал-эд-Дином, покровителем Адарбадагана, проклятье царя Кей-Кавуса! – С этими словами султан дал знак слуге, чтобы тот приступил к опоясыванию государева стана.