Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2 - Батракова Наталья Николаевна - Страница 52

«Кельвин, друг, прости… Я надеялся, что ты выкарабкаешься, — втапливая педаль газа, Вадим чувствовал, как по щеке побежала слеза. — Я сделаю все, чтобы нашли тех уродов!..»

— Да, да!.. Спасибо. Выходим, — ответила на звонок Ольга. — Синий «Опель», через семь минут. Странно, что так долго искали машину.

— Пятница, все куда-то едут, — нашел оправдание службе такси супруг. — Дорогая, ты иди к детям, я провожу.

— Не провожайте, я сама…

— Нет-нет, — запротестовала хозяйка. — Тебе отец уже трижды звонил, волнуется. Хочешь, чтобы и я волновалась? Конечно, проводи ее, Саша. И не забудьте оба, что вы перешли на «ты»!

— Хорошо. А можно я это возьму? — Катя показала взглядом на папку на кухонном столе.

— Если тебе нужно — бери! — тут же разрешила хозяйка. — Саша еще распечатает. Правда? — о чем-то задумавшись, супруг машинально кивнул. — Ну, что? Теперь мы на связи? Обещаешь больше не пропадать? — спросила она у двери.

— Обещаю. Прости меня еще раз: беременность, нервы…

— Ой, да ладно! Кому ты рассказываешь о беременных! — отмахнулась та. — Теперь ждем в гости с Мартой! До встречи, дорогая!

— До встречи! — обняла Катя подругу. — …Спасибо, — спрятав папку в сумочку, произнесла она в лифте.

— За что? — не понял Клюев.

— За то, что Ольга многого не знает.

— По правде говоря, я тоже многого не знаю… Можно вопрос? — Катя кивнула. — Что за мужчина звонил, когда я оформлял вас… тебя в отделение? Кто он?

— Бывший однокурсник, друг, — ответила она. — После звонка я считала его единственным, кто мне помог. До сих пор сложно поверить, что он приписал себе заслуги другого человека… Ответный вопрос: почему обо всем, что было на самом деле, я узнала только сегодня и то случайно? Почему мне так долго не говорили правду?!

— Об этом просил Вадим, — Саша опустил голову. — Я был против, но он настоял… В то утро у него случился неприятный разговор с твоим отцом. Позвонил не в самый лучший момент, нарвался на резкий ответ. После обеда Вадим дождался вестей из фонда, перезвонил твоему отцу, чтобы извиниться, сообщить, что вопрос с операцией решен. Но тот его не выслушал, заявил, что в его помощи больше никто не нуждается, запретил звонить впредь. Если ты успела узнать Вадима, то можешь понять его реакцию.

— Я слышала этот разговор, — вспомнила Катя ответ отца неизвестному абоненту, когда они отъезжали от родильного дома. — И мне очень жаль, что отец его не выслушал. Но он тогда не признался мне, кто звонил.

— Если бы не вмешался друг, все могло быть совсем иначе. Одно не могу понять: как твой друг смог опередить Вадима?

— В тот день он был в клинике и действительно пытался как-то помочь. Наверное, потому и узнал.

— Теперь понятно… Чувствую вину, что пришлось тебе все рассказать. Вадим и Ольге просил не говорить, но она так за тебя переживала, что я не сдержался: был уверен, что вы больше не встретитесь.

— Откуда такая уверенность?

— В отличие от нее я хорошо понимал, почему вы перестали общаться: ты не хотела между нами встревать. Хотя за Олю было обидно. Она считала тебя подругой.

— Да, я перед ней виновата, — согласилась Катя, выходя из лифта. — И ты прав: если бы не случайная встреча, она не узнала бы, что я в Минске… Господи, как же все запутано!

— Да. Удивительные совпадения. Ты дружишь с Олей, я больше чем полжизни дружу с Вадимом… Почему вы расстались? — набравшись смелости, решил спросить Саша. — Если из-за истории с отцом Вадима, то зря. Он бы всё понял, простил, забыл… Собственно, так оно и есть. Мы нечасто видимся, но таким счастливым, как накануне вашего расставания, я его не помню… Он тебя любил, потому и помог, — добавил он после паузы. — Даже несмотря на то, что ты выбрала другого.

— Кто тебе это сказал? — не поняла Катя. — Я получила развод, была абсолютно свободна. Это у него были и молодая девушка, на которой он собирался жениться, и Валерия…

— О девушке впервые слышу, — недоуменно ответил Клюев. — А вот Валерия — да, умудрилась всплыть из небытия. Только эта женщина — настоящее исчадие ада, если таковой есть. Если Вадим и способен кого-то ненавидеть, то только Валерию. Так что ты неправа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

У подъезда затормозило такси.

— Кто прав, кто виноват — теперь уж точно не поймешь, — Катя тяжело вздохнула, посмотрела на торчащую из сумки папку с распечатками. — Спасибо вам обоим! Теперь я понимаю, что, если бы не вы с Олей, не было бы моей Марты. Возможно, и меня.

— Если бы не Вадим, — поправил Клюев.

— И если бы не Вадим… — задумчиво согласилась Катя. — Мне пора.

— Я и Оля всегда будем рады тебя видеть, — Саша открыл дверцу, помог Кате сесть на заднее сиденье. — Даже несмотря на ваши отношения с Вадимом.

— Спасибо! — улыбнулась она. — Только у меня просьба. Не рассказывай ему, что я все знаю. Пожалуйста. Мне нужно самой во всем разобраться.

— Постараюсь, — неуверенно произнес он. — Ты так и не ответила: почему вы расстались?

— Это долгая история… В другой раз. В Ждановичи, пожалуйста, — попросила она водителя.

«Почему расстались?.. Кто бы мне самой ответил на этот вопрос. А лучше посоветовал, как теперь жить дальше. Боже, какая же я была дура!..» — прикусила она губу, чтобы не разреветься прямо в такси…

— …Теперь налево, — командовал маневрами Валерии Максим. — Направо… Сбрось скорость. Там впереди — небольшой карман. Вот он: паркуйся… Гаси свет, выключай двигатель и жди меня в машине.

Обухов приоткрыл дверцу.

— Долго ждать? — Галецкая с опаской посмотрела по сторонам. Мимо, на секунды высвечивая светом фар толстые стволы деревьев, по узкой асфальтированной дороге одна за другой проносились машины. — Я с тобой! Пожалуйста! Лес крутом, мне одной страшно!

Максим уже отметил, что после разговора с Грэмом поведение Валерии резко изменилось: не огрызалась, не бросала едких комментариев, а послушно выполняла его указания. «Что же он ей такое наговорил? Пообещал любить до гроба? Неужели поверила? — усмехнулся он в темноте. — Любить таким, как он, запрещено по роду деятельности. Они умеют лишь использовать людей в своих целях. Хотя она сама мало чем от него отличается: пережует и выплюнет любого. Вот только есть те, кто на порядок круче и использует таких, как она. Грэм — акула: хитрая, коварная, не оставляющая своим жертвам ни единого шанса выжить. А эта так, мелкий хищник…»

— Хорошо, пойдешь со мной, — смилостивился он. — Сделаем вид, что мы влюбленная парочка и прогуливаемся перед сном.

Обрадовавшись, Валерия быстро закрыла машину, догнала Максима, просунула ему под локоть руку.

— Далеко еще? — поинтересовалась она, когда она вышли на освещенную улицу.

Максим ничего не ответил. Лишь закрыл локтем лицо перед ехавшей навстречу машиной: якобы свет фар слепил глаза.

— Вот его дом, — наконец кивнул он на светящиеся за высоким забором справа окна. Вставки из ажурной ковки между столбами позволяли рассмотреть многое, что происходило во дворе. — Голову не поворачивай, смотри прямо…

Она с трудом сдержалась, чтобы не ослушаться, но, к ее удивлению, помимо дома Ладышева здесь было на что посмотреть. Улица нисколько не походила на ту, что сохранилась в ее памяти: асфальт, современные строения за заборами, облагорожено, ухожено. За исключением пары достраивающихся коттеджей — образцово-показательно. Впрочем, была она здесь давно и лишь раз, когда ее роман с Вадимом еще только разгорался. Родители уехали на пару дней, попросили сына гулять с собакой, поливать грядки. Дача ей тогда не понравилась. Пусть и двухэтажная, но маленькая, тесная. И туалет на улице…

«Уж мог бы профессор позаботиться об удобствах», — недовольно подумала она тогда, прикидывая, за сколько можно продать деревянный домик.

Имела право помечтать: влюбленный «пингвин» — почти в ее кулачке, он — единственный наследник. Можно, конечно, потерпеть, приезжать сюда летом на отдых… Но, увы, мечтам не суждено было сбыться: вскоре Вадим поссорился с родителями, и больше они сюда не приезжали.