Молчи о нас (СИ) - Савицкая Элла - Страница 43

Ведь счастье рядом. Оно в каждом дне. В чае, выпитом вечером, в совместном просмотре фильма с любимым человеком, в книге, выбранной для чтения, и в улыбках родных. Нужно просто научиться принимать его, а не оставлять на потом. Ведь потом может никогда не случиться.

И в данный момент я была счастлива настолько, насколько умела. Стояла около окна, разглядывая крупные рыхлые хлопья, застилающие землю, и улыбалась не догадываюсь о том, что уже завтра мой замок из песка начнёт рушиться. Что его захотят разломать, растоптать, отобрав у меня право на это зыбкое счастье.

Поднимаю голову к небу, засматриваясь в темноту.

Я вышла из душа немного раньше, чтобы подогреть ужин. Приятный аромат рагу разносится по кухне, пока я покачиваюсь на волнах умиротворения.

Вот только это умиротворение разрушает неожиданный звонок в дверь. Оборачиваюсь от окна. Странно. Кто может прийти в такое время? Выхожу в коридор и на всякий случай смотрю в глазок.

По ту сторону девушка.

Может соседка?

Щелкаю замком, чтобы открыть дверь.

Симпатичная брюнетка довольно нахально обводит меня взглядом.

– Вы к кому? – спрашиваю, так как она похоже даже не собирается ничего говорить.

– К Дамиру, – все же отвечает, но грубо.

Словно я ей чем-то не угодила или что-то в этом роде.

– Дамир сейчас занят, но вы можете зайти, если это срочно. Или я могу ему что-то передать.

Интересно, кто это? Лицо знакомое. Красивая, невысокая. И тут я вспоминаю. Кажется, это именно она была тогда с Дамиром в галерее, когда я увидела его впервые после долгой разлуки. Всего каких-то две недели назад, а создается ощущение, будто прошло гораздо больше времени.

– А ты Маша, да?

Нахально тычет мне.

– Я Маша, а кто Вы?

Нарочито выделяю слово Вы, так как я в отличие от некоторых воспитана правильно.

– Я Катя.

– И?

– И ничего. Я уже все увидела, – разворачивается и, вызвав лифт, находящийся на нашем этаже, уезжает вниз.

Странная особа.

Захлопываю дверь как раз, когда Дамир выходит из ванны.

– Кто-то приходил, Маш?

Низко сидящие спортивные штаны на пару секунд заставляют забыть о визите неприятной гостьи. Мне кажется, я никогда не смогу смотреть на него с ровным сердцебиением. Но когда мой мужчина подходит ко мне и с усмешкой поднимает моё лицо, отрывая взгляд от голого торса, нехотя возвращаюсь к вопросу.

– Ммм, – касаюсь кончиками пальцев разгоряченной после душа кожи, – какая-то Катя.

Мои слова производят на Дамира эффект разорвавшейся бомбы. Если секунду назад он выглядел расслабленным и готовым отодвинуть ужин еще примерно на полчаса, то сейчас его лицо напрягается, а мышцы под моими пальцами натягиваются.

– Катя? Ты уверена?

– Да, – теряюсь, не понимая причины изменения его настроения. – Твоя помощница, да?

Дамир вдруг отходит от меня и резко выдыхает. Волны вспыхнувшего напряжения ощущаются почти что физически. Не понимаю, что происходит, но становится не по себе. Я последние дни не видела его таким. Единственный раз он был так напряжен, когда мне угрожали.

– Она что-то спросила?

– Только Маша ли я. И все.

– Твою ж….

Выдыхает Дамир, отправляясь на кухню. И тут до меня доходит. Если она его помощница, то она должна знать, кто я такая. Поэтому и уточнила мое имя.

– Дамир, – едва ворочаю языком, – тебе что-то угрожает.

– Не мне, Маш, а нам, – доносится напряженно в ответ.

Сердце в ужасе сжимается.

Дамир

На следующий день мои утверждения подтверждаются.

– Алимов, тебя Воронин вызывает. Срочно, – с самого утра в коридоре тормозит меня сержант.

На автомате киваю, а самого ноги отказываются нести в кабинет к полковнику. Катя вчера трубку не подняла. Вероятно, сразу докладывать побежала.

Последняя надежда на то, что она окажется умной и хотя бы поговорит со мной для начала, с треском рушится, стоит мне переступить порог кабинета.

Семен Павлович поднимает на меня недовольный взгляд.

– Разрешите, товарищ полковник? – спрашиваю для проформы.

– Не разрешил бы, – рявкает, – да надо решить одно дело.

Вхожу, прекрасно понимая, что меня может ждать.

– Ты охренел, Алимов?

Начинается, едва подхожу к его столу.

– Поясните?

– Нет уж, это ты мне пояснишь. Какого лысого ты с подозреваемой шашни крутишь, а? Тебе дело доверили, а ты ее в постель потащил?! Не ожидааал. От кого угодно, но не от тебя. Где твоя холодная расчётливость? Где ум и смекалка, за которую тебя гада ценю?

Стискиваю зубы. Знаю, как все выглядит с его стороны, поэтому позволяю сбросить первый пар и только потом отвечаю.

– Товарищ полковник, дело на месте не стоит.

– Да что ты? А я вижу, что стоит. Ни черта за две недели не продвинулось. Оттягиваешь время, да?

– Не я оттягиваю, а галерея.

– Ааа, так ты в курсе, что у них там и как, и намеренно не торопишь свою девку? Даешь ей время свои эти махинации провернуть?

– Маша здесь ни при чем. Она не в курсе того, что там происходит.

– Ну дааа. Расскажи мне. Теперь и Маша твоя ни при чем. И подпись ее заставляют силой ставить. И денег она не получает, правда?

– Не силой, но она не в курсе событий.

– Хватит, – стол вибрирует от силы, с которой Воронин по нему ладонями ударяет, я же даже не вздрагиваю, – ты меня за кого держишь, Алимов? За идиота тупоголового? Значит так, от дела ты отстранен! К деталям расследования не допускаешься. Теперь его будет вести Петров. – Кровь густой тяжелой субстанцией стынет в венах. Знаю я этого Петрова, гнида редкостная. Все сделает, чтобы услужить Воронину, как псина верная под ногами валяться будет. – Даю тебе три дня на то, чтобы забрать картину и привезти ее мне. А потом отправляешься в деревню, в которую в прошлом году ездил. Посидишь там, присмотришься. На людей посмотришь и себя покажешь. Потому что еще одна такая выходка, и отправлю тебя участковым в это богом забытое место. Все понял?

Перевожу взгляд на раскрасневшуюся физиономию полковника.

– Так точно. Разрешите идти?

– Иди. И только попробуй этой своей девке сказать что-то и предупредить. Засажу обоих, не раздумывая.

Толчком отрываю дверь и захлопываю, выйдя в коридор. Ярость шипит, клыками внутри дерет. Пока направляюсь в кабинет, пытаюсь понять, как сделать так, чтобы оградить Машу от всего того, что может последовать за моим отстранением. Они же ее сгнобят, если что-то будет не так. Легкие спирает, перед глазами моя девочка и эти стервятники, которые ни черта разбираться не будут если что. Повесят на нее дело и с концами.

Вхожу в кабинет, а там эта змеюка ядовитая. Стоит у своего стола и папки собирает. Удавить так сильно хочется, что приходится ладони в кулаки сжимать, чтобы не поддаться соблазну. Прохожу мимо нее к вешалке.

Катю же подобное не устраивает. Дрянь поворачивает на меня голову и бровь задирает.

– Ничего не скажешь?

– Кто ты такая, чтобы я что-то тебе говорил? – отвечаю, скидывая куртку.

– Разозлил ты отца, Дамир. Не думала, что способен на подобное.

– А тебе не надо думать. Тебе бумажками заниматься надо. Вот и занимайся. Теперь у тебя Петров начальник, дуй туда.

Быстро собрав все папки в охапку, Катя подходит ко мне, преграждая путь к столу, и вскидывает глаза. Прищуривается, окатывая мое лицо как и всегда многоговорящим взглядом. Откуда в ней столько яда? Мелочь еще, а задатки стервы такие, что страшно будет за окружающих, когда подрастет.

– Я и так ухожу. А тебе не надо было спать с этой серой мышью, и все было бы хорошо.

– Не тебе учить меня с кем мне спать.

Накрашенные ярко-красным губы складываются в тонкую линию.

– Если бы ты был со мной, Дамир, то через год другой на повышение пошел бы, – шипит гадюка. – Отец тебя очень ценит. А ты вместо того, чтобы быть ему благодарным, закрутил с мошенницей. Но все можно исправить. Главное, правильную сторону выбрать. Подумай.