Мальчишник. Райское наслаждение - Рощина Наталия - Страница 24

— Приготовься, — прошептал Платон, движения его становились все более резкими, темп нарастал.

— Нет, нет! — кричала я. — Еще, еще!

Это было несправедливо. Ведь я еще не испытала оргазма! Это не должно закончиться как обычно — моей неудовлетворенностью. Не для того я пошла на такую авантюру! Но меня никто не слушал. Еще мгновение — и мир его разлетелся на осколки. Пробрался в мой дом, негодяй, воспользовался моей беззащитностью, чтобы удовлетворить свою похоть. Этот эгоист не думал о том, чтобы доставить удовольствие мне! Маньяк! Боже мой! А вдруг это на самом деле маньяк? Сейчас он получит наивысшее удовольствие, изольется в меня своей спермой, а потом задушит подушкой. Подушка на диване, мы на ковре. Значит, задушит… Я почувствовала, что близка к обмороку. К тому же движения его стали слишком резкими. В сексуальных трактатах это называется петушиным ударом, так вот я этого не люблю. Я удивлялась, что еще способна анализировать. Видимо, мой организм задействовал какие-то дополнительные возможности. Следующая мысль была вовсе неутешительной: мы занимались небезопасным сексом! Это никуда не годилось. Я подвергала опасности не только себя, но и Леву. Как же «вовремя» я о нем вспомнила. Я так трезво рассуждала, словно раньше, когда у меня были любовные связи, я предохранялась ради мужа, соблюдая чистоту наших отношений.

В какой-то момент я увидела все происходящее словно со стороны. Это было ужасно. Никогда не думала, что собственное совокупление может произвести на меня такое впечатление. Сама мысль возбуждала больше, чем акт. Воистину создатели порнографии хорошо изучили человеческую природу. Я попалась на этот крючок с первой секунды. Представление этой картины возбудило меня настолько, что я почувствовала приближение оргазма. Мне уже было безразлично, на какие подвиги способен мой партнер. Я видела, что тело мое изогнулось, содрогнулось от пульсирующего наслаждения, уносящего меня в пылающую бездну. Фантазия довершила начатое. Стало жарко, невыносимо жарко. Я поняла, что еще немного, и я не выдержу этого жара. Мне нечем было дышать.

Оргазм длился непривычно долго. Я лежала совершенно вымотанная, но то была приятная усталость, восстановление происходит в течение нескольких минут. Платон все еще поддерживал мои бедра, его сильные пальцы впивались в кожу, я понимала, как сильно он возбужден. Я подумала, что он снова обрушится на меня, но неожиданно его пальцы разжались. Жаркое тело еще прижималось ко мне, все еще щекотало влагалище. Игриво покачав бедрами, я хотела подтолкнуть партнера к продолжению. Мне всегда мало. Поскольку голову мою уже никто не удерживал, я обернулась.

Ожидая увидеть лицо Платона, я пыталась придумать что-нибудь шутливое про его оригинальное появление в моем доме. Едва я обернулась, как получила удар по лицу. Это была сильнейшая пощечина, я потеряла равновесие и ткнулась носом в ковер. Сквозь шум в голове я услышала удаляющиеся тяжелые шаги. Мне с трудом удалось подняться. Держась за стены, я вышла из гостиной и, едва справляясь с головокружением, стала спускаться по лестнице. Звук шагов становился все тише. Мне захотелось увидеть удаляющийся силуэт. Сколько же прошло времени между моим падением и попыткой догнать Платона? Но и определить, сколько же прошло минут, часов, я не могла.

У входной двери я застыла: дверь была заперта. Естественно — незваный гость закрыл за собой дверь. Оставалось снова путаться в догадках, оставила ли я дверь открытой или это был взлом. Взлом? Нет, замки невредимы. Что я еще могла увидеть? Распахнув дверь, я выбежала на крыльцо. Всматриваясь в темноту, я видела запертые ворота. Подбежав к ним ближе, я дернула за ручку — закрыто. Зачем я это делала? Не знаю. Мной руководила непонятная сила, непонятные желания, паника. Вдруг я осознала, что стою на улице в чем мать родила. Соседи могли запросто наблюдать за мной. Вот позабавились, решила я, но бежать в дом не стала. Что это меняло? Не стану показывать, что осознаю глупость своего положения. Медленно я шла по вымощенной плиткой дорожке. Чтобы не думать о возможных свидетелях моего идиотизма, я считала плитки: «Одна, две …двенадцать…» Самыми тяжелыми были ступеньки крыльца. Чего мне стоило не взбежать по ним. Я вошла в дом и села в прихожей. Усталость навалилась на меня невыносимой тяжестью. Мне нужно поскорее оказаться в постели. Да, да. Сейчас я наберусь сил, поднимусь в спальню и устроюсь на кровати. Я точно знаю, что тотчас усну.

— Привет! — Я вздрогнула от неожиданности и включила свет. Благо выключатель был в нескольких сантиметрах от меня. Свет вспыхнул ослепительно, ярко, нестерпимо. Я зажмурилась, а еще через несколько секунд глаза мои расширились до предела: в двух шагах от меня стоял Лузгин. Я не могла ничего произнести. Это состояние я уже пережила совсем недавно. Я закричала что было мочи и… проснулась.

Сев на кровати, я почувствовала, что постель мокрая. Меня трясло. Я была вся в поту, даже волосы слиплись. Я провела пальцами по холодному влажному лбу, ощутив некую брезгливость к самой себе. К тому же меня мучила жажда, но я не представляла, что смогу подняться и спуститься на кухню за водой. Дрожащими руками сбросила с себя махровую простыню, спустила ноги с кровати и замерла. Мне казалось, что я слышу стук собственного сердца. Я боялась, что сердце не выдержит. Мне было по-настоящему плохо, как никогда раньше. Я никак не могла совместить сон и действительность. Приснится же такое. Невероятно, но все было настолько реально, что я до сих пор не могла прийти в себя.

Постепенно мне стало легче от сознания, что все-таки это был сон. Я отбрасывала факт измены, легкость в принятии решения, потому что этого на самом деле не происходило. Мало ли что приснится. Ребусы, которые подбрасывает нам подсознание, разнообразны. Во сне мы себя не контролируем. Правда, есть теория, что сны — отражение действительности, ответ на наши потаенные желания. Не знаю, вряд ли мне хотелось, чтобы мужчина, забравшийся в мой дом, оказался со мной в постели и грубо взял меня. С другой стороны, мою неудовлетворенность нет смысла отрицать. Коктейль из желаемого и действительного был странным. Я сказала себе, что нечего все усложнять. Сон есть сон. Если мне было хорошо с Платоном, ну, назовем его просто чужим мужчиной, это ничего не значит для реальной жизни. У меня есть муж, есть семья, обязательства. Есть проблемы, но я уж как-нибудь решу их сама. Наберусь смелости — и решу. Два разумных существа обязательно найдут общий язык.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я решила, что у меня уже достаточно сил для того, чтобы спуститься в кухню. Я поднялась на ноги, сделала шаг и вскрикнула от боли. Резко опустившись на кровать, я гадала, что это было? Добравшись до выключателя, я почему-то со страхом нажала на него. Меня все еще преследовало воспоминание, как сильные пальцы не дали мне сделать этого. Я приказала себе забыть дурацкий сон и оглянулась: на ковре возле кровати лежала странная вещица. Подойдя поближе, я охнула и опустилась на ковер. Это была золотая булавка для галстука с довольно крупным отливающим холодным голубоватым блеском камнем…

ТОСКА ПО ВАСИЛИСЕ

Первая встреча показала, что все рассчитано правильно. Никаких препятствий для подписания выгодной сделки нет. Пожалуй, в этой ситуации Льва больше радовал не сам факт, а то, что время до конца командировки сокращалось. Они уложатся в неделю. Правда, Голубеву об этом Лев пока решил не сообщать. Его партнер от души радовался очередной возможности отдохнуть от домашних неурядиц. Для него было подарком судьбы оказаться подальше от своей благоверной, «помальчишничать» в сугубо мужской компании. Лузгина давно удивляло такое положение вещей, но личная жизнь партнера — тема запретная, если только тот не начнет разговор по собственной инициативе.

Лузгин пытался представить, что дома его ждет Жанна с ее вечными недовольствами, выставленными напоказ прелестями, которыми, увы, любовался не только он (что выяснилось практически сразу после развода, подтверждая поговорку о том, что муж всегда обо всем узнает последним). Его передернуло. Какое счастье, что эта женщина больше не существует в его жизни. Но стоило Льву подумать, что она может сейчас оказаться рядом, как это стало еще одной причиной для сокращения командировки. Не хватало ему встретиться с Жанной. Перелететь океан для того, чтобы иметь «удовольствие» снова увидеть ее розовощекую с веснушками физиономию. Раньше они его умиляли, а сейчас вызывали брезгливость, как будто то были следы несмываемой грязи. Вероятность мала, но все же. Почему бы нет? Он ведь не знает, в каком из городов Штатов живет его бывшая супруга. Жанна не выберет провинциальную Оклахому. Лас-Вегас с его игорным бизнесом — то, что нужно. Лев вспоминал, как она любила сидеть с ним рядом за партией в преферанс или покер. Она изводила его этим, но однажды призналась, что сама с удовольствием села бы за стол в качестве игрока. Она тоже играла. Только при одном условии: они всегда делали это в разное время. Лузгину не хотелось нервничать из-за Жанны за игровым столом. Ему было хорошо только в мужской компании. Вот в этом они с Жанной совпадали: ей тоже было хорошо в мужской компании, только исход общения для обоих был очень разным.