Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Порожденная грехом 1 (ЛП) - Рейли Кора - Страница 57


57
Изменить размер шрифта:

Я был виновен в похищении невинной девушки и даже позволил Эрлу запереть ее в собачьей конуре и снимать на видео ее обнаженную. Все это заставляло меня чувствовать себя чертовски виноватым и большим придурком. Нам следовало остаться с Витиелло и его людьми. Мы должны были напасть на него напрямую, но, по крайней мере, мы должны были уберечь Марселлу от боли. То, что Эрл начал мучить ее, что он хотел продолжать это делать, я не мог этого принять. Я видел выражение его глаз. Я был так же потерян для него, как и он для меня. Он хотел убить меня и сделал бы это, если бы Витиелло не разрушил наш клуб до основания. Он, вероятно, сначала убил бы Марселлу и заставил бы меня смотреть. Я был предателем в его глазах, когда он предал все, что мы всегда хотели, чтобы клуб отстаивал. Честь и свободный образ жизни. Дом для всех тех, кто не вписывался в рамки общества. Братство, дружба. Мы потеряли все это по пути, и то, что осталось, это горечь, жажда мести и денег.

Тем не менее, смерть Эрла стала милосердной по сравнению с концом, который дал бы ему Лука.

Я наконец оторвал взгляд от Эрла. Мои пальцы судорожно сжали рукоятку ножа, а кожа была липкой от пота и крови. Кое-что из этого принадлежало мне, но большая часть принадлежала Эрлу. Я встретился взглядом с Марселлой. Я не был уверен, сколько пыток она наблюдала. Она была бледна, прислонившись к стене, обхватив себя руками, а костяшки пальцев побелели от того, как она сжимала локти. Она сглотнула, ее глаза искали мои, прежде чем она выпрямилась и прочистила горло.

— Спасибо, — просто сказала она.

Я кивнул, не находя слов.

— Нож, — сказал Лука голосом, похожим на удар хлыста.

Вероятно, он был зол из-за недолгих страданий Эрла. Он, без сомнения, позаботился бы о том, чтобы я страдал вдвое больше, компенсируя это.

Я разжал пальцы и позволил ножу со звоном упасть на пол. Возможно, это мой последний шанс вонзить нож в грудь Луки, но жажда мести сменилась моей потребностью гарантировать благополучие Марселлы. Как только я умру, а у меня не было абсолютно никаких сомнений в том, что ее отец скоро прикончит меня, Марселле понадобиться вся ее семья, чтобы пережить события похищения. Даже если она сказала Эрлу, что его действия — наши действия — не оставили шрамов, я услышал малейшую дрожь в ее голосе, увидел краткую вспышку боли в ее глазах.

Амо двинулся вперед и поднял нож, не сводя с меня глаз. В них закипала ненависть. Я бы испытывал то же самое, если бы был на его месте.

— Пора идти, Марселла, — твердо сказал Лука.

Он указал на своего брата, который наблюдал за всем с расчетливым видом.

Она кивнула, но вместо того, чтобы уйти, направилась к нему. Он наклонил голову, чтобы она могла прошептать ему на ухо. Сначала он покачал головой, но она схватила его за руку, ее пальцы вновь побелели, и прошептала еще что-то. В конце концов он отстранился и резко кивнул, но не выглядел довольным тем, о чем договорился.

Ее глаза метнулись ко мне, и я почувствовал гребаную боль в сердце, зная, что это последний раз, когда я ее вижу. Я хотел больше времени с ней. Я хотел еще одного поцелуя, еще одного дуновения ее запаха. Я нуждался в больших секундах, минутах, часах, днях с ней, но даже этого никогда не будет достаточно. Было такое чувство, что даже жизнь с Марселлой не утолит мою тоску и желание по ней. Это ненасытный голод, жгучая потребность. У меня нет целой жизни, даже нескольких секунд.

Она повернулась и вышла из помещения. Тяжелая стальная дверь закрылась с душераздирающим грохотом.

Эрл мертв. Коди все равно что мертв, а Смит представлял собой жеманное месиво. Я предполагал, что я следующий. Может, Марселла попросила своего отца подарить мне быструю смерть, каплю милосердия. Может, он согласился. Может, она поверила его обещанию. Но сейчас ее здесь не было, и я знал, какую ненависть Лука должен испытывать ко мне. С этой ненавистью я до боли знаком. Я отказался от своей ради Марселлы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Опустившись на стул, я стал ждать, когда они сделают то, что хотели. Я встретился взглядом с Лукой. Я не боялся его и умер бы с высоко поднятой головой. Амо покачал головой и, пошатываясь, направился ко мне. Убьет ли он меня тем же ножом, которым я убил Эрла? Этот конец был бы достойным.

Амо схватил меня за руку, и пришлось подавить желание ударить его кулаком в лицо. Это мои враги. Мои чувства к Марселле этого не изменили.

— Тебе повезло, что у моей сестры есть сердце, — прорычал Амо, рывком поднимая меня на ноги. — Если бы это зависело от меня, ты бы захлебнулся своей кровью.

Он подтолкнул меня к двери, где ждал Лука. Мое тело ощетинилось от его близости. Два десятилетия ненависти вспыхнуло.

— Из-за Марселлы ты будешь жить, даже если ты этого не заслуживаешь, — прорычал Лука.

Я холодно улыбнулся.

— То же самое.

Его глаза вспыхнули яростью. Он хотел моей смерти. Я видел, как его сжигает желание. Но влияние Марселлы было слишком сильным. Эта девушка держала в своих изящных руках больше власти, чем она предполагала.

— Отведи его в другую камеру, Гроул, — рявкнул он здоровяку с татуировками по всему телу.

Мужчина выглядел так, будто не был уверен, что правильно расслышал своего босса, но не протестовал, только схватил меня за плечо и повел по темному коридору. Он отпер еще одну стальную дверь и втолкнул меня внутрь. У меня чуть не подкосились ноги, но я удержался у стены. Гроул смотрел на меня еще секунду.

— Красивые татуировки, — сухо сказал я.

Он кивнул, но не удостоил меня ответом. Не говоря ни слова, он закрыл дверь. Я опустился на холодный каменный пол, внезапно ощутив каждый порез, синяк и сломанную кость в теле. В ожидании смерти, ничто не имело значения. Теперь я задавался вопросом, оставят ли меня гнить в этом месте. Возможно, смерть была бы добрее, чем быть запертым в подвале с одной лишь памятью о Марселле, пока она не нашла нового парня, возможно, какого-нибудь придурка из Фамильи, чтобы выйти замуж. В конце концов я закрыл глаза, ожидая смерти или чего-то еще, что Витиелло приготовил для меня.

Когда стальная дверь захлопнулась за моей спиной с леденящим душу грохотом, я прислонилась к ней и судорожно вздохнула.

— Марселла? — спросил Маттео.

Он должен был отвезти меня домой.

— Дай мне минутку.

Я закрыла глаза. Мэддокс действительно убил своего дядю. Я надеялась, что он не испытает вину за это. Он должен понять, что его дядя был мертв в ту секунду, когда моя семья схватила его. Папа сделал бы его конец гораздо более мучительным.

— К такому зрелищу нужно привыкнуть, — мягко сказал Маттео.

Я открыла глаза.

— Не думаю, что хочу привыкать к чему-то подобному.

Маттео улыбнулся.

— Тебе и не нужно. После сегодняшнего ты можешь оставить все это позади.

— Ты действительно думаешь, что я смогу?

Маттео пожал плечами.

— Нет, если не попытаешься. Некоторые вещи всегда остаются с тобой. Ты просто учишься игнорировать их. Давай сейчас отвезем тебя домой. Ария, наверное, уже очень волнуется. Не хочу, чтобы она надрала мне задницу.

Я не засмеялась, несмотря на юмор в его голосе.

— Я останусь. Подожду, пока папа и Амо не закончат. Я хочу быть здесь, когда они выйдут. Они делают это ради меня. Я в долгу перед ними, — твердо сказала я.

— Пытать байкеров не такая уж большая жертва для них, поверь мне. Поехали домой и подумай о чем-нибудь другом. Пусть сегодняшний день станет для тебя новым началом, — умоляюще сказал Маттео.

Это новое начало, но не в том смысле, который имел в виду Маттео.

— Я остаюсь.