Золоченая цепь - Дункан Дэйв - Страница 49

Он не назвал им свое имя, которое к этому времени все, должно быть, забыли. Они все равно решили бы, что это дурная шутка.

– Я приехал вернуть меч, – только и сказал он. – Я не могу остаться.

Они переглянулись, нахмурившись, потом Сокол повернул коня и галопом поскакал обратно с донесением, а Бандит вместе с гостем поехал следом. У него хватило ума, чтобы понять, что Дюрандаль не расположен к беседе, и такта, чтобы молчать самому. Когда они проезжали в ворота, ударил большой колокол.

Дюрандаль спешился у высокой входной двери и передал поводья незнакомому конюху.

– Я здесь не задержусь, – сказал он. – Задай ей овса, напои и приведи обратно.

Он надеялся, что со временем боль в сердце притупится, но ощущал ее заново, доставая Клык из мешка и поднимаясь по лестнице. Сердце разрывалось при мысли о Волкоклыке – о его дружбе, преданности, сообразительности, выносливости; о том, как много он мог совершить, а погиб почти ни за что. Сердце разрывалось при мысли о собственных ошибках. Никогда больше не примет он от Короля другого Клинка. Он тысячу раз клялся себе в этом по дороге из Самаринды, и еще раз поклялся здесь, под кровом Зала. Пусть с такой ношей справляются монархи, а не простые люди вроде него.

Не было обряда значительней, чем Возвращение. Вся школа собралась под небосводом из мечей: магистры, рыцари, кандидаты. Понурые слуги бесшумно столпились на заднем плане. Негромко лязгая шпорами, вошел он в зал, держа меч перед собой. Появление его не было встречено возбужденным шепотом, ибо он отсутствовал пять лет. Один или два самых старших кандидата, может, и помнили его последний визит, но тогда они были совсем еще мальчишками. С тех пор он не завоевал ни одного кубка, не заработал ни одного нового врага. Даже тем, кто сидел за столом рыцарей, потребовалось некоторое время, чтобы лица их осветились, когда они узнали его. Он и сам не знал некоторых. Многих из тех, кого он ожидал увидеть, там не было. Новым Великим Магистром был теперь человек, уволившийся из Королевской Гвардии вскоре после восшествия Амброза на престол, и звали его Секстон, или Саксон, или Сикстус, или как-то в этом роде. Кандидаты показались ему малыми детьми, рыцари – мумиями. Это был его четвертый приезд в Айронхолл и, как он надеялся, последний. Ему исполнилось тридцать! В конце концов, у него было поместье, Пек-чего-то-там, в Димпльшире. Ему не нужно будет пополнять ряды этих бессильных пенсионеров, когда рука его устанет держать меч. Он верой и правдой служил своему Королю одиннадцать лет, дольше, чем большинство Клинков. Если Кэт еще свободна, он женится на ней и уйдет в отставку, чтобы жить тихим сельским джентльменом.

Столы и скамьи сдвинули в сторону. Он шел вдоль строя кандидатов туда, где Великий Магистр ждал его, под самым сломанным Закатом. Второй Дюрандаль уже сильно жалел о том, что вообще приехал. Подожди он с этим пару дней, Король мог бы позволить ему поведать хотя бы часть рассказа… хотя вряд ли. Судя по тому, как обстоят дела, подробности должны остаться в тайне, так что о подвиге Волкоклыка так почти никто и не услышит. Проклятая несправедливость! С другой стороны, Амброз мог бы запретить и эту маленькую почесть.

– Я привез Клык, – произнес он, с отвращением услышав эхо собственного голоса в тишине, – меч сэра Волкоклыка, члена нашего ордена. Он погиб в дальней стране, защищая своего подопечного, которого спас при этом, как спасал несколько раз до того. Берегите этот меч и впишите его имя в Литанию, ибо никто не заслужил памяти более его.

Великий Магистр ждал продолжения. Потом, нахмурившись, он шагнул вперед и принял меч. Он произнес лишь положенные слова:

– Он будет вечно висеть на положенном месте.

Дюрандаль отступил на шаг и отсалютовал сломанному мечу на стене Харвестом. Потом повернулся и вышел.

2

– Клянусь стихиями, ты постарел! – весело вскричал коммандер Хоэр. – Надеюсь, я выгляжу не так паршиво. Впрочем, чертовски рад увидеть то, что от тебя осталось! – Он стиснул Дюрандаля в медвежьих объятиях.

Его лицо почти не изменилось, хотя он отказался наконец от своей дурацкой бородки, а в волосах проглядывала седина. Все остальное скрывалось под новым гвардейским мундиром, на вид абсолютно непрактичным, зато хорошо вписывающимся, судя по всему, в новые дворцовые интерьеры. По правде говоря, многие части дворца еще стояли в лесах, а для того, чтобы увидеть на месте нынешнего болота и заброшенных фермерских полей роскошный сад, требовалась изрядная доля воображения, но обитатели его ходили расфуфыренными как павлины.

– Ты-то все такой же, как прежде, – заметил Дюрандаль. – Мои поздравления, Вожак! Позволительно задать тебе вопрос, что случилось с твоим предшественником?

– Ты хочешь сказать, с канцлером? Эй, девка! – ДЕВКА? – Пива нашему гостю! Да ты садись, старина, садись!

Гость погрузился в мягкое кресло – лебединый пух, не иначе – и окинул взглядом шикарный кабинет с обитыми шелком стенами и мягким ковром, в котором ноги утопали по щиколотку. В старое доброе время штаб Королевской Гвардии можно было спутать с конюшней; этот же напоминал скорее восточный гарем. Потом он, не веря своим глазам, всмотрелся получше в своего собеседника. Жилет того был сплошь расшит гербами, на которых красовались наковальни, языки пламени и мечи, поверх которых значился девиз: «БЫТЬ РЯДОМ И СЛУЖИТЬ!»

– Ты хоть драться можешь в этом великолепии?

Хоэр кашлянул и вытянул ноги, любуясь своими сияющими сапогами.

– Возможно, нет, но скажи на милость, когда нам в последний раз приходилось драться?

– Времена меняются?

– Можно сказать и так. Король больше не руководит кампаниями лично. – Коммандер предупреждающе нахмурился, когда пышногрудая служанка внесла поднос с двумя кружками и небольшим кувшином.

– Канцлер? – переспросил Дюрандаль. – Монпурс теперь канцлер? Гм, что ж, рад за него. А что случилось с лордом Сентэмом?

Хоэр старательно возился с пивом, пока дверь за девицей не закрылась.

– Измена. Как раз сегодня его должны были допросить с пристрастием.

– Как Его Величество?

– Что? А! Хорошо, очень хорошо. Воистину ВЕЛИЧАЙШИЙ монарх из всех, кого видел Шивиаль, – слова эти сопровождались оживленной жестикуляцией и высоко поднятыми бровями. – Кстати, у нас новая королева, знаешь?

– Насколько я понял, бывшая леди Гаральда.

– Настоящая красавица! Шестнадцать лет, свежа как роза. Всего на пять лет старше принцессы Малинды. Твое здоровье, сэр Дюрандаль, и за твое благополучное возвращение!

Они стукнулись кружками. Дюрандаль облизнул губы.

– Вот этого мне не хватало. Тебе, право же, стоило бы попробовать сброженное козье молоко. По сравнению с ним все кажется потрясающе вкусным.

– Надо ли удивляться, что ты так постарел! Расскажи, где тебя носило все эти годы.

– Боюсь, не раньше, чем доложусь Королю. И как Монпурс, рад новому назначению?

– Как прыщу на заднице. Лорд Монпурс, разумеется. Кавалер Белой Звезды и так далее. – Хоэр снова скорчил рожу косоглазого кретина. Его юмор приобрел оттенок цинизма, чего раньше не было.

Да, времена менялись. Со множеством вопросов, вертевшихся на языке у Дюрандаля, стоило подождать до тех пор, пока он не узнает лучше нынешнего состояния дел в стране. Амброзу должно быть… сорок пять? Да, сорок пять. Рановато выпускать вожжи из рук. И шестнадцатилетняя жена? Конечно, ему необходимо получить наследника мужского пола.

– Мне нужно испросить аудиенции, чтобы доложить о своей миссии.

– Это я тебе устрою, – кивнул Хоэр. – Есть у меня кое-какие ходы, и доступ к уху королевского секретаря – один из них. Неприятно волосатому уху, скажем честно, но весьма и весьма дошлому. Только это ведь именно секретарь… – Он замолчал, глядя на него.

– Я надеюсь, – сказал слегка озадаченный этим взглядом Дюрандаль, – ты можешь найти мне угол, который я мог бы считать моим?

– Еще бы! Постель с двумя девицами пойдет? Ты хоть понимаешь, что официально считаешься погибшим?