Сломанная марионетка (ЛП) - Джонс Амо - Страница 1

Амо Джонс

Сломанная марионетка

Серия: Элитный королевский клуб - 2

Переводчик: Марина П

Редактор: Больной психиатр

Вычитка и оформление: Больной психиатр

Обложка: Екатерина О

ПЛЕЙЛИСТ

Jason Derulo “Stupid Love”

The Weeknd “Or Nah”

Dead Prez “Hip Hop”

Avenged Sevenfold “Hail to the King”

Machine Gun Kelly “Bad Things”

The Game “It’s Okay”

David Guetta “Where the Girls At”

Cheat Codes “No Promises”

Redman “Cisco Kid”

Cypress Hill “Tequila Sunrise”

Kendrick Lamar “Humble”

Tash Sultana “Jungle”

Tsar B “Escalate”

Tsar B “Myth”

ПРОЛОГ

— МАМОЧКА? — Я спряталась за закрытой дверью своей спальни.

Когда я выглянула из-за угла, мама начала повышать голос, тыча пальцем в стоящего перед ней мужчину.

— Нет, это не входило в план!

Мужчина улыбнулся так, что я крепче сжала своего плюшевого щенка.

— Не тебе решать. Она — Венари. Тебе придется бежать, и бежать быстро, если ты не хочешь, чтобы это тебя настигло.

Мама сжала медальон на своей груди.

— Она... — прошептала мама, слезы текли по ее щекам. — Она просто ребенок, Лукан. Она... она...

— Она Серебряный Лебедь, Элизабет. Ты должна бежать. Сейчас, пока Гектор не узнал.

Мама втянула воздух, когда я отступила назад и тихо добежала до своей кровати. Забравшись под теплое одеяло, прижала к себе щенка. Это был мой подарок на день рождения от близкого друга семьи, и с тех пор я спала с ним. У него были туфельки балерины, свободное платье, а лапы торчали вверх, когда к ним были привязаны ниточки, как у марионетки. Когда моя дверь наконец-то открылась, захлопнула глаза, начав чесать один из пуговичных глаз на моей плюшевой игрушке. Материал был изношен, а ниточки были порваны. Мне было семь лет, так что я была слишком взрослой, чтобы щенок спал со мной в одной кровати. Но я знала, почему этот человек был здесь.

Он приходил сюда каждую пятницу.

Я знаю, что он сделает дальше.

По спальне Мэдисон разносится гулкое эхо, и рыдания сотрясают ее тело. Прижав колени к груди, она закрывает глаза, пытаясь отгородиться от знакомых воспоминаний, которые нападают на нее каждую ночь. Она идет по холодной, сырой дороге, одна, не в силах вырваться из заточения, в котором зажата.

— Это часть твоей сущности, Сильвер.

Мурашки пробегают по ее плоти от этого скользкого вторжения голоса. И тут все меняется, как будто она смотрит на себя со стороны, как сторонний наблюдатель.

— Нет! — Мэдисон металась и ворочалась в его руках, пытаясь освободить запястья от крепкой хватки.

— Ш-ш-ш, Сильвер, ты не своя.      

— Что? — Мэдисон задыхалась, слезы текли по ее щекам. — Что значит «я не своя»? — Рука, обхватившая ее запястья, легла на ее распущенный хвост, и он слегка потянул его вниз. — Пожалуйста, не надо. Не сегодня, — умоляла Мэдисон, ее горло сжималось от боли и предательства.

— Тебе лучше привыкнуть к этому, Сильвер. Это только начало твоей жизни.

— Но я маленькая.

— Это лучше, чем быть мертвой. — Затем он схватился за пижамные штаны Мэдисон и сорвал их, швырнув через всю комнату. Она закрыла глаза и мечтала о дне, лучшем дне, когда секреты и связи ее семьи не будут проникать в ее спальню каждую пятницу вечером. Черная пятница — так Мэдисон называла этот день. Она боялась его, презирала и в один прекрасный день надеялась всадить ему пулю между глаз. В первый раз он украл ее девственность. И Мэдисон знала, что кровь, стекающая по ее невинным бедрам, не останется без возмездия.

ГЛАВА 1

— Мэдисон? Ты уверена, что хочешь уехать? — спрашивает Татум, взирая на меня, ее ладони лежат на руле.

— Да, — отвечаю я, глядя в окно. — Я не могу сейчас находиться рядом с ними, Татум.

Она смотрит на меня, выезжая на шоссе.

— Ты хочешь поговорить о том, что там произошло?

Я врубаю радио, надеясь заглушить ее вопросы. Играет песня Джейсона Деруло "Stupid Love".

— Ну да, очевидно нет, — бормочет Татум, возвращая свое внимание к дороге. Я закрываю глаза и погружаюсь в слова песни. К черту любовь. К черту любые чувства, которые напоминают любовь или отражают ее. Единственный человек, который должен был любить меня безоговорочно, тоже предал меня. О чем это говорит? Что, я настолько нелюбима? Или так много людей считают, что я не заслуживаю их правды? И то, и другое — дерьмо, если быть честным. Кем я и являюсь.

Песня заканчивается, и я выключаю радио, понимая, что Татум в этом не виновата.

— Ты не обязана делать это со мной, Тейт, но я не могу быть здесь, с ними, среди всей этой лжи.

Она вздыхает.

— Мэди, я не оставлю тебя. Я знаю, что наша дружба быстро развивалась, но... у меня никогда не было друзей раньше, и я немного... — Ее лицо краснеет, прежде чем снова посмотреть на меня. — Одинока. Так что я не оставлю тебя здесь – одну.

— Но ты понимаешь, что тебе придется выбросить свои кредитные карты? — указываю я, наблюдая за ее реакцией.

Осознание проскальзывает через мгновение, прежде чем улыбка снова появляется на ее лице.

— Да, Мэди. Считай, что их больше нет.

— Правда? — спрашиваю я, вздергивая бровь.

— Да. — Девушка кивает, и я почти соглашаюсь. Затем она небрежно добавляет: — Сразу после того, как я сниму несколько тысяч.

Смеясь, я качаю головой и снова включаю музыку. Какого хрена мы собираемся делать?

— Ладно, — вставляет Татум, проводя рукой по волосам, продолжая везти нас туда, куда мы едем. — Итак, нам нужно быстро вернуться к тебе домой и собрать все, что нам может понадобиться.

— Например? — спрашиваю я, в ужасе от того, что нам нужно вернуться домой. — Нет, Тейт, я не хочу туда идти.

Она смотрит на меня.

— Ну, и что тогда, Мэди? У нас не так много вариантов, и нам нужны паспорта и все такое!

— Хорошо, — шепчу я, откидываясь на свое место и пытаясь придумать решение. — Ладно, это просто настоящий выстрел вслепую, но я обещаю, что если ничего не получится, мы сможем проникнуть в мой дом и взять все, что мне нужно.

Татум расслабляется.

— Так куда мы идем?

Я сглатываю.

— В Риверсайд. В библиотеку.

Подъехав к школе, Татум паркует машину у входа и поворачивается на своем сиденье лицом ко мне.

— Ты уверена в этом?

— Эм... — Я ищу слово, которое мне нужно, но безуспешно. — Нет. — Я открываю дверь и выхожу как раз в тот момент, когда дверь Татум распахивается.

— Ну, повезло, что на мне кроссовки. — Она обходит машину и встает рядом со мной.

Я смотрю вниз на ее ноги.

— Это не кроссовки, Татум.

Направляясь к школе с Татум на буксире, мы пробираемся сбоку от женского корпуса академии, пригибаясь под окнами, где нас могут увидеть, и проходим мимо бассейна, прямо к библиотеке, которая находится за спортзалом. Когда мы доходим до входа, предназначенного только для студентов, я прикладываю свой студенческий билет к маленькой коробочке, пока не загорается зеленый огонек и не раздается звуковой сигнал. Открыв дверь, мы заходим внутрь. Там довольно тихо, несколько студентов слоняются тут и там, но нет никого, кто обратил бы внимание на нас с Татум. Дверь захлопывается, нарушая тишину, которая может быть только в библиотеке.

Мисс Винтерс вскидывает голову к входу, отрываясь от книги, которой была поглощена. Ее глаза расширяются, когда она видит меня, и я бросаю на нее умоляющий взгляд. Она поднимается на ноги, нацепив на нос очки. Идя к нам с Татум, она внимательно следит за окружающей обстановкой, ее паранойя очевидна.