Проект 14 (СИ) - Ильичев Евгений - Страница 8

Среди собравшихся повисло тяжелое напряжение.

— Всего один — осторожно начала девочка. — Вы сказали, что мы не сможем общаться с миром, так?

— Да верно.

— А можно мне будет общаться с мамой по телефону, она расстроится, если не будет разговаривать со мной, хотя бы раз в два часа. — При этом Кристина сделала самое невинное выражение лица, на которое была способна, чем просто покорила собравшихся вокруг.

— Дорогая Кристина, — с теплой улыбкой ответил Роберт, — я ни в коем случае не имел в виду, что тебе нельзя будет общаться с домом. Ты сможешь разговаривать с мамой и папой столько, сколько тебе захочется и без каких либо ограничений. Запрет касается только взрослых и только касательно разглашения моментов связанных с ходом лечения.

— Правда!? — Взвизгнула Кристина, — тогда я полностью готова на ваше лечение дорогой Вы наш!!!

Все вокруг рассмеялись. Кристина же осталась очень довольна, произведенным на публику, эффектом.

После того как русская, не в меру смышленая девочка, так удачно разрядила атмосферу, все перешли к личному знакомству. День обещал быть интересным и насыщенным.

Глава 7

«Частная клиника Хоуп» — гласила надпись на стенде перед большими чугунными воротами. Алексей подошел к стойке входных ворот и нажал кнопку вызова. Приятный женский голос ответил на третьем гудке. Журналист представился и входная калитка открылась. Алексей прошел на территорию и направился к главному подъезду здания. Ему навстречу уже спешил высокий мужчина средних лет. Подойдя ближе, Алексей узнал в нем старшего из Бойлей.

— Рад приветствовать Вас, мистер Соловьев! — горячо пожимая руку русскому репортеру, произнес именитый хирург.

— И я рад, — несколько смущенно ответил Алексей, удивленный тем, что хозяин клиники лично встречает малоизвестного репортера, — прошу прощения, я, должно быть, опоздал на пресс-конференцию, не вижу ни журналистов, ни камер.

— Нет-нет, вы как раз вовремя. Все готово к началу, и ждали мы только вас. Других не будет.

Немой вопрос в глазах русского журналиста заставил Эдварда Бойля поспешно объясниться:

— Видите ли, мистер Соловьев, мы бы не хотели большой шумихи в прессе. Широкая огласка может лишь навредить проекту. Для того, чтобы опубликовать данные и описать сам процесс вполне хватит вас одного. Ваши статьи в журнале «euromedicine» будут опубликованы и на сайте Всемирной Организации Здравоохранения, а остальные интересующиеся издания вполне себе могут публиковать собственные статьи, ссылаясь на ваше доброе имя и на ваш журнал.

Алексею показалось несколько странным это обстоятельство. Выходит, он один должен будет освещать столь значимое событие. Раньше такого не было. — Вероятно, создатели методики не совсем уверены в своих силах, — подумал журналист.

Эдвард пригласил Алексея пройти в гостевой домик, где уже собрались все участники проекта. Они прошли вокруг особняка, в котором, как понял Алексей, и находилась клиника. На заднем дворе поместья красовалось двухэтажное здание в том же готическом стиле, что и главный корпус комплекса. Тяжелая входная дверь на удивление легко поддалась, и мужчины прошли внутрь. Красивая деревянная лестница, закручиваясь в спираль, уходила на второй этаж. Поднявшись по ней, Алексей оказался в просторном зале, где уже находилось восемь человек. Помещение было обставлено уютной мягкой мебелью — два небольших дивана и три кресла. Тихо звучала классическая музыка. Гости разбились на три маленькие группы и непринужденно беседовали. Двое официантов разносили напитки и угощения. В углу комнаты красовался небольшой столик с огромной корзиной фруктов. Не привыкший к подобным светским раутам, Соловьев растерянно застрял у входа. Тонко прочувствовав этот неловкий для гостя из России момент, хозяин клиники по-дружески приобнял Соловьева за плечи и провел в центр зала, как старого доброго друга.

Эдвард Бойль представил собравшимся молодого репортера и, после знакомства, в центр комнаты вышел Роберт с официальной речью, предназначенной для прессы. Автор методики кратко изложил ее суть, опустив при этом медицинские тонкости. Затем Алексею предоставили возможность побеседовать об особенностях методики с хирургами. После недолгой беседы журналист перешел к знакомству с участниками эксперимента. Первым по списку был канадец Девид Понс. Алексей беседовал с ним около двадцати минут, записывая в блокнот все ответы интервьюера. Следующим подошел к журналисту Алекс Керолл. Оказалось, что оба страдали схожими недугам — не могли воспринимать запахи. Интервью со швейцарцем вышло короче, чем с канадцем и Алексей уложился в пятнадцать минут. Затем журналист сделал небольшой перерыв, чтобы подытожить собранный материал. Он отошел к небольшому круглому столику в углу зала, на котором располагался небольшой чайный сервиз, открыл блокнот и принялся делать пометки.

— Не желаете ли чаю мистер Соловьев? — Прозвучал тонкий детский голос. Алексей обернулся, услышав русскую речь. Перед ним стояла хрупкая девочка, с подносом в руках. Не дождавшись ответа, Кристина поставила поднос с чашками на столик и принялась готовить чай. Ее действия были точны, каждый жест отличался лаконичностью и простотой. Алексей узнал в девочке Кристину Громову, третьего участника эксперимента. Но, предварительные материалы, предоставленные ему Робертом Бойлем, гласили, что девочка из России от рождения слепа. Наблюдая за ее действиями, Алексей поймал себя на мысли, что начинает сомневается в чистоте эксперимента. Больно уж ловко абсолютно слепая девочка управлялась с приготовлением чая. Она расставила чашки, разлила заварку и, подняв взгляд в сторону Алексея, деловым тоном поинтересовалась.

— Сколько кубиков сахара? — Алексей уловил правила игры и, взяв себя в руки, спокойно ответил:

— Два кусочка, будьте добры.

Завершив чайную церемонию, юная особа повернулась к журналисту, протянула перед собой руку и с довольной улыбкой произнесла.

— Кристина Громова.

— Алексей Соловьев, — пожимая маленькую ручку, произнес репортер. Только сейчас он заметил, что ее небесно-голубые глаза смотрят не на него, а куда-то сквозь и, при этом, не фиксируются в одной точке.

— Мистер, Соловьев, а вы и у меня будете интервью брать?

— А как же? Вы одна из самых интересных фигур эксперимента, мисс Громова. — Журналисту начинала нравиться манера общения Кристины, чувствовалось, что развита девочка не по годам. Он улыбнулся и добавил, — мы можем перейти на «ты» и называть друг друга по имени, если юная мисс не против.

— Отлично, — с наигранным облегчением произнесла Кристина, — юная мисс не против, все эти светские штучки для меня так утомительны.

— Я думаю, мы поладим, — пододвигая к себе, приготовленный Кристиной чай, произнес Алексей, — как ни как соотечественники. Ну что, тогда приступим к интервью, раз уж знакомство состоялось?

— Приступим! — С явной готовностью ответила девочка.

Они беседовали не менее часа. Алексей был покорен эрудицией собеседницы. Девочка охотно отвечала на вопросы репортера, щедро приправляя ответы подробностями своей жизни, а журналист наскоро фиксировал беседу в своем блокноте. Оба были так увлечены беседой, что не заметили, как гости потихоньку начали расходиться. Когда Алексей отвлекся от беседы, чтобы подлить себе и новой знакомой чай, в комнате находились только трое. Наталья Ивановна беседовала у окна с Робертом Бойлем, а на диване сидела Марта и что-то записывала в небольшом блокноте. Соловьеву стало несколько неловко. Увлекшись беседой с Кристиной, он совершенно забыл про остальных членов эксперимента и, по сути, завалил первый рабочий день, собрав так мало информации, что её не хватило бы даже на маленькое объявление в бесплатной провинциальной газетенке. Кристина почувствовала, что ее собеседник уже не так внимательно слушает ее рассказ и сделала вывод, что пора бы завершить общение на сегодня.

— Уже поздно, тетя Наташа будет не довольна, что я еще не в постели. — Достаточно искренне сказала Кристина.