Страсть по-флорентийски - Рид Мишель - Страница 4

Или им двигала необходимость удостовериться в ее раскаянии и сожалении за все то, что она сделала?

Дурак! Идиот! Ему следовало остаться во Флоренции с мамой и сестрами. А для Шеннон просто оставить сообщение на ее мобильном телефоне, как она и предлагала: «Произошла авария, твоя сестра умирает, а мой брат погиб».

Черт!

Анджело мертв.

Сердце Луки забилось с такой же силой, с какой дождь барабанил по стеклу.

Он повернулся спиной к окну, обхватив шею обеими ладонями. Ярость росла в груди, как снежный ком, вызывая в нем желание ударить что-нибудь, разбить, чтобы дать волю своим чувствам.

«Кейра и ребенок. Думай только о них, потому что жизнь все еще с ними, а там, где есть жизнь, там остается и надежда».

Лука вытащил из кармана пиджака свой мобильный телефон и нажал несколько кнопок. Открытие, что буря глушит сигнал, не улучшило его настроения. Убрав мобильник, он вернулся в гостиную, чтобы воспользоваться стационарным телефоном Шеннон. Чем быстрее они доберутся до Флоренции, тем скорее он сможет навсегда расстаться с ней.

Он слушал пространные ответы его матери, переходя на итальянский и понижая голос, когда задавал очередной вопрос. Закончив разговор, Лука повернулся.

Шеннон замерла в дверном проеме. Теперь она была одета в светлые джинсы и свитер. Волосы собраны в аккуратный узел. Строгий стиль подчеркивал утонченность овального лица Шеннон.

Невероятно голубые глаза и маленький мягкий рот делали ее похожей на Мадонну.

– Без изменений, – коротко произнес Лука, отвечая на немой вопрос, написанный у нее на лице.

«Без изменений», – повторила про себя Шеннон. Это хорошо или плохо? Значит, Кейра все еще держится. Но по-прежнему находится в коме…

Она заставила себя говорить спокойно:

– Если ты закончил, то мне нужно сделать несколько звонков. Я должна кое-кому сообщить, что меня не будет какое-то время дома.

Кивнув, Лука отступил в сторону. Темная одежда, темные глаза, все темное. Казалось, он отбрасывает тяжелую тень на ее светлую, просторную комнату. Взяв трубку, еще хранившую тепло его руки, Шеннон почувствовала комок в горле, пока набирала номер своего партнера Джошуа, вместе с которым она создала компанию, занимающуюся графическим дизайном.

Когда Шеннон хрипло пробормотала: «Привет, Джошуа, это я…», Лука повернулся и вышел из комнаты. Сделав глубокий вздох, она начала объяснять.

Лука появился, когда Шеннон делала свой второй звонок, чтобы попросить соседку присмотреть за ее квартирой.

– Спасибо, Алекс, я твоя должница, – бормотала она с благодарностью. – Поужинаем, когда я вернусь? Конечно, я плачу.

Как только она положила трубку, наступила унылая тишина. Лука надевал пальто, и лицо у него было каменное.

– Только два человека в твоей жизни? – усмехнулся он. – Я бы сказал, что ты стойкая малютка, Шеннон.

Обида вновь захлестнула ее. Она не собиралась объяснять, что Алекс это женщина, а Джош спас ей жизнь, когда Лука сделал все, чтобы ее разрушить!

Шеннон вышла из спальни, одетая в длинное черное шерстяное пальто и шапку, прикрывающую уши.

В одной руке Лука держал ее чемодан, а в другой черную сумку, в которой лежал портативный компьютер Шеннон.

– Ты на машине или мы поедем на моей? спросила она.

– Я взял автомобиль напрокат.

Он открыл дверь и пошел вызывать лифт, пока Шеннон запирала дверь. Вскоре они оказались на улице под проливным дождем. К счастью, машина была недалеко. Распахнув дверь с пассажирской стороны, Лука положил вещи в багажник и наконец уселся за руль.

Когда двигатель заработал, Шеннон отвернулась к окну. Лука не обращал внимание на капли, стекавшие по шее, у него было только одно желание – как можно скорее покончить со всем этим.

Он злился на себя за то, что позволил комментировать ее личную жизнь. Шеннон вольна иметь сколько угодно Алексов, пусть хоть выстраивает их в очередь к своей спальне. Джошуа Соамс другое дело. Лука знал все о ее друге и партнере по бизнесу, потому что Кейра не уставала повторять, как стремительно взлетела их компания с того момента, как эти двое ее основали. Оба подружились еще в университете, оба были лучшими в компьютерном дизайне.

На свадьбе брата Лука сразу обратил внимание на симпатичную застенчивую девчушку с веснушками, в светло-голубом платье подружки невесты. Она очень позабавила его тогда, потому что, несмотря на подростковую неловкость, обладала острым язычком и развлекала Луку на протяжении всей свадьбы Кейры и Анджело.

Таков был образ Шеннон, который Лука вызывал в воображении всякий раз, когда Кейра упоминала свою младшую сестру. А четыре года спустя Шеннон впервые посетила Флоренцию, и Лука влюбился в нее.

Она совершенно преобразилась. Веснушки исчезли, тело приобрело женственные формы. Шеннон превратилась в дипломированного специалиста, была уверена в себе и очень жизнерадостна.

Она покорила Луку не только безудержным кокетством, но и грандиозными планами создать свою собственную дизайнерскую компанию вместе с Джошуа Соамсом и штурмом взять мир. А в результате штурмом был взят сам Лука.

В первый раз они поцеловались после посещения оперы. Оба страшно проголодались и поужинали при свечах в его любимом ресторане. Лука уже знал, что влип по самые уши, но самоуверенно думал, будто держит контроль над ситуацией… до того поцелуя.

Остановив машину на перекрестке, Лука сверился с картой и воспользовался моментом, чтобы взглянуть на Шеннон. Она сидела, отвернувшись к окну, в дурацкой маленькой шапке, закрывающей уши. Что-то выстрелило из его сердца вниз, и осталось там горящим комом. Только Шеннон так влияла на него, только она могла превратить его в массу неистовых гормонов.

На десять лет моложе, почти не имеющая жизненного опыта, она поймала его, связала и упаковала в коробку. Женщина с удивительной копной волос, великолепным лицом, фантастическим телом и с ненасытным количеством желаний. Это заставляло его трепетать от страха, что однажды она решится искать удовольствий с кем-нибудь другим.

В результате Лука получил все сполна. Конечно, ему следовало добраться до истины, прежде чем он надел ей на палец обручальное кольцо. Но именно это кольцо дало ему право швырнуть Шеннон на кровать и заставить отплатить за то, что она посмела предать его.

С тех пор Лука не мог дотронуться ни до одной женщины.

«Если он хоть еще один раз посмотрит на меня так, я повернусь и ударю его», – решила Шеннон, наблюдая за отражением Луки в окне. Сперва Лука бросил на нее насмешливый взгляд, затем несколько раздраженных и два – с неприкрытой сексуальной угрозой.

«Раб своего неистового либидо», – думала она.

О сексе Лука знал все. Не о Любви, а о Сексе «мне нужно, я хочу, я должен иметь». Лука был ненасытен, изобретателен и очень хорош в постели. «Разнообразие, – обычно говорил он, усмехаясь, – это определенная острота жизни».

Любовь? Он понятия не имел, что это такое.

Слова? О да, он знал, как использовать необходимые слова, чтобы добиться своего. «Я люблю тебя», шептал он на чувственном итальянском, и ее сердце таяло.

Затем неожиданно Шеннон стала шлюхой, женщиной, общаться с которой было ниже его достоинства. И вот уже два года она никак не может прийти в себя от шока.

– Нам не взлететь при такой погоде, – пробормотал Лука.

Слезы хлынули из глаз, когда Шеннон поняла, что опять позволила себе сконцентрироваться на Луке вместо Кейры. «Сможет ли Господь простить меня?» – подумала она и полезла в сумку за носовым платком.

– Ты в порядке? – Лука слышал, как она всхлипнула.

– Конечно, – ответила она, не глядя в его Сторону.

– Аэропорт не так далеко, – сказал он.

Стиснув зубы, Лука всматривался в проливной дождь. Увидев размытые огни частного аэродрома, где их ждал его собственный самолет, он испытал такое облегчение, которое не испытывал никогда в жизни. Ему было необходимо пространство – воздух для дыхания, в котором не было бы аромата этой женщины.