Капитан (СИ) - Люро Полина - Страница 16

Я рванулся вперёд, чтобы, схватив её на руки, прижать спиной к стене, чувствуя, как маленькие ножки обвивают меня, а мягкие губы впиваются в пересохший от жажды и желания рот… Но вместо нежных пальчиков любимой на своей пылающей коже ощутил, как что-то тянет тело назад, пытаясь выбить из седла… Седла? Да чтоб… эту отраву вместе с проклятыми кочевниками…

Видение рассеялось ― конь подо мной встал на дыбы, и я, вцепившись в гриву, из последних сил пытался удержаться от падения. Громкое ржание перепуганного животного и крики суетящихся помощников, пытавшихся его успокоить, слились в голове в пульсирующий болью гул…

― Стоять, кому сказал, стоять, тупая скотина… ― лицо Бина покраснело от напряжения, вены на лбу вздулись, но он не отпускал поводья, рискуя в любой момент попасть под рассекавшие воздух копыта. С другой стороны стонал Газ, не уступавший силой и упрямством рыжему напарнику, и совместными усилиями им удалось спасти своего бредящего видениями Командира.

Я тяжело дышал, похлопывая жеребца по лоснящейся гриве, тихо шепча ему в дрожащее ухо:

― Прости, прости дурака… Замечтался, идиот…

Спешившись и игнорируя полные тревоги глаза новичков, подошёл к краю насыпи, образовавшейся прошлой весной, когда одним печальным утром земля дрогнула, обрушив сразу несколько построек и похоронив под собой больше полсотни несчастных жителей. Весь город ещё несколько дней жил в страхе и ожидании новых толчков. Но, к счастью, всё обошлось, теперь о случившейся беде напоминал лишь ров, заполненный камнями, песком и тем, что ещё недавно люди называли своими домами…

Выходило, мой конь нёсся прямо сюда, и, если бы не помощь ребят, лежать нам обоим с переломанными костями на дне этой ямы. Как же такое могло случиться? Я ведь даже не помнил, как отключился во время скачки. Ясно одно ― чем дальше, тем последствия ранения будут проявляться всё сильнее, и, возможно, мне так и не суждено продержаться до наступления утра с его золотой зарёй и сомнительной помощью Чена.

Негромкий голос Газа отвлёк от нерадостных размышлений:

― С Вами всё в порядке, Командир?

Ответил, не поворачиваясь ― стыдно было смотреть в его добрые заботливые глаза:

― Сейчас ― да, что произошло, Газ?

Он замялся:

― Когда мы выехали из Монастырских садов, Вы внезапно, свернули с дороги прямо к этому обрыву и мчались так, словно не слышали наших криков. Еле успели догнать…

Я развернулся, Бин стоял рядом с напарником, исподлобья сверля меня серьёзным взглядом. Пришлось признаться:

― Это всё последствия ранения, полученного на границе, скоро станет легче. Теперь я ваш должник, но и не думайте расслабляться ― со мной это не пройдёт… По коням, пора вернуться в крепость.

Мы продолжили путь, уже не сопровождаемый беззаботной болтовнёй молодых стражников ― над головами словно повисла огромная хмурая туча, закрывшая своей тенью радость и красоту этого мира. Теперь в воздухе витало уныние. Невольно вспомнились слова Старика Чена, сказанные нам с Борамом десять лет назад:

― Вы оба ― молодые и горячие юнцы, для которых пока существует только хорошее и плохое, белое и чёрное. Повзрослев, поймёте, что жизнь ― это неровный клубящийся туман, где человек вынужден блуждать в поисках истины, и где достаточно одного неосмотрительного шага, чтобы из светлого участка незаметно угодить в непроглядный мрак, полный боли и отчаяния…

Теперь я понимал его слова, но, вопреки всему, продолжал сопротивляться, надеясь на чудо. Полковое знамя на груди, согрев, снова напомнило:

― Ты живёшь за тех, кого уже нет; нельзя умирать, боец, пока враг не уничтожен. Упрямый, безрассудный Капитан, рано или поздно придёт и твой черёд, но пока дышишь ― не сдавайся, чтоб тебя…

Крепость встретила нас непривычной тишиной, и я не сразу сообразил, что все силы брошены на охрану Губернаторского дворца, где сегодня должен был состояться праздничный приём в честь Императора и Наследника престола. С души немного отлегло ― скорее всего, Коменданта тоже не было на месте, а значит, мне не придётся снова терять время, выслушивая его бред. Оставалось молить бога, чтобы начальство не прихватило с собой Лекса ― не терпелось услышать его учёное мнение о моей безумной догадке на счёт Посла.

Прямо у ворот ко мне бросился начальник караула Чанси, большой любитель хмельных напитков и обладатель не только на редкость болтливого языка, но и самого большого живота в гарнизоне. По его перепуганному лицу и вытаращенным глазам стало ясно, что меня ждут очередные проблемы. Он вытер испарину со лба:

― Капитан! Робин, дружище… тебя мне сам бог послал: Комендант укатил к Губернатору, обругав за то, что ты шляешься неизвестно где. Хотя сам отправил по делу Посла…

Я знал, что остановить поток слов Чанси трудно, поэтому положил ему руку на плечо:

― Короче, Толстяк… Говори, что случилось, или я ухожу, ты даже не представляешь, сколько мне сегодня пришлось бегать…

Он снова вытер пот мокрым платком:

― Я должен был принять то, что ты прислал в последний раз…

― Ну и?

Чанси побледнел, его и без того круглые рыбьи глаза попытались покинуть орбиты, голос придушенно хрипел:

― Патруль принёс тело Посла… Понимаешь? Я же утром уже принимал его, и он был точно мёртв…

Устало вздохнул:

― Знаешь, Толстяк, некоторые люди заводят себе двойников. Так бывает, Лекс с этим разберётся. И перестань психовать, а то удар хватит, и придётся тебе в Покойницкой составить компанию этой чудной парочке…

Чанси жалобно заглянул мне в глаза, и по его щенячьему взгляду я понял, что сейчас услышу нечто ужасное:

― Не придётся, Капитан. Во-первых, оно испарилось прямо на моих глазах… тело Посла… того ― исчезло… А, во-вторых, Лекс тоже пропал. Из Крепости он не выходил, мои люди везде искали, и в Тайной Канцелярии его точно нет… Что делать?

Не скажу, что в голове зазвенел тревожный колокольчик ― чего не было, того не было. Это был отчаянный набат, так ударивший по нервам, что я едва устоял на ногах. Сзади зашептались взволнованные помощники, и пришлось на них прикрикнуть:

― Попридержите языки, болтуны, а ты, Чанси, успокойся. Это всё, что случилось в моё отсутствие?

Бедный взмокший Толстяк заплакал, громко сморкаясь в платок:

― Не всё, Робин… Я был в Покойницкой ― того, первого Посла, тоже нет на месте. Скажи на милость, зачем его похищать? Какого демона кому-то понадобился вскрытый труп?

Чанси рыдал на моём плече, и я машинально поглаживал его седеющую голову:

― Тихо, тихо… Уверен, что двойник исчез?

Он всхлипнул, тряся двойным подбородком:

― Чем хочешь поклянусь… Ты же понимаешь, это запретное колдовство, да ещё таинственное исчезновение Посла и Лекса в придачу. Мне теперь одна дорога ― в Тайную Канцелярию, а я не переживу их допроса, у меня же слабое сердце…

Не зная, чем утешить Толстяка, поэтому буркнул первое, что пришло в голову:

― Веди в Покойницкую, хочу сам увидеть…

В холодном мраке подвала Чанси указал на пустую полку, после чего мы вчетвером поднялись в лабораторию Лекса, причём неповоротливый в обычное время Толстяк сейчас бежал впереди всех, пугая покрасневшим от натуги лицом. Осмотр ничего не дал ― не было ни погрома, ни следов сопротивления, получалось, никто против воли друга не тащил. Значит, либо он сам спрятался, что маловероятно, либо… его, как Посла ― перенесли в неизвестном направлении, а, возможно, и времени…

Ситуация складывалась неприятная ― на помощь Лекса рассчитывать не приходилось, теперь надо было искать его самого. Спасти Чанси можно было лишь, найдя тела, а интуиция подсказывала, что их, скорее всего, уже вообще нет, ведь в таком случае концов не найти…

У выхода из башни нас поджидали два типа с пустыми невыразительными лицами и их начальник ― Дорн, сам Глава Тайной Канцелярии. Седой благообразный старичок с румяными щеками, аккуратной белоснежной бородкой и молодыми тёмными, всегда смеющимися глазами. И это при его-то «работе»… Он вызывал у меня непроходящее чувство брезгливости, ведь его холёные руки под безупречно чистой одеждой были испачканы кровью сотен людей.