Любовь или опека (СИ) - "Diana Panamis" - Страница 16

— Но она так долго была без сознания, — допытывался герцог.

— Да — да, я знаю — Одли поднял руки, чтобы успокоить герцога. — Бедняжка просто испугалась плюс, она повредила правую ногу, а в остальном с ней все хорошо.

Викториан не мог поверить своим ушам, с ней все в порядке, от радости он готов был обнять доктора.

— И кстати, ей нужен полный покой, здоровое питание и повторюсь полный покой. На-а ближайший месяц.

— Послезавтра мы должны отбыть в Англию.

— Ни в коем случае, ей нельзя сейчас передвигаться. Тем более возможно легкое сотрясение мозга и морская качка не пойдет ей на пользу. А сейчас прошу извинить, меня ждут.

Викториан пожал доктору руку, — большое спасибо, я вам очень благодарен.

«Мне вас так жаль», — подумал тот, — а вслух сказал, — это моя работа.

Когда Викториан поднялся наверх, Шеридан уже спала. Она так вымоталась в «постановке этого спектакля» что уснула, не дождавшись его прихода. Герцог поправил ей одеяло, убрал непослушный локон с лица, девушка пошевелилась и что-то неразборчиво пробормотала во сне. Викториан улыбнулся, даже во сне не может успокоиться. Он подвинул кресло к кровати и сел, сегодня уж точно не упустит ее из виду. Как же он испугался, когда услышал эти проклятые слова: «Мисс Шеридан убилась!!!» Казалось что-то внутри оборвалось, он даже не помнит, как добрался до места. Только помнит, что всю дорогу молил Бога её спасти.

Утром Шеридан разбудил солнечный свет, она так хорошо уже давно не спала. Пытаясь потянуться, девушка поняла, что ей что-то мешает, и тут она увидела, рядом с ней спит не кто иной, как сам Викториан Ронвелл.

«О Боже!!» — подумала Шеридан, «мало того что он вчера её раздел, так ещё и спит с ней в одной постели, да и ко всему прочему его рука лежит не ней, а вдруг кто-нибудь войдёт? Нужно что-то придумать, она убедилась что «больная» нога лежит на подушке: и вскрикнула, не сильно громко, чтобы кто не услышал, но достаточно громко, чтобы разбудить герцога.

— Что вы здесь делаете!? — и стыдливо прикрылась одеялом.

От крика Викториан проснулся и вскочил с кровати…

Ночью он находился возле кровати девушки. Шеридан металась по подушке, ей приснился кошмар и Викториану пришлось лечь рядом чтобы успокоить её, судя по всему он уснул.

— Прости Шеридан, я беспокоился за тебя и … видимо уснул, — не найдя подходящих слов добавил, — как ты себя чувствуешь?

Шеридан не могла вынести этот полный заботы взгляд, «о-о-о ну как ей продолжать врать, когда он так на неё смотрит».

— Голова болит, — тихо произнесла она, — нога болит ещё сильнее, — и показала на ногу, лежащую на подушке. Сделав печальный вид, добавила, — но я постараюсь до завтра собраться, — еще более жалостливо, — как бы больно мне не было.

— Не переживай, завтра никто никуда не едет.

Вот это новость, этого она никак не ожидала. — Ну что вы, вас наверное ждут в Лондоне, у вас же есть дела, а тут я, — она показала на ногу.

— Ни о чём не волнуйся Шери, набирайся сил, — и вышел.

Застонав, Шеридан забила кулаками по подушке, ну кто же мог подумать, что герцог окажется таким совестливым, нет бы убраться восвояси. «Не едет он никуда». — Чеееерт, — и снова застонала.

Викториан сделал распоряжения касающиеся поместья Томасу и приказал, чтобы наполнили ванну, ему просто необходимо расслабиться и все обдумать.

После водных процедур стало гораздо легче, хотя основной вопрос так и не решён. Черт возьми, он приехал сюда по просьбе матери и ради отца, всего на пару дней, забрать девчонку отвезти её к матери и всё. А на деле это не девчонка, а ходячая проблема на ножках «очень красивая и соблазнительная проблема». Да за эти несколько дней он успел её возненавидеть, пожалеть, возжелать и в конце концов почти «похоронить». Да уж спасибо тебе огромное отец.

Остаток дня Викториан провел вне стен замка: побывал на месте падения Шеридан, убрал с дороги злосчастное дерево и приказал его сжечь, затем смотрел, как объезжают жеребца. В общем, вливался в жизнь, которой ему предстоит прожить еще несколько месяцев.

Шеридан отказалась от еды, сославшись на плохое самочувствие, надо же как-то поддерживать «болезнь» и не забывала жаловаться на боль в ноге. Лидия помогла ей подняться, девушка сетовала на то, что практически не может ступить на ногу.

Больше всего ее злило, что он никуда ни едет. Лидия видя дурное настроение хозяйки, предложила принять ванну, может горячая вода расслабит и немного успокоит нервы. Шеридан тут же согласилась, тем более что вчера «столько провалялась в песке».

После ванны настроение и вправду немного поднялось. Она надела длинную рубашку, брюки надевать не стала так как «болит» нога, но есть все равно не стала и выгнала прочь надоедливую Лидию.

День тянулся несказанно долго, Шеридан то читала, то ходила взад-вперед, то опять читала, в конце концов, устав от безделья она уснула с книгой в руках.

Проснулась, Шеридан от боли в руке, из-за неудобной позы она затекла. За окном уже было темно, девушка встала зажечь свечу, по дороге споткнулась обо что-то, — черт, — выругалась она. Да уж, конечно долго она так не выдержит. Как птица в клетке, только та хоть питается.

«А ты Шеридан, голодаешь» — живот предательски заурчал. — Лидия, ты у меня получишь, хоть бы хлеба оставила что ли. — Девушка села на кровать, живот сводит от голода. Чтением или сном его не обманешь. — Уже поздно и наверное все уже спят, самое время сходить на кухню за едой.

Приоткрыв немного дверь, Шеридан аккуратно выглянула. «Никого нет», — тихонько выскользнула и крадучись побрела по коридору.

Викториан сидел в библиотеке в полной темноте, спать почему-то не хотелось и он решил приговорить стаканчик, другой виски. Свечу решил не зажигать, поэтому оставил дверь открытой, так как в холле всегда горело несколько свечей.

Герцог сидел и спокойно потягивал виски, разные мысли не давали ему покоя. Он посмотрел на письма, лежащие на столе. Сегодня днем ему стоило не мало труда написать их, чтобы завтра отправить с кораблём. Нужно же было объяснить матери с Хью, почему он задерживается на несколько месяцев. Эта перспектива его не радует, но не может же он оставить эту «девчонку» здесь одну, в таком состоянии. Отпив очередной глоток виски, он что-то услышал и был готов поклясться, что видел какое-то движение в холле.

«Неужели неугомонный Джозеф решил отполировать стекло»? — Викториан тихонько встал, подошёл к двери и был удивлён, увидев такую картину:

Из кухни крадущимся шагом шла никто иная как сама мисс Шеридан Мелиорас, в руках держа большой ломоть хлеба, и быстрым шагом направилась наверх.

Викториан поставил стакан на книжную полку у двери и тихо пошёл за ней.

Тут Шеридан остановилась, Викториан спрятался за колонну, девушка оглянулась по сторонам, надела слетевший тапок и аккуратно пошла дальше и герцог тоже. Когда за Шеридан тихо закрылась дверь Викториан чертыхнулся — ну и чертовка, так ловко его провела, а он дурак повелся, места себе не находил. Интересно кто ей в этом помогал, поди вся прислуга в сговоре, да еще и доктор. А он поверил идиот, всю ночь провёл у её постели, или в, не важно.

Резко открыв дверь, герцог готов был её придушить. Шеридан стояла на «двух ногах» и за обе щеки уплетала хлеб. Обернувшись на звук открывшейся двери, Шеридан остолбенела, в дверях стоял разъярённый герцог. Стараясь быстрее пережевать хлеб, она соображала, «видел ли он её в коридоре» — и тут она вспомнила, что стоит прямо на обеих ногах, быстро исправившись одну ногу слегка согнула.

— Ни та нога, — прогремел словно гром его голос. Машинально она сделала упор на другую ногу, и закрыла глаза, отчаянно понимая, что всё потеряно.

— Я вижу, вам стало лучше? — кивнув на ногу, осведомился Викториан.

В страхе от его грозного вида Шеридан согласно закивала головой.

— Отлично, значит у вас хватит сил собрать вещи. Утром мы отплываем в Англию. — Хлопнув дверью вышел, секунду спустя дверь снова открылась: — советую взять с собой побольше хлеба, вижу он лучше всяких лекарств залечивает любые раны. А то вдруг вам захочется за борт сигануть, так я буду знать, чем вас потом лечить. — И ушёл, на этот раз точно.