Спецкоманда SEAL. Абордаж - Дуглас Кейт - Страница 25

— Капитан... — начал он, но тут одна из дверей на мостик распахнулась и из коридора ворвались двое, дико вращая глазами. Один держал в руках «Узи», другой — АКМ. Тот, что с «Узи», нажал на спусковой крючок, и девятимиллиметровые пули снесли охраннику полголовы, швырнув его в окно. Брызги стекла и крови полетели во все стороны. Второй, игнорируя остальных находившихся на мостике, рванулся к двери в корабельную радиорубку.

— Выходи! Выходи! — крикнул он, но офицер-радист и остальные вахтенные, должно быть, подчинились не сразу, ибо почти тотчас же в тесном помещении мостика прогрохотала очередь АКМ. Кто-то протяжно закричал, послышалась еще очередь, а потом уже ничего нельзя было разобрать, кроме сигнала тревоги.

— Заткни этого! — бросил человек с «Узи» и приставил автомат прямо к голове Кога. Кога повиновался мгновенно. Он не сомневался в том, что при малейшем сопротивлении эти психи перестреляют всех на мостике.

Только теперь до Кога дошло, что «Узи» находится в руках его собственного четвертого помощника, Тецуо Куребаяси. Тот же, что с садистской ухмылкой возвращался из радиорубки, был не кто иной, как Сигеру Йоситоми, суперкарго.

— Чикусе! — произнес Кога, когда рев стих. — Будьте прокляты! — это было совершенно невероятно: террористы на борту, и кто же? Члены его собственной команды! — Что вам нужно?

— Молчать! — обрезал Куребаяси. Глаза его горели боевым азартом, лицо перекосилось, Кога заглянул ему в глаза и содрогнулся. — Руки вверх! Все вверх! На колени! Руки за голову! Ну!

Кога вместе с остальными опустился на колени. Даже в этом положении ему удалось захватить последние мгновения жизни «Сикисимы». На поверхности моря расплывалось горящее пятно, над водой виднелась только вертолетная площадка, задравшаяся под немыслимым углом к горизонту. К небу поднимались клубы черного дыма.

Откуда-то с нижних палуб доносились приглушенные автоматные очереди. Боже, сколько же их здесь, этих террористов? Как они внедрились к нему в команду? Кога зажмурился от внезапной догадки.

Несмотря на весь его профессионализм, «Йюдюки Мару» и его смертоносный груз не прибудут в порт назначения.

15.20 (12.20 по Гринвичу)

Моторная яхта «Белуга».

Индийский океан, к югу от Мадагаскара.

Как ни старалась Джин Брендис стать своей для немецких подруг Гертруды и Хельги, она так и не привыкла загорать «топлесс» на глазах у мужчин — пусть один из них и был ее мужем. Это пережиток пуританского воспитания, свойственный девицам из среднезападных штатов, она не изжила окончательно даже за три года жизни в Лос-Анджелесе и во Франции. Поэтому все долгое плавание от Шербура на юг вдоль Европейского побережья Атлантики каждый раз, когда Герти или Хельга разоблачались под солнцем, она хоть и следовала их примеру, но утыкалась лицом в коврик и держала лифчик-бикини под рукой.

Когда «Белуга» вошла в омывающие Африку воды, она обгорела настолько, что у нее появилась уважительная причина не раздеваться. Тем более что мыс Доброй Надежды они проходили в холодную, ветреную погоду, сравнимую с ноябрем в северных штатах.

Однако на подходе к Мадагаскару ожоги на спине Джин превратились в деликатный калифорнийский загар, а погода снова установилась для того, чтобы Хельга и Гертруда возобновили свои ежедневные сеансы в обнаженном или полуобнаженном виде. Джин не хотелось казаться старомодной или провинциальной и ей пришлось присоединиться, тем более что муж это поощрял.

Ей так хотелось произвести на новых друзей хорошее впечатление...

Джин Брендис считала себя активисткой общественных движений вот уже пять лет, с тех пор как вышла замуж. Пол Брендис, голливудский продюсер, завоевал международную известность своими фильмами на экологические темы. Именно он окунул ее в новый мир — мир демонстраций, митингов и прочей общественной деятельности. Два года назад они по рекомендации знаменитого французского кинорежиссера вступили в международную организацию «Гринпис».

Там они и познакомились с Карлом и Хельгой Шмидт и Руда и Гертрудой Колер, давними активистами «Гринписа» и Европейской партии «зеленых». Карл приложил руку к организации протестов в Шербуре, а яхта «Белуга» принадлежала Руди, хотя он зарегистрировал ее на «Гринпис». Джин просто пришла в восторг от образа жизни новых друзей Пола и еще больше — от перспектив общественной деятельности, от дела, за которое действительно стоило бороться.

Хотя тогда она и представить себе не могла, что эта работа потащит ее за тридевять земель по следам японского грузового судна. Конечно, удерживать «Йюдюки Мару» и его груз в центре внимания мировой прессы было благородной задачей, но плавание довольно быстро превратилось в бесконечную череду одинаковых, прожженных горячим южным солнцем дней. Кроме того, здесь оказалось тесно — «Белуга», сорокаметровая двухмачтовая шхуна, настоящая миллионерская яхта, за три недели, проведенные в обществе десяти людей (их шестеро, да еще четыре человека команды), съежилась до габаритов двадцатифутовой прогулочной скорлупки. Хельга и Гертруда, которые три недели назад представлялись ей такими умными, опытными и блестящими, на поверку оказались обычными сплетницами, трепавшимися больше о вечеринках и о самих себе.

Хуже того, в последние дни ее стало беспокоить поведение Карла. То, что началось как безобидный приятельский флирт, превратилось в назойливое преследование. Каждый раз, сталкиваясь в узком коридоре, он тотчас прижимался к ней, вроде бы случайно, но весьма недвусмысленно, к тому же это повторялось подозрительно часто.

Да и Пол... уж он-то мог бы встать на ее защиту. Но нет, он все бубнил насчет того, какой любезной должна она быть с пригласившими их хозяевами. Она понимала, что для него Карл и Руди — ценные люди со связями в европейском шоу-бизнесе и киномире, вот только она очень сомневалась, что он знает, какой любезности ждет от нее Карл.

Ей хотелось, чтобы плавание поскорее кончилось. Более того, ей хотелось, чтобы что-нибудь случилось. Очень уж скучно — все плыть и плыть по следам невидимого за горизонтом японского корабля, день за днем, день за днем...

Крик на носу яхты прервал сонное течение ее мыслей. Карл и два матроса бросились на нос, и даже ровно урчавший дизель, казалось, зазвучал как-то по-другому. Что-то произошло!

Карл уже бежал обратно на корму, к штурвалу.

— Карл! — окликнула она. — Что это?

— Не знаю, лапуля, — ответил тот. — Виктору кажется, что это обломок кораблекрушения.

Обломок, в сотнях миль от берега? Чушь какая-то. Забыв про свою обнаженную грудь, она вскочила на ноги и побежала на нос. У леера правого борта уже сгрудилась кучка людей, тыча пальцами в воду и переговариваясь по-немецки. Виктор — старпом «Белуги» — навел бинокль на воду прямо у борта.

— Что случилось? — спросила подошедшая Хельга. — Что они там увидели?

Вытягивая шею, выглядывая из-за плеча Виктора, Джин увидела на поверхности моря в сотне ярдов от яхты темное маслянистое пятно. Похоже на сброс нефти из танкеров... Знакомая история... нет, тут на поверхности плавают еще какие-то обломки.

Хельга завизжала и принялась указывать куда-то пальцем.

В двадцати футах по правому борту «Белуги» на воде качалось мужское тело. Его сильно обожженное лицо, без всякого сомнения, было монгольского типа.

И еще в одном никто не сомневался: он был мертв.

Рядом с ней возник Пол со счетчиком Гейгера в руке; стиснув зубы, он помотал прибором в воздухе над трупом.

— Это... это...

— Радиации нет, — отрезал Пол. — Я не знаю, откуда он, с «Йюдюки Мару» или нет. Возможно, он с охранявшего их катера, — он повернулся к Виктору. — Надо сообщить об этом по радио.

— Йа, герр Брендис!

Джин, дрожа, скрестила руки на груди. Ее желание насчет того, чтобы что-то произошло, исполнилось.

Хотя вряд ли она имела в виду что-то подобное.

11

Четверг, 19 мая

15.12 (20.12 по Гринвичу)