По грехам нашим. В лето 6732 (СИ) - Старый Денис - Страница 31

Ну, может еще и литва как наиболее сильное племя, в котором происходят процесс образования единого государства. Считать ли врагами смоленских ростиславовичей, или витебских изяславовичей или новгородцев? Вот уж не знаю. И о том говорил Вячко. Нужно рижскому князю заручаться поддержкой сильных мира всего. По мне так присягнуть Юрию, несмотря на его странное поведение во время нашего стояния во Владимире.

Вячко же удивил всех — он заручился поддержкой и даже принял клятву вассалитета от Дитриха фон Тигенгаузена — владетеля Кукеноса, который так же прислал сотню в Ригу в поддержку своего тестя. И Вячко ему поверил.

Оставалось при мне полторы сотни булгар, ратники Филиппа, десяток Андрея, генуэзцы и пехота из поместья и воинской школы. И мы готовились к переходу домой, предвкушая триумф и встречу. Богатства умножили минимум вдвое, а еще в голове роились планы модернизации и прогрессорства, но главное — планы на семью!

Интермедия 3

Интермедия 3. Новгородская

Мейлис — бывший один из вождей эстов после побед над крестоносцами в составе союзного войска, стал верховным вождем и даже задумался над провозглашением собственного княжества. Были у него и другие мысли — это создать общее государство со своим другом — князем Вячко. Вот только будущее такого государства еще более туманно, чем возможное независимое княжество эстов. Да и стоит ли загадывать о дальнем будущем, когда не определено и настоящее. Умный и храбрый вождь понимал, что ни датчане, ни шведы, и уж тем более крестоносцы не могут стать действительно хорошими соседями или союзники. Только подчинение, насильственное крещение. Русичи, казалось, ведут себя похожим образом, вот только их вера менее враждебна, а православные священники не убивают неугодных, прикрываясь именем Господа.

Отдельное место в размышлении эста о возможности более тесных отношений с Русью стоял Новгород. Возможно, из-за близости к этому русскому городу и вождь просто мало общался с представителями других городов, или из-за жадной натуры ревнителей торговли. Новгородцы не могли позволить себе конкурентов в балтийской торговле, а эсты могли предложить и воск и мед, которые важны в торговых отношениях с Новогродом.

Но вот, Вячко, да и то войско, что пришло из Владимира и не только прогнали крестоносцев из-под Юрьева, но и взяли Ригу. Мейлис много трофеев принес в те роды, что дали своих воинов. И сейчас все эсты уже признали его лидерство.

Как стало известно Мейлису, Новгород сделал собственные выводы от происходящего и решил откусить собственный кусок. Люди часто хотят отобрать у соседа скарб, если тот начал его зарабатывать. Вот только вождю эстов не хотелось становиться тем самым куском, даже если новгородцы и подавятся. Примечательно, что письмо именно Мейлису доставили от неизвестного благожелателя, признавая окончательно его лидерство над эстами. Любопытство вождя было столь велико, что он раздумывал приказать пытать вестника, и только уговоры со стороны советников остановили от неопрометчивых действий правителя эстов.

В послании была информация, что Новгород пожелал пограбить эстов, пока те заняты в войне против крестоносцев и потеряли многих своих воинов. Тем более, что недостаток хлеба в республике из-за противостояния с великим князем Юрием все больше баламутит народ. Вот буйны головы и направляли отряды поискать удачи в грабеже. Олигархия пыталась частично решить проблему прокорма бедняков Новгорода, у купчин то хватает в закромах. Да и зависть к успехам Вячко жгла нутро многих горожан. Предъявить же торговцам было нечего — Новгород не пришел на помощь Вячеславу Борисовичу, когда тот неоднократно запрашивал о ней и на трофеи рассчитывать не приходится. И отгоровки, что Новгород стоял в шаге от войны с великим князем владимирским князем Юрием Всеволодовичем, вызывают только лишь саркастические улыбки.

— Збираешься, Мейлис? — в шатер к своему другу вошел Вячко, как его уже начинают звать — князь Рижский.

— Так, Вячеслав Борисович, збираюсь. Ведаю я, што дружина твоя из новогородских воев, тому… — вождь осекся под пристальным взглядом друга.

— То вои Ярослава Всеволодовича, и не новгородцы воны. А Новгород пришел да Юрьева, альбо прислал обоз яки? Вот друже якоже, и едины во христе, и землю русскую бороним, токмо дружку не допомагаем, кожны собе господин, — Вячко ударил кулаком по столу. — Беры остатних наймитов, што узял Корней Владимирович и обороняй землю свою, мне тых франков али убить, али адпустить.

С того разговора с князем прошло уже шесть дней и Мейлис принимал старейшин родов с докладами о ситуации. А положение было не веселым. Так, уже были разграблены три поселения. Население было уведено в новогородские земли и станут холопами, женщины же… Ну, это «лихое Средневековье».

И новгородцы продолжают наступать. После разорения, причиненного крестоносцами, многие роды эстоы могут и вовсе исчезнуть. Однако, сейчас эстам есть чем остановить новгородцев. Треть оружия, взятого с крестоносцев, досталась Мейлису и его воинам. Сейчас они могут вооружить дополнительно тысяч пять воинов. А восемь сотен наемников, выкупленных у одного странного, но удачливого воина Корнея, позволят вообще выработать у новгородцев стойкое отвращение к набегам на эстов. Вот только обещание Вячко не идти на землю новгородцев в отместку за действие торгового народа, тяготило. Но это политика, и Мейлис рассчитывал, что его народ станет серьезным игроком в регионе, а сделать это без поддержки уже достаточно сильного Вячко не получится. Одним эстам не выжить, а в союзе всегда нужно идти на уступки и пока Мейлис все устраивало.

— Старший вождь, в трех верстах лагерь новгородцев, — к Мейлису, восседавшем в седле, подошел командир разведчиков. — Их полторы тысячи, организованных воинов только три сотни, остальные охочий люд и разбойники, конных те же три сотни и еще может сотня, но они не сведены в единый отряд. Дозоры выставлены их всего два и несут службу неохотно, на одном посту все и пьют мед. Вождь, это не воины — это большая ватага разбойников.

Молодой ратник Иво успех походить с воинами боярина Корнея и многому у них научился, но, прежде всего, масштабно думать, примечая мелочи. Вот, как с этим отрядом в три сотни. Он считал, что достаточно выбить организованный отряд и остальные уже не смогут организовать серьезное сопротивление.

Мейлис еще с пару минут подумал, потом ухмыльнулся и приказал собирать совет.

— Ну и что посоветуете? — спросил старший вождь после всестороннего описания диспозиции.

— Неожиданный удар, нас больше — сломим быстро их, — сказал Эрик — старший командир наемников.

— Сделать, как под Юрьевом — заманить в ловушку! Ложное отступление, вывести на глухую линию обороны, а после с двух сторон сомкнуть, конница же сразу пойдет через лес — там пройти можно — в обход и ударит по обозу, а после и в копья конными в спину новгородцам, — выпалил на одном дыхании Иво.

Мейлис посмотрел на юношу с одобрением. Хорошо и быстро учится, получится толк с него, обязательно получится. А если княжество свое создавать, то быть Иво военачальником.

Старший вождь лично решил возглавить отряд загонщиков — пусть алчные новгородцы решат, что могут взять богатого эста, возможно, они даже и слышали о Мейлисе, но это маловероятно. Вождь надел самые богатые одежды, чтобы они резко выделялись показной роскошью, нацепил серебра на шею, взял дорогое оружие, так же снарядились и другие в отряде, как конные, так и пешие.

Приманка удалась на славу — вся конница новгородцев пустилась вдогонку, в том числе и слитный трехсотенный отряд. Конные эсты устремились в лес, где в семистах метрах замаскировались стрелки. Мейлис видел, как эффективно действовали арбалетчики в сражениях с крестоносцами и сам решил применить эту тактику. Пешие эсты, видя погоню, «пырскнули» в разные стороны, они так же выводили на засады преследовавших их новгородцев. В густой лес, куда устремились пешцы конные русичи не пошли, а продолжили преследование всадников, как они называли «чухонцев». А зря, там, в лесу, новгородцев ждали сюрпризы.