Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мой муж – мой босс? (СИ) - Белая Яся - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

Таков мой ответ.

Глава 11. Блюдо, которое подают…

Алое платье, обтягивающее меня, как вторая кожа, завершаясь в районе бёдер, чулки в сеточку, макияж, которому могла бы позавидовать любая дама с низкой социальной ответственностью — оглядев себя в зеркале ещё раз, остаюсь довольной.

И да — каблуки повыше. Чтобы не выглядеть мелкой пигалицей на фоне своего внушительного врага. Отлично.

Лампа же, так же завершив осмотр меня, поднимает палец вверх и говорит:

— Ещё один, последний, штрих…

Уходит в свою комнату, но вскоре возвращается, зажав в руке маленький флакончик.

— Духи с феромонами, — таинственным шепотом сообщает она и оставляет капельку у меня на запястье и за ушами. — Проверено на себе, — подмигивает.

Ну что ж, на войне как на войне, милый. Тут все средства хороши, даже нечестные. Ты честными не очень заморачивался. Почему и я должна?

— Иду? — говорю, глядя на подругу.

— Иди, — приобнимает она, а потом шепчет на ухо: — Задай им жару, подруга. Я в тебя верю.

Приятно, когда кто-то дорогой в тебя верит, тогда и у самого уверенности больше.

…Эффект от Лампиных духов я ощущаю уже в машине. Хоть и сажусь предусмотрительно на заднее сиденье, вижу, как плющит и колбасит водителя. Но он — человек-кремень. Всё же продержался, довёз без каких-либо поползновений.

В клуб я влетаю фурией — волосы назад. Скинув лёгкий плащик в общем гардеробе, спешу в зал, цокая каблуками и виляя бёдрами.

Будто по заказу, едва войдя в основное помещение клуба, оказываюсь в эпицентре скандала. Дмитрий, наш менеджер по работе с клиентами (это я успела выучить), яростно препирается с каким-то пузаном.

— Кристина Виталь… — оборачивается ко мне и теряет дар речи; отличный эффект, то, что надо; вон, у толстяка тоже глазёнки маслено заблестели, по мне зашарили…

— Что случилось, Дмитрий Юрьевич? — перехожу на нарочито деловой тон.

Упираю руки в бока, придавая своему облику показной грозности.

— Господин Садалин, — Дима кивает на толстяка, — никак не понимает, что приват не входит в должностные обязанности наших девочек.

Это точно, я помню, и Пётр наставлял строго-настрого: никакого интима и приватных танцев в кабинках.

— Вы не понимаете, — суетливо выпаливает Садалин, промокая платком взмокший лоб. — Я ведь стараюсь не для себя. Мой босс… Он человек серьёзный, — бросает на нас такой многозначительный взгляд, что мы должны сразу же проникнуться и забояться, — он отказов не принимает. Вы же не хотите проблем?

Ох, не люблю я борзоту всех мастей! Меня буквально взрывает, когда сталкиваюсь с подобным.

Поэтому перехожу на ехидный тон:

— Я полагаю, ваш босс всё-таки цивилизованный человек и понимает, что на свете существуют правила и законы…

Садалин хмыкает:

— Да он сам себе закон. Ему никто не указ.

О да, борзота высшей марки, понятно.

— И тем не менее, вы должны сообщить своему начальству, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

— Слышь, ты, девка! — вякает толстяк. — Учить вздумала?

Ответить не успеваю — Садалина отрывает звонок. Его округлое мясистое лицо тут же приобретает подобострастное выражение…

— Да, босс… Понял, босс… Будет сделано, босс, — стелется он перед своим собеседником и чуть ли не хвостиком виляет.

Наконец, заканчивает звонок, убирает аппарат в карман и самодовольно улыбается:

— Всё, девка, ты попала! Босс хочет, чтобы той шваброй, что будет танцевать ему сегодня, была именно ты, — он бросает взгляд наверх, на вип-кабинки, в дверях одной из которых маячит сейчас тёмный мужской силуэт. И, несмотря на то, что я не вижу человека, его энергетика давит и буквально прибивает к земле. Таким действительно не отказывают — я сейчас чётко это понимаю.

Не знаю, в какое русло бы зашёл наш разговор, если бы мне на плечо не легла уверенная рука.

— Администратор моего клуба никуда не пойдёт, — гремит сверху, и я, задрав голову, встречаю злой и горящий взгляд Давлата. — А если вашему боссу, — последнее слово он специально выделяет, осознавая, что тот прекрасно всё слышит, — есть что сказать, пусть спустится и скажет лично…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Заявляет это и сверлит толстяка грозным взглядом. И тот сдувается, как пробитый воздушный шарик… Видать, силён и борз только против менеджеров и дев…

И сейчас я даже рада, что Давлат на моей стороне. В некоторых ситуациях даже помощь врага не будет лишней…

А из вип-кабины в этот момент раздаётся смех и аплодисменты…

Зло должно выглядеть отвратительно, чтобы отталкивать, а не привлекать. Такой истины придерживалась моя куратор дипломной, и я с этим полностью согласна.

И, будто в подтверждение данного постулата, человек, явившийся пред наши очи, просто феерически некрасив. Долговязый, лысый, с близко посаженными, бегающими глазами, мясистым крупногубым ртом. Я невольно льну в Давлату, словно испугавшись, что некрасивость нашего гостя способна передаться воздушно-капельным путём.

Тот осматривает нас и дёргающегося, испуганного Дмитрия, и, скривив толстые губы, выдаёт:

— Кажется, Клепенщук, ты берега потерял… — хрустит шеей, будто собирается драться. — Харкаешь в ладонь, с которой ешь…

Давлат презрительно хмыкает и ехидно произносит:

— Я? Ем? С твоей ладони? Не смеши! Это ты, Злотов, что-то путаешь. Притом, конкретно так… Вернее, кого-то.

— И кого же? — тянет тот, перекатываясь с пятки на носок.

Вокруг мячиком-попрыгайчиком скачет Садалин, выбирая момент, когда поддакнуть шефу, куснуть…

— Меня с моим отцом, — просто и прямо говорит Давлат. — Меня его бандитские тёрки не касаются. Если вы с ним что-то не поделили — сами и разбирайтесь. Я и мой клуб это отношения не имеют…

Злотов водит пальцем в воздухе, будто собирается начертить круг:

— Был твой — может стать…

— Не может! — отрезает Давлат. — Покинь помещение!

Складывает руки на груди, прожигает непрошеного гостя злым взглядом…

Злотов, надо отдать ему должное, всё же поворачивает на выход, но приостанавливается на полпути и поворачивается к нам:

— Зря ты, Давлат, ой, зря. Как бы не пожалеть…

С этими словами всё же уходит, что-то эмоционально объясняя своему, кивающему, как китайский болванчик, подельнику.

Когда они скрываются из виду, Давлат оборачивается ко мне:

— А вы, Кристина Витальевна, бегом в мой кабинет. Разговор есть.

И уносится, прежде чем я успеваю что-то возразить.

— Удачи… — криво улыбаясь, говорит Дмитрий… — Мы стараемся ему не попадать на глаза, если он в таком настроении…

— Спасибо, поддержал! — хмыкаю я.

Дима разводит руками:

— Предупреждён — вооружён. И вам лучше поспешить, чтобы не злить его ещё больше…

Откидываю волосы на спину, задираю нос и, цокая каблуками, иду в кабинет начальника. Я ни в чём не виновата, так чего мне бояться?

Едва распахиваю дверь приёмной, натыкаюсь на удивлённый взгляд Софочки.

— Ого-го! — произносит секретарша, оглядывая меня. — А я-то думаю — чего он такой злющий… А оно вон что…

— А что? — уточняю ехидно.

— Будто сама не знаешь, — усмехается она и возвращается к компьютеру, с умным видом начиная искать знакомые буквы на клавиатуре.

Вхожу в кабинет.

Давлат сидит, откинувшись в кресле, и барабанит по столу пальцами. Красивыми, надо признать. Такие называют аристократическими — тонкие, длинные, изящные… Я помню, какие узоры они умеют чертить на коже, но это воспоминание сейчас неуместно…

— Ну? — начинает он. — И как ты всё это объяснишь?

— Что это? — искренне не понимаю я.

— Свой внешний вид, — выплёвывает он. — По какому поводу вырядилась, как последняя бл… шалава?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ах, вон мы как заговорили? Шалава, значит?

Вспыхиваю и выпаливаю:

— Не помню, чтобы в устав клуба вписали дресс-код. Или это тоже — успели отредактировать? — делаю бровками, давая понять, что мне всё известно.

— Никто ничего не редактировал, — взвивается он, — но ты в таком виде на работу ходить не будешь.