Миллион миров с тобой (ЛП) - Грэй Клаудия - Страница 40

— Вместо этого ты сбежал на верблюде, — моя губа дрожит, но мне удаётся скрыть это, сделав глоток содовой. — Достойно. И это доказательство того, что ты на самом деле не чувствовал себя настолько плохо, что бы ты сейчас ни говорил.

— Не говори так! — настаивает Тео. — Ты не знаешь, что это со мной сделало, Мэг. Ты не знаешь.

Что-то внутри меня обрывается.

— Что это с тобой сделало? Ты задушил меня почти до смерти, хладнокровно убил другую меня, и я должна беспокоиться о том, как это повлияло на тебя?

— Нет... я не это имел в виду...

— Да, Тео, я думаю, что это. Знаешь ты это или нет, но именно это ты и имел в виду. Потому что, как бы ты ни утверждал, что заботишься обо мне, ты заботишься только о себе, — я хочу швырнуть банку ему в голову, но не делаю этого. Удар, который я должна нанести ему, будет больнее любого синяка. — Держу пари, что тобой движет не только жадность. Держу пари, это ревность. Все эти миры, где мы с Полом влюбляемся друг в друга, а ты проигрываешь. Так ты ненавидишь Пола за то, что он любит меня, или меня за то, что я люблю его?

Тео не отрицает этого и не соглашается. Он только качает головой.

— Похоже, я всегда прихожу вторым.

Я громко смеюсь от удивления я искренне чувствую и презрение, которое он заслуживает.

— Есть миры, где мы вместе, Тео! Миры, где я так сильно люблю тебя. Я прыгнула во вселенную и обнаружила нас лежащими в постели. Я целовала тебя. Я чувствовала, как ты прикасаешься ко мне. Пол был единственным, кого я любила, но другие Маргарет? Некоторые из них выбрали тебя. Некоторые из этих миров принадлежат тебе и ей. Но Ватт Конли пытается уничтожить эти миры, и ты ему помогаешь.

Я отодвигаюсь от стола. Тео отодвигается от меня. Но недоверие и гнев на его лице слишком очевидны. Возбуждённая приливом собственной ярости, я продолжаю идти.

— Ты убиваешь тысячу меня и тысячу вариаций тебя, что были счастливы. Каждый шанс, который у нас с тобой когда-либо был? Это всего лишь ещё одно полено, которое ты можешь подбросить в огонь. Вот почему я знаю, что ты не можешь любить меня, Тео. Если бы ты это мог, то не смог бы уничтожать нас снова и снова.

— Это не снова и снова, не тысячи...Господи, Мэг, это скоро закончится. Всё закончится сегодня, если ты просто выслушаешь Конли.

— Ах, да? — подводя его всё ближе и ближе к двери, я продолжаю. — Конли сказал тебе это, когда ты его выслушал? Что это скоро закончится? Интересно, будет ли он всё ещё говорить это тебе что после десятой версии убитой меня. Или сотого Пола. Или тысячи нас обоих. Ты же учёный, так почему я должна быть той, кто скажет тебе, что Мультивселенная бесконечна? Конли хочет тотального контроля, а тотальный контроль невозможен. Убийство никогда не закончится. Что означает, что ты никогда не остановишься, — я указываю на дверь. — А теперь убирайся.

Тео выскакивает за дверь, как будто он бежит от пожара. Большинство из них храбрее, чем этот, решаю я. Он выглядит полным трусом.

Но если он настолько эгоистичен, как я думаю, он захочет найти один из тех миров, которые мы делим. Он наверняка захочет уберечь его от Ватта Конли. И если мне удастся вбить хоть один клин между Конли и его прихвостнем номер один...

... но я не могу. Если бы что-то могло помешать Тео Триады слепо следовать за Ваттом Конли, это был бы приказ убить меня. Вместо этого он подчинился приказу. Так что теперь Тео уже не остановить. На самом деле, держу пари, он будет оправдываться всё больше и больше, пытаясь спрятаться от того, что он сделал.

Смогу ли я что-нибудь сделать в этой вселенной? Узнать что-нибудь, что принесёт нам пользу? Приблизиться к тому Полу, который даже сейчас ждёт на полпути, совершенно беззащитный и одинокий?

Посмотрим, говорю я себе, опускаясь в изнеможении обратно в кресло. Посмотрим.

ГЛАВА 17

Я просыпаюсь в кровати под балдахином, моргающая и неуверенная. Небо за окнами всё ещё тёмное, хотя горизонт уже начинает светлеть.

Рассвет — это время суток, которое меня не привлекает. Но вместо того, чтобы снова зарыться под пуховое одеяло и попытаться заснуть, я заставляю себя встать и подвести итоги. Тошнота, которую я чувствовала вчера, утихла, и, хотя я всё ещё немного задыхаюсь — это больше не кажется катастрофой. Так что я достаточно хорошо приспособилась к высоте.

Живот урчит, напоминая мне, что я понятия не имею, сколько Ведьма съела вчера в этом теле, если она вообще ела. Хотя я не очень хорошо читаю по-испански, но могу разобрать информацию об отеле, чтобы понять, что ещё час до того, как начнётся обслуживание номеров. Время для питательного завтрака из мини-бара.

Смена часовых поясов на самом деле не подводит итог тому, насколько нереально всё выглядит после того, как прыгаешь по всему земному шару в разных измерениях, решаю я, выбирая пакетик с сухой смесью орехов и кока-колу. Нужно какое-то другое слово для этого. Смена вселенной? Акклиматизация Жар-птицы?

Я ненавижу ждать. Неизвестность изматывает меня сильнее, чем стресс. Даже прыжки в миры, где, как я знаю, меня ждёт новая смертельная ловушка Ведьмы, не терзают меня так сильно, как просиживание на кожаном диване, наблюдение за восходом солнца против воли с мусором на завтрак, пока я жду появления Ватта Конли. Это жутко.

Я знаю, что наш следующий разговор послужит определённой цели. Я знаю, как важно выяснить, как много Конли узнал о союзе между другими измерениями. И всё же, когда я путешествую, я храбрая. Я делаю то, что нужно сделать. Только когда я жду, я чувствую себя маленькой, пустой и испуганной.

"Если бы Пол был со мной..." — думаю я, но останавливаю себя, даже не закончив фразу. Связаться с ним здесь, в Кито, означало бы подвергнуть его опасности, а может быть, даже заставить Конли убить его. В этот момент, честно говоря, я бы согласилась на абсолютно любого человека, которого я люблю. Даже на моего собственного Тео. Или Джози. Или маму с папой...

Должно быть, кофеин попал мне в кровь, потому что мои глаза наконец-то сфокусировались на том, что всё это время находилось прямо передо мной: стационарном телефоне.

Я сажусь прямо. Я попыталась использовать мобильный сразу как ушёл Тео, но он был удалённо отключён, без сомнения, Триадой. В измождении мне даже не пришло в голову подумать о стационарном телефоне. А что касается Ватта Конли, гения сотовой эры, бьюсь об заклад, он даже не помнит о существовании стационарных телефонов, хотя они есть в каждом гостиничном номере.

Проглотив остатки кока-колы, я беру телефонную трубку и рассматриваю её. Я не вижу ничего похожего на подслушивающее устройство, по крайней мере, судя по тем немногим шпионским фильмам, которые я видела, когда они проверяли такие штуки. Если Конли присоединится к линии, что ж, я ничего не могу с этим поделать. И всё же я готова была поспорить на всё, что он даже не думал о стационарном телефоне. Единственные люди, которые продолжают полагаться на них — это эксцентричные, слегка рассеянные личности, например, мои родители.

Наш домашний номер — один из немногих, которые я знаю наизусть.

Для того чтобы сделать звонок, нужно провести небольшие переговоры с оператором отеля. Затем я слышу странный, мурлыкающий двойной звонок международного вызова, пока, наконец, сонный голос не говорит:

— Алло?

— Мама! Это я, Маргарет. Прости, я знаю, что сейчас шесть утра...

— Здесь всего пять часов, но это неважно, — мама уже совсем проснулась. — Я так понимаю, это та самая Маргарет из вселенной Беркли?

— Эм, да, — их тоже привлекли к этому делу? Ничего себе, Кембриджская вселенная работает довольно быстро.

Я слышу, как мама кричит:

— Генри, вставай с постели! Это другая Маргарет!

Где-то вдалеке папа говорит:

— Хорошая или плохая?

— Хорошая, — отвечает мама и я невольно улыбаюсь.

Когда я слышу, как она снова берет трубку, я торопливо говорю:

— Слушай, мам, мне так жаль, что я не сказала тебе правду в прошлый раз, когда была здесь.