Солнечная сеть (СИ) - Харченко Александр Владимирович - Страница 26

Он ещё не знал, как он это сделает. Он готов был довериться слепому случаю и не менее слепой страсти. Ночью он вышел из гостиницы, направился в парк, туда, куда опустили в своё время лопнувшую капсулу оранжереи. Пока Рикки бежал по дорожкам среди ночных рощ, образ Кинтии всё отчётливее вставал перед ним, распаляя его воображение: её ноги, губы, изгиб бровей, её чёрный, как смоль, поток волос, укрывающий гибкую спину и широкие, как у юноши, плечи… Поднимаясь на холм, Рикки уже сбрасывал с себя одежду. Как это сделать? Да как-нибудь! Хоть словами ей сообщить об этом.

— Кинтия Астер! Я беру тебя! Я пришёл, чтобы ты стала моей! Навсегда… навсегда!

Ночь лежала на этой стороне Луны, ночь, лишь чуть подсвеченная фонарями дополнительного освещения в парках. Было темно, и едва заметный силуэт Рикки Морьера почти не выделялся из этой темноты, благодаря его чёрной коже. Но вот зашевелилась, встала из травы навстречу ему другая фигура, высокая, гибкая, одетая в такой же свитер и форменные брюки, как те, что сорвал с себя на бегу Рикард.

— Ты что, Рикки? Совсем свихнулся?! — раздался прямо над ухом голос Юсуфа Куруша. — Разок получил по физиономии, и всё, шарики за ролики заехали? Что ты здесь орёшь-то среди ночи, как вурдалак на свежей могилке? Спать иди… пока ещё раз не прилетело!

Ненавистный! Опять он здесь! Здесь, прямо в её — его — их! — святилище! Здесь, лежащий среди травы, среди ветвей, на брачном ложе вестницы Вселенной и прирождённого лидера Земли! Ах! Ах… так?!

Возбуждение Рикарда Морьера уступило место внезапной ярости:

— Хочешь отобрать у меня мою женщину? Моё дело?! Мою власть?!! Умри…

Рикки бросился на Юсуфа. Тот, возможно, и ожидал нападения, но не такого яростного. Морьер повалил его наземь, подобрал какой-то булыжник, с размаху, наотмашь ударил несколько раз в голову. Юсуф Куруш издал отчаянный крик, слышный в новообретённом лунном воздухе на несколько километров вокруг. Потом он судорожно дёрнулся, посмотрел затухающим взглядом в лунные небеса и произнёс страшным, неузнаваемым голосом всего два негромких и очень плохо подходивших к ситуации слова:

— Вечная… верность!

Рикард Морьер поднял над головой окровавленный булыжник и с размаху, двумя руками, нанёс Юсуфу последний удар. На этом всё было кончено; на траве перед Рикардом Морьером лежал труп.

Действовать следовало быстро. Рикки стремительно переоделся в одежду Юсуфа; она была меньше и длиннее, чем нужно, но он надеялся, что в темноте этого никто не заметит. Прибежавшим на крик сотрудникам Астрофлота Рикки сказал:

— Ребята, мы должны как-то справиться с этой ситуацией. Этот парень, Юсуф, покусился на нашу богиню. Собственно, он не скрывал, что залип на неё ещё на Уране, а теперь, видите ли, собрался сочетаться с ней сакральным браком, видать, от безысходности. Его можно понять — он лет пять живой бабы не видел, а тут сразу такая Кинтия Астер! Я ему, видимо, помешал, и он напал на меня… результат предсказуем. Но знаете что? Если эта история выплывет, здесь начнут копаться земляшки, а нам с вами это ну никак не в жилу. Давайте поэтому представим дело так, что Юсуф был убит метеоритом, охраняя покой своей возлюбленной. Хороший пример для подрастающего поколения, вечная верность, так сказать. Ну, или сдавайте меня в тюрягу, если не хотите мараться с этим делом. И пусть тогда земные бюрократы тут всё сносят под корень, как те наши энергокомплексы сносили!

С ним согласились. Юсуфа быстро кремировали, оформив его смерть как гибель от удара метеорита. Место, где он погиб, превратили в мемориальную площадку, открытую и хорошо просматривающуюся из рощи. Рикки стал кем-то вроде неофициального хранителя этой площадки, но теперь он хорошо понимал, что ни днём, ни ночью ему не удастся реализовать своё намерение вступить на ней в интимную связь с Кинтией. Да и чёрт с ней пока что; в отсутствие Юсуфа, живых конкурентов за её внимание он вряд ли мог бы найти. А ведь за ней, кроме того, есть обещание. И, коль скоро она может хоть что-нибудь слышать, то ему следует либо бояться её гнева, либо, если гнева не последует, напомнить ей о её долге.

Гнева не было, была скорбь. Ещё несколько недель в садах по-прежнему — напрасно! — зрели огромные вкусные плоды, а потом, словно в насмешку, мемориальная площадка заросла огромными тисовыми деревьями, усеянными ядовитыми оранжевыми ягодами. В первые недели Рикки приходил туда осторожно и ненадолго, опасаясь каких-нибудь проблем. Но ничего не случилось; по всей видимости, Кинтия ничего не соображала или же соображала туго, по инерции, кое-как ощутив, что тот, к кому она относилась с симпатией, теперь исчез из её жизни навсегда. Ну что ж, теперь Юсуф — это просто пепел, а ему, Рикки, по-прежнему указывает путь его великая цель. Ему надлежит указать человечеству путь к звёздам, путь, достойный ангелов, а не людей. Об этом Морьер и разговаривал каждый день с Кинтией Астер, приходя на мемориальную площадку:

— Помни: за тобой есть долг, долг, долг, долг…

Чтобы не давать ей забыть, он шёл на любые меры. Инициированная им кампания забвения имён рядовых сотрудников Астрофлота приносила там, на Земле, свои плоды, передавая сосредоточенную духовную, а отчасти даже политическую власть в руки Морьера и его сторонников. Но здесь, на Луне, он делал всё возможное, чтобы Кинтия помнила о своём происхождении, о своей судьбе, о своём долге. Он даже перетащил из Феста, округ Юта, мемориальный камень на пустой могиле отца Кейта и Кинтии, на котором, в ставшей модным стилем древнегреческой манере, было высечено на мраморе его имя и даты жизни:

ΓΕΏΡΓΙΟΣ ἈΣΤΈΡΙΟΣ

230–256

— Долг, долг, долг, долг…

Рикки ни себе, ни другим не забывал напоминать о долге. О великой любви Юсуфа Куруша уже сложили несколько запоминающихся легенд. Ему поставили бюст там же, на мемориальной площадке. Когда пришла весть о смерти Фейнмана, в рощах Кинтии торжественно почтили и его память, а слова «Вечная верность» стали девизом Звёздных — так Рикард Морьер называл своих идейных последователей из числа сотрудников Астрофлота, вставших под его знамёна под всеразрушающим давлением Земли. И Кинтия услышала! Звёздные, да и сам Рикки, начали менять свою природу. Шаг за шагом, живя в лунных рощах, они перестраивали свои организмы, чтобы выдержать адские условия космоса, пропасти и бездны пространства, куда им — ангелам Рикки Морьера, — предстояло рано или поздно низвергнуться, случись то по доброй воле или по совокупности обстоятельств. Более того, повинуясь просьбам и напоминаниям Морьера, Кинтия сделала Звёздных почти неуязвимыми, несокрушимыми для любого земного оружия — кроме такого, действие которых могло обратить их в жидкость, пар или поток плазмы. Звёздные стали личной гвардией Рикарда, гвардией, на которую опиралась его всевозрастающая власть и влияние. Теперь, когда Кинтию называли богиней, а Рикки Морьера — её верховным жрецом, это всё реже носило в себе снисходительный оттенок дружеской шутки. Силу Морьера и его влияние на Кинтию Астер понимали все, кто способен был хоть что-то понимать. Помимо всего прочего, Луна могла кормить все внеземные объекты Астрофлота, как минимум, в течение нескольких лет. Лунные рощи Кинтии и могущество Звёздных стали для Рикки Морьера той отмычкой, которая отперла человечеству будущего очередную, казавшуюся несокрушимой, дверь вверх, во Вселенную.

А потом, в трёхсотом году, несколькими группами учёных, даже не подозревавшими друг о друге, в обстановке строгой секретности были закончены все основные расчёты по созданию Змея-Ракеты. С этого момента Кинтия и её леса стали Рикарду Морьеру совершенно не нужны, а Звёздные окончательно обрели своё предназначение — свою роль личной гвардии Морьера. Начиналось новое строительство, новые заботы; пора было подобрать ещё одну отмычку и отворить очередную дверь в грядущее.

Такой отмычкой для Рикки должен был стать Кейт, прибывший в Солнечную Систему через восемь с половиной лет после начала строительства Змея-Ракеты.