Последний остров (СИ) - Неверов Александр Сергеевич - Страница 52

— И вы ей с тех пор не пользовались? — удивился Коляныч.

— Незачем было, вот и не пользовались. Изредка включали. Оно сейчас стоит, настроенное на "Проклятую волну". Так мы ее называли.

— Это что такое? — не выдержал и спросил Агей.

— Погоди, еще дойдем до этого, — поморщился хранитель.

Он плеснул жидкости из бутылки в стакан и сделал несколько глотков и опять поморщился, словно сомневаясь, следует ли что-то говорить.

— Там вот какая штука была, — со странным выражением лица сказал старик. — После исхода нормальных людей, все шло своим чередом. Так прошло лет двадцать. Этим радио пользовались и знали, что на побережье живут люди. И в мире живут люди. Но везде одни пираты и разбойники — чудом уцелевшие осколки старой цивилизации. Причем, уцелело их весьма много, гораздо больше, чем ожидалось. И спустя почти два десятка лет, слушая радио, здесь услышали нечто новенькое.

Хранитель поглядел на настенные часы и усмехнулся. Он поднялся на ноги и двинулся к черному ящику.

— Вот, как раз совпало, — он кивнул на настенные часы.

Посмотревший на циферблат Агей увидел, что сейчас почти ровно восемь часов утра.

— Вот! Слушайте.

Старик нажал на приборе несколько кнопок и на нем загорелись маленькие зеленые огоньки.

Видя, что бывший раб тоже поднимается на ноги, Агей и библиотекарь, тоже подошли и встали позади хранителя.

— Сейчас будет, подождите, — сказал он, склонившись над радио и облокотившись на столик обоими руками.

Агей смотрел на странный прибор. На ровной панели находилось несколько десятков кнопок. Какие-то рычажки и набалдашники, которые явно можно крутить. Под каждой штукой полустертые непонятные надписи вроде "ЗАКР", "СБР", "УРП1", "ЦУР1" и прочие. В белом окошечке виднелись цифры: 1200.

Всё это было непонятно и интересно.

Люди тихо стояли над молчащим прибором. Прошла минута, потом еще.

— Сейчас, — сказал хранитель. — Обычно она…

В этот момент от прибора раздался ясный звук. Короткая мелодия, которая затихла через секунду. Послышался торжественный женский голос, от которого у Агея по спине поползли мурашки:

— Говорит Большой Ковчег! Мы обращаемся ко всем, кто слышит нас!

— Мы, люди прошлых дней, вышедшие из Большого Ковчега, говорим вам, людям нынешним — придите к нам и начните новую жизнь вместе с нами!

— Помогите нам строить Новый мир, свободный от насилия и лишений. У нас есть все: еда, вода и защита! Мы накормим, защитим, вылечим и дадим приют всем, кто придет, дабы строить вместе новый мир — свободный и радостный! Мир без нужды, горя и лишений. Мир, в котором есть место для каждого! Мир, который придаст смысл вашей жизни!

— Если в вас еще остались силы, то приходите к нам. Приходите и владейте новым миром! Ищите нас на Западном краю Пустоши. Придите на мост через Западный каньон, который ведет прямо к нам.

— Все вместе мы построим новый мир. Приходите и вставайте в наши ряды! Мы ждем всех и каждого. Ваше будущее ждет вас!

Голос затих.

— Вот, — сказал хранитель. — Это сообщение повторяется каждые три часа.

Он нажал на кнопку и огоньки на приборе потухли.

После этого все вернулись на свои места.

— Вот такое вот сообщение однажды появилось. При том, что раньше его точно не было.

— И что это значит? — спросил Вилен.

Старик вскинулся и посмотрел на библиотекаря.

— А ты не понял?

— Нет.

— Вот! Ты не понял. А хранители-выродки сразу поняли. Они поняли, что те люди, которые ушли с острова на берег, все-таки добрались до Ковчега. И это они запустили это сообщение. Ну и, скорее всего, сделали еще кое-что. Например, оживили людей, которые спали в Ковчеге. И у тех, скорее всего, возникнет желание проведать этот несчастный остров, дабы призвать к ответу сволочей, которые здесь правят.

Хранитель усмехнулся.

— Когда тут это услышали и осознали, то среди хранителей началась настоящая паника. Несколько даже покончили жизнь самоубийством. Но остальные сплотились и сели думать, как быть.

— Сперва решили выяснить, смогут ли они здесь дать отпор? Они решили попробовать, работает ли их артиллерийская система. Вывели одну лодку в море и решили ее расстрелять, как они расстреляли ранее корабли пиратов. И как вы думаете, смогли ли они?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Старик почему-то вопросительно посмотрел на Агея, который только открыл рот и не знал, что сказать.

— Правильно! — кивнул хранитель. — Конечно же, не смогли! За прошедшие годы, руководство артиллеристов почти полностью деградировало и они в своем командном центре ничего не смогли сделать. Башни по отдельности еще могли стрелять и были весьма грозным оружием, но это, по мнению выродков, не годилось для полноценной обороны. Остров был беззащитен перед людьми ковчега, которые могли нагрянуть в любой момент!

— И что вы думаете? Эти негодяи опять выкрутились. Они придумали особый план — безумный с точки зрения нормального человека, но гениальный для выродков.

— Они решили разоружиться! Командный пункт был замурован. Артиллеристы расформированы. Все оружие, что было на острове — уничтожили. Надежные люди изымали его из арсеналов, грузили на лодки, отвозили от берега и выбрасывали в воду. Остров стал беззащитен.

— Кроме этого, провели еще несколько мероприятий. Ликвидировали всю дурман-траву и все цветы. Раньше остров утопал в цветах, но теперь стал серым и угрюмым. Кроме этого, выродки договорились, что при появлении мстителей, Великий Хранитель должен будет покончить жизнь самоубийством, дабы на него можно было спихнуть все прегрешения.

— Конечно, тогдашнему Великому Хранителю это не сильно понравилось. Он начал протестовать и тогда его придушили прямо вот на этом месте.

Старик без всяких эмоций кивнул на круглую тумбу между креслами, на которой стояла его бутылка и стакан.

— А взамен выбрали нового, "более понимающего" Великого Хранителя, который дал клятву, что при появлении настоящих хозяев острова тут же покончит с собой. Им, кстати, стал мой папаша.

Хранитель хмыкнул и замолчал, снова задумавшись о чем-то.

— Значит, подлинную историю острова, знали только хранители? — опять спросил Коляныч.

— Хранители? — очнулся старик. — Да я же сказал тебе, хранителям было наплевать! Подлинную историю не знает никто, кроме меня. Меня и вас! При том, что я знаю все очень разрозненно и фрагментарно.

— Но, вы-то, откуда все это узнали? — с благоговением в голосе спросил Вилен.

Хранитель несколько секунд смотрел на библиотекаря, а затем отвел взгляд.

— Это началось давно, еще в моем детстве.

Он снова замолчал, глядя в пространство странным взглядом. Агею показалось, что он не решается им что-то сказать.

— Давно это было, — тихо проговорил хранитель. — Тут очень долгая история, но если вам интересно, то я выродок, на котором пробу негде ставить. Как вы отнесетесь к тому, что мой отец и дед — это один человек?

— Это как? — не понял Агей.

— А вот так! — жестко сказал старик. — Папаша обрюхатил свою дочь и от этого кровосмешения родился я! Так что он мне и отец и дед. Разумеется, так не должно быть и природу не обманешь. Я с самого раннего детства чувствовал тягу к смерти. Но тогда случился один случай. В день, когда мне исполнилось десять лет, мой папаша впервые надругался надо мной.

Старик помолчал, глядя в пространство.

— Я хорошо помню ту ночь, вернее, утро, словно это было сегодня. После той ночи, рано утром, я влез на крышу нашего дома. Ночью прошел дождь, и наша двускатная крыша из темной черепицы стояла мокрой. На небе висели тучи, но уже светало. Я подошел к краю крыши, чтобы броситься вниз, на плиты двора, как вдруг в тучах появился просвет и первые лучи солнца осветили башню. Запретную Башню. До сих пор помню, как это было. Весь город серый, а одна башня оранжевая, почти красная. Я потом только понял, что это был знак мне свыше. Я понял, что должен разгадать тайну этой башни!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})