Лунная дорога. Часть 2 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 30

Минут через пять зашел Красовский, примостился рядом. Не мешал, просто смотрел, но его взгляд я чувствовала кожей. Хотелось мне совсем другого, но как-то не комильфо вешаться парню на шею. Пусть уж лучше сам начнет.

– Ты что, к занятиям не готовишься? – спросила я, вспомнив, что он ведь тоже учится.

– Я же заочно, у нас лишь бы деньги платили да на занятия во время сессии ходили. Контрольные я уже все сдал. Все-таки хорошо, что этот год – последний. Не знаю, как ты, а я подустал.

Комментировать его слова я не стала. Даже не представляла, как можно учиться в техническом пусть не вузе, но техникуме. Это же страсти какие! Одна высшая математика способна меня в могилу загнать. Ну не люблю я цифры, не мое это. И хотя в школе училась я хорошо по всем предметам, но насколько приятнее жить без них.

Захлопнув последнюю тетрадь, осторожно покосилась на неотрывно глядящего на меня парня.

– Закончила? – он бережно вытянул тетрадь из моих рук, положил ее на стоящий рядом стол и стал с предвкушением склоняться ко мне.

Я не протестовала. Наверное, пора нашим отношениям продвинуться дальше.

Но едва он прикоснулся ко мне горячими губами, как в его кармане зазвонил телефон. Он не хотел отвечать, но тот упорно звонил и звонил.

Не выдержав, он рывком выхватил его из кармана и рявкнул:

– Да, мама!

Уже поняв, что за этим последует, я тихо засмеялась. Что ж, не судьба. Но, может, это и к лучшему? Все-таки завтра мне к восьми в универ, а Лехе на завод.

Выслушав жалостливое щебетание матери, он заскрежетал зубами отнюдь не фигурально и с такой жадностью на меня посмотрел, что я почувствовала себя тортиком для сладкоежки. Ой, кстати, у меня же в холодильнике вчерашний торт пропадает! Один-то мы съели, а второй даже и не открыли.

Сказала об этом Красовскому, и он хмуро меня поправил:

– Уже не пропадает. Я там тебе пару кусочков оставил, остальное съел, пока еду готовил. Есть хотелось здорово, а когда ты проснешься, не знал.

Это было хорошо. С парой кусочков-то я справлюсь завтра перед учебой. Парень со скрипом от меняоторвался и спросил:

– Слышала, да?

– Что-то случилось, слышала. Надо идти спасать.

Он раздраженно пояснил:

– Трубу с горячей водой прорвало. Дом старый, трещит по швам. Давно капитальный ремонт делать пора, но народу уезжать по времянкам неохота, вот и тянут до последнего. Кремень в подвале кран перекрыл, но без воды народу плохо: везде детей маленьких полно. Надо срочно трубу менять.

Я покивала. Понятно, без Лехи как без рук.

– Кремень – это кто?

– Это наш старший по подъезду. Вообще-то он Кремнев, но характер под стать фамилии, вот и сократили, – и, чуток помявшись, спросил: – закончим, можно я вернусь?

– Ты на часы посмотри, – с досадой сказала я. Мне тоже было обидно, что так нелепо заканчивается столь многообещающий день. – Вряд ли вы за пару часов управитесь. А завтра и тебе, и мне рано вставать.

Крякнув, Алексей был вынужден со мной согласиться. Поцеловав меня на прощанье, он умчался, на ходу напяливая ветровку.

Потерев нос, я закрыла двери на засов и призадумалась. Спать не хотелось, чем бы полезным заняться? Прежде у меня таких проблем не было – все мое свободное время занимала Инка. Но теперь, когда она готовилась стать примерной женой, а, как я подозреваю, в ближайшее время и матерью, болтала она со мной не в пример меньше, чем прежде.

Я даже немного взгрустнула. Чтоб она мне ни говорила, но придет время, и наши дороги разойдутся. У нее будет своя жизнь, у меня – своя. Конечно, хорошо, если б мы стали дружить семьями, но особо надеяться на это не стоит. Инка – натура увлекающаяся, пойдут дети, и они полностью вытеснят из ее сердца былые привязанности.

Пока я философствовала, по привычке включила ноут и зашла к себе. Девчонки набросали море сообщений, принялась на них отвечать. Это увлекательное дело прервал телефонный звонок. Мама. Звонок меня насторожил. Обычно мы с ней говорим раз в неделю, и говорили мы позавчера. Надеясь, что ничего страшного не случилось, ответила. Поздоровавшись, мама привычно бросила «как дела?» и, не дожидаясь ответа, с неприятным смешком спросила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Угадай, доча, кто мне только что звонил?

Я постучала пальцем по носу, пытаясь сообразить. Иногда это движение помогало, а иногда нет. Сейчас не помогло.

– Не могу догадаться, мама. Что кто-то не слишком приятный, понимаю, но вот кто? Из родни у нас вроде никого таких нет.

– Великолепная наша Лилия! – с пафосом возвестила мама.

Я даже икнула от неожиданности.

– И что ей, бесценной нашей, от тебя надобно?

– Она заявила, что раз она осталась вдовой, то мой священный долг помочь ей воспитать брата моих детей!

Я не поверила своим ушам.

– Мама, это не шутка? Лилька дура набитая, это факт, но даже она не стала бы говорить такие вещи.

– Она сказала это другими словами, я тебе передаю смысл. Она считает, что, поскольку она нас с твоим отцом не разводила, то отношения у меня с ней должны быть самыми дружескими. И еще потребовала телефон Макса, чтоб ее сынуля знал, что у него есть старший брат, к которому можно обращаться с разными просьбами.

Я резко выдохнула. Припоминать все то, что натворила моя мачеха, не хотелось категорически. Зачем портить себе настроение?

– И что ты ей ответила?

– Я – ничего. Трубку у меня взял Денис, он заметил, что я уползаю в транс, и ответил ей по-мужски. Послал он ее, одним словом. И подальше. Возможно, что это и жестоко, но слушать ее благоглупости никаких сил не было. Так что, я думаю, теперь она будет надоедать тебе. Ты же должна помочь ей воспитать своего младшего брата!

Я прикинула, во что выльется моя попытка воспитать его так, как я считаю нужным.

– Не думаю, что из этого получится что-то путное. Данька – малыш хороший, я не спорю, и на папу очень похож. Без его мамаши с бабкой я бы с ним с удовольствием общалась, но они же все идут в одном комплекте, поэтому ничего из ее затеи не получится.

– Я подумала так же. Зря я телефон не поменяла. Мой номер у Антона был, видно, она теперь всех его, да и моих родственников обзванивает, почву под ногами пробует, авось кто проникнется и бедной вдовушке поможет. Нет, все-таки насколько беспардонная особа, я даже и не представляла, что такие существуют.

Мы поговорили еще немного. Предупредив, что пришлет мне СМС-кой свой новый номер, чтоб я не волновалась, отвечая на звонок неизвестного, она отключилась, а я почувствовала себя несколько даже дезориентированной.

Может, мне тоже номер поменять? Разослать его всем своим абонентам одним сообщением и жить спокойно? Что-то мне совершенно не хочется общаться с этой невероятно наглой Лилией.

Вообще странно: вроде раньше мне она такой не казалась. Пусть и была, скажем так, поактивнее прочих, но все-таки до такого не опускалась. Что же произошло?

И тут меня осенило: да просто теперь она действует под руководством своей мамочки! Папа же говорил, что после приезда тещи жить стало невозможно. Интересно, а что будет, если ее от влияния слишком уж меркантильной и предприимчивой мамочки оградить?

Эти чисто теоретические упражнения ума вкупе с ответами на сообщения подружек продолжались часов до двух. Потом я все же легла и даже уснула. Встала в семь часов, благо до универа рукой подать, съела кусок торта, весьма неплохого, кстати, и вышла без пятнадцати восемь.

За две минуты до начала занятий сидела за своим столом, едва успев поздороваться с одногрупниками. Впрочем, я была далеко не последней. Зная, что транспорт ходит у нас плоховато, а некоторые студенты добираются до универа из пригорода, особенно по понедельникам, преподы на первую пару, как правило, не торопились, давая возможность опаздывающим заскочить в аудиторию у них перед носом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

После первой пары мы потащились в другую аудиторию, ладно хоть в этом же здании. Устроились на своих местах, и тут великолепная наша Мирослава взбодрилась и громко спросила у меня: