Всем сердцем (СИ) - Елена Рейн - Страница 43

– Она… убила моих родителей.

Пораженно посмотрела на Ладхару, пытаясь осознать страшные слова, и прохрипела:

– Но как? А Тарлан что?

– Он… он мне не поверил, – с горечью прошептала надзирательница, хватаясь руками за голову, и сильно сжимая пальцами, а потом тяжело прохрипела: – Тогда я шла с полей, проверяя работу шанаров. Но не дошла, услышав знакомые голоса. Бросилась туда и застыла на месте. Наита и огромный страшный мужчина уничтожали моих родителей, разрывая темной магией их тела.

От ее слов мое сознание против воли вернуло меня в сон, и ком в горле застрял, представляя каково было ее родителям, и ей самой, наблюдать за этим ужасом.

Женщина тихо продолжала, раскачиваясь в разные стороны:

– Она… эта тварь не прикасалась к ним, а только смотрела, наслаждаясь и смеясь, а они… умирали. И я видела, как от них по черной волне шла белая дымка, которую поглощал ОН. Монстр. Не выдержав и наконец обретя голос, я закричала… Побежала к ним, но меня откинуло в противоположную сторону неведомой магией, ударяя о землю. И… больше я ничего не видела. Ничего! А когда очнулась в своей кровати дома, мне сказали, что у меня был жар, и все думали, что я также умру, как и мои родители. Что их… что их нашли в поле, съеденными ворхами, а меня… рядом с домом без сознания. В тот год… чудовища были голодны, как никогда, пытались ближе подходить к нам. И это случалось часто… Но я думаю, что это они… ОНИ всех убивали.

– А Тарлан? Что он сказал? – не выдержала я, дрожащим голосом спросив женщину.

– Он… мне не поверил. Не поверил! Брат посчитал меня больной… – шептала она как молитву, бубня и повторяя эти слова непрерывно.

– Почему, Ладхара? Почему он так поступил? – не успокаивалась я, пытаясь понять поступок мужчины, так и действия женщины.

Она поднялась и, повернувшись ко мне, резко схватила меня за кисть, с силой сжимая ее двумя руками, пытаясь что-то сказать, но слова не шли, и она только молча всхлипывала, дрожа всем телом, пытаясь собраться и сказать важное.

– Я… моего… моего мужа растерзали ворхи в черных лесах, а я как раз носила под сердцем дитя. Узнав о случившемся, я… не хотела жить… сходила с ума… и… родила мертвого сына. Мертвого! Я… болела своей бедой, живя только этим. Хотела смерти, а потом… через время потеряла родителей из-за этой твари и чудовища, – хрипела женщина, показывая свои настоящие чувства, оголяя боль. – Тогда я была не в себе… Но я… знаю, Светлана, я знаю, что видела. Это не мое воображение! Это они! Они их убили! Я видела…

Не выдержав больше, Ладхара громко всхлипнула и закрыла рот рукой, стараясь не кричать, но глубокая боль уже вырвалась наружу, распространяясь, не желая уходить, напоминая, выдавая трагические воспоминания. Хрипло завыв, она горько заплакала, подрагивая плечами, позволяя себе слабость.

Чувствуя ее боль как свою, обняла ее за спину, не пряча своих слез, искренне сочувствуя женщине в миг потерявшей всю свою семью. Гладила ее по волосам, успокаивая, чувствуя тепло, идущее от рук, но мне сейчас было не до понимания своей реакции.

Женщина что-то пробурчала, и я только со второго раза поняла:

– Меня… и сейчас… считают больной… Возможно и ты…

Приподняла ее, и убежденно произнесла, смотря в покрасневшие опухшие глаза:

– Я верю каждому твоему слову. Каждому! И прошу тебя, отпусти… отпусти свою боль. Знаю, тяжело и, кажется, что невозможно, но ты молодая, сильная женщина и должна, обязана жить дальше. Не зацикливайся на одном только горе… живи!

Горький всхлип и девушка вновь затряслась в рыданиях. Продолжала успокаивать, поглаживая, и что-то говоря, что кипело в груди. Удивленно охнула, когда увидела красную волну, мгновенно покрывающую Ладхару с ног до головы. Даже не осознала, что исцеляла…переживая и сочувствуя горю женщины.

Сестра Тарлана на секунду задумалась, а потом посмотрела на меня с благодарностью, и прошептала:

– Спасибо! Мне стало легче…

Кивнула и прошептала:

– Может, домой пойдешь?

– Нет, я посижу… немного, а ты иди, тебя твои малыши ждут. И… знаешь, если Тарлан спросит обо мне… скажи ему… скажи, что… что я… хочу с ним поговорить.

Улыбнулась, искренне радуясь ее решению, а потом, кивнув на прощание, направилась домой.

Шла по полю и все размышляла. Казалось, теперь все стало на свои места. Понятно, почему Тарлан пытается поговорить с сестрой. Он понял, что Ладхара была права, когда узнал о колдовстве Наиты.

Меня угнетало чувство, что Наита была в сговоре с тем мужчиной, что видела женщина. Значит, это он научил ее использовать темную магию и управлять ей, но зачем им это? После моего сна и ее слов, я была уверена, что главный – это предводитель ворхов.

Странное чувство, когда еще не видел этого монстра, а уже знаешь его самые страшные способности и безграничную ненависть, жестокость ко всем, это весьма пугает. Его слова, что Милена может помочь им перейти из зверей в разумных существ, пугали. Насколько я видела этих беспощадных чудовищ в пустыне, даже страшно от такой вероятности.

«Тайхара, не позволяй этому случиться! И… не дай умереть Милене, кем бы она не была. Спаси ее… очень прошу!»

Глава 22

Поздно ночью, лежа в кровати, я все ворочалась по сторонам. Дети спали, а мне все никак не удавалось уснуть. Я опасалась вновь погрузиться в кошмарные сновидения. В последнее время они только угнетали, расшатывая мою психику.

Послышался шум, и я резко села в постели, слыша приближающиеся шаги. Когда открылась входная дверь, я тут же успокоилась, но удивление и неверие отчетливо отражалось в моих глазах. Через некоторое время в проеме двери показался Тарлан, тяжело и решительно пронизывающий меня своим темным взглядом.

– Поговорили? – тихо спросила я, видя, как он смягчился от моего вопроса и кивнул.

Повернув голову назад, где спали дети, двинулся ко мне. Возникло непреодолимое желание уточнить, как прошел его разговор с Ладхарой, но я не стала любопытничать. Это их семейное дело, и главное, что они поговорили.

Тарлана я увидела, когда подходила к поселению после разговора с его сестрой. Ворай и еще несколько лероков обсуждали тему урожая, помощники убежденно перебивали друг друга, а предводитель недовольно косился на них.

Не хотела подходить к ним ближе, просто вежливо кивнула, а они мне в ответ, а потом Тарлан поднял руку, давая знать, чтобы они затихли, и направился ко мне.

Чувствовала себя некомфортно, видя, как все смотрят на нас, подозревая в интимной связи, что было правдой, но, тем не менее, не хотелось такого открытого всезнания и неприятного обсуждения.

Мужчина подошел ко мне, и задумчиво произнес:

– Ты неважно выглядишь…

Попыталась выдавить улыбку, но слабовато получилось, и тихо прошептала:

– Ладхара… зовет тебя. Она хочет поговорить.

Видела в его глазах удивление и огромную надежду. Мужчина посмотрел в сторону полей, и только кивнул мне. Не стала дожидаться устных слов, довольствуясь таким ответом, и направилась домой. Пройдя несколько шагов, услышала:

– Света…

Повернулась, и подняла бровь. Мужчина был недоволен, как будто уже забыл о своей радости, согревшей его сердце. Он осмотрел меня с ног до головы и произнес:

– Не ходи одна через поля…

– Но…

– Либо днем, либо со мной… Одна не ходи! – грозно гаркнул ворай, но на его требовательные слова я совсем не обижалась. Для меня это забота, пусть и в такой грубой форме. Что поделать, этот мужчина по-другому не может.

И сейчас он шел на меня, а я замерла, не зная, что и сказать. Стоя напротив кровати, он, молча, стал раздеваться, и я растерялась, подозревая его в непростительной наглости и обескураживающей смелости. Посмотрела на дверь, и предупредила:

– Дети!

Мужчина хмыкнул, как будто он только этих слов от меня и ждал, и разделся полностью, отчего я подала непонятный возглас, наподобие писка. Тем временем Тарлан обошел кровать и улегся на нее с левой стороны, откидывая мягкое покрывало в сторону. А я же наоборот, решительно натягивала его на себя, возмущаясь непонятным поведением мужчины.