Всем сердцем (СИ) - Елена Рейн - Страница 37

Тарлан спустился, и помог мне, резко поставив на землю. Мужчина сразу же направился навстречу подчиненным ему тайхарам, гневно уничтожая взглядом Кондара, хищно скалящегося, и сложившего руки на груди.

– Приветствую тебя, – произнес неприятный пожилой тайхар, величаво ступая к вораю.

Тарлан кивнул и грозно процедил:

– В чем дело?

– Твою жену сгубила сила прибывшей знахарки. Она исчезла…

Я стояла с открытым ртом, поражаясь гнилой сущности дотошного лерока, надеясь, что магия планеты закроет ему рот, чтобы не лгал. Вот же… Как я не уважаю лжецов, что меня прямо-таки передергивает от возмущения. Нет, и спрашивается, что я ему сделала плохого? Чем помешала? Врет и даже не краснеет… Гад!

Тарлан повернулся ко мне и внимательно просканировал, хищно прищурившись, а потом отвел взгляд, возвращаясь к Кондару, и отчеканил:

– Я видел смерть жены… и знаю, что она занималась черной магией. Альфа шанаров, Лорган, забрал ее темные силы и вернул Тайхаре, требовавшей этой жертвы.

Злость и ярость вспыхнули в глазах пожилого мужчины, и он, скривившись, рявкнул:

– Что? Нет! Я собственными глазами видел, как эта женщина…

– Молчать! – рявкнул Тарлан, гневно прожигая взглядом лерока. – Либо за клевету я вызову тебя на бой.

Кондар отступил назад, и с обвинением посмотрел на меня, а потом возмущенно пропищал:

– Что? Почему? Ведь только она виновата в том, что…

– Светлана сеет свет, а мы безрассудно отталкиваем его, предпочитая темноту… – загадочно выдал предводитель, смотря в упор на Кондара, сжимающего руки в кулаки.

Даже отсюда я видела, как дергался его кадык, и дрожало тело от возмущения. Старик был в гневе, его не устраивало, что я под защитой ворая.

– Со вчерашнего дня мы не можем истязать мерзких рабов, этих скотов, забивая плетью. Надзирательницы, да и мы… мгновенно вспыхиваем огнем!

– Я знаю, – недовольно проинформировал Тарлан, лениво направляясь к мужчине, пренебрежительно чеканя каждое слово: – И даже больше скажу. Мы не можем убивать или калечить шанаров, не причиняя себе боли, как впрочем, и они нас.

Слова Тарлана странным образом взбесили лерока и он зарычал, а потом вновь с ненавистью посмотрел на меня, готовый в любую минуту наброситься и совершить правосудие по его мнению.

«Милости просим… сегодня я еще никого не палила, как впрочем, и не лечила…»

Встретила его взгляд и любезно улыбнулась в ответ, чтобы не считал, что я тут трясусь от страха. Обойдется! И так высокого мнения о себе, планка важности выше крыши. Мне бы сейчас к детишкам… а я стою и бред недовольного мужика слушаю. Надеюсь, их не обижали за это время.

– Я уверен, что это козни этой твари! Ей не место среди нас, – шипел Кондар, громко и с презрением кидая мне и всем жестокие слова «правды».

Мгновение и ворай уже держал лерока за горло, поднимая в воздухе, отчего тот только бултыхал ногами и кряхтел. Тарлан зверски сдавливал его горло, уничтожая свирепым взглядом, а потом прорычал:

– Я запрещаю неуважительно говорить о ней…ВСЕМ! А ты… никогда не смей идти против моего слова, либо захлебнешься в собственной крови, и предупреждать я больше не буду.

Кондар не мог даже кивнуть, хрипя и пытаясь убрать руки сильного свирепого мужчины, но это было бесполезно.

Неприятно и страшно видеть жестокость… даже необходимую… в целях поучения, хотя я сомневаюсь, что Тарлан действительно не желает его убить. Как раз наоборот, видя, с каким предвкушением и с дикой яростью ворай наблюдал за судорожными умоляющими жестами задыхающегося мужчины.

Хотела попросить его отпустить, но не посмела, зная, что предводитель тайхаров этого не позволит. Как только Тарлан отшвырнул жертву на землю, я прислушалась к его дыханию и смело предположила, что Кондар почти не дышит.

Сделала шаг к лероку, но остановилась, испугавшись грозного рычания, и оглушающего приказа:

– Стой!

Повернулась к Тарлану и вопросительно посмотрела на него. Он тяжело дышал, и я видела, что сейчас он сдерживает себя от желания закончить начатое. Мужчина уверенно и разгневанно окинул взглядом всех присутствующих, а потом вновь посмотрел на меня, и громко отчеканил:

– Он недостоин этого. Если подохнет, значит, это его наказание.

Молчала, потому что знала, что другого выхода нет. Я живу среди безжалостных хищников, где уважение зарабатывают силой. Кивнула, и отвернулась, а потом медленно направилась к своему дому, прибавляя шаг, желая поскорее отсюда убраться.

Стоящие на моем пути тайхары расступались, пытаясь не смотреть мне в глаза, но я чувствовала в воздухе запах леденящего ужаса. Предводитель защитил меня, да так, что ко мне теперь будут бояться подходить, в страхе за свою жизнь.

Увидев родной дом, я почти бежала, стараясь не думать о том, что произошло несколько минут назад, а только о малышах, которых я против воли оставила одних. Детишек, которые мне верили, а я бросила их… как мать когда-то.

Открыв дверь, я лихорадочно посмотрела по сторонам, а потом, наплевав на все, крикнула:

– Тарган! Витая! Вы где?

Не слыша ничего в ответ, я вновь их позвала, чувствуя, что в душе все переворачивается от моей «жестокости» по отношению к детям. Ведь они дети, и им не объяснить, что я была в плену. Для них – я ушла.

Направилась через кухню в детскую, но замерла на месте, увидев выбегающую из комнаты Витаю, с безумными неверующими глазами смотрящую на меня. Восхищение и надежда таились в ее детских глазках, и от этого на душе потеплело. Она прислонила руку ко рту и, всхлипнув, бросилась ко мне.

– Света…

Кинулась в ответ к ней, чувствуя себя счастливой, обещая себе, что больше никогда их не оставлю… Обнимала малышку, крепко сжимая в объятьях. Растрепанная, но такая милая девочка, тянущаяся к теплу… ко мне.

– Ты вернулась, – выдохнула беловолосая красавица, вновь всхлипывая.

– Конечно, ведь у меня есть вы! – шептала в ответ, целуя ее в волосы, радуясь этому мгновению, а потом взволнованно спросила: – А где… Тарган?

Витая с грустью в глазах посмотрела на меня и показала рукой на вход в детскую. В этот момент перед глазами представилось все плохое, что может произойти с маленьким ребенком.

Бросилась туда, и, видя, что в комнатке ничего нет, кроме пустых матрасов, испуганно всхлипнула. Вдохнула спертый воздух и определила, что малыш в моей комнате. Оказавшись там, замерла, чувствуя, как мое сердце стучит в бешеном ритме, увидев свернувшегося мальчика, лежащего на большой кровати.

Медленно пошла к нему, не понимая, почему он не поворачивается. Оказавшись напротив него, опустилась на корточки, и ласково провела по голове.

Мальчик был без сознания, но что-то бубнил вслух. Скорее всего, в бреду. С ужасом отметила, что его руки и ноги дрожат, диагностируя судороги.

Первый раз за все время нахождения здесь я растерялась, находясь в состоянии безумного страха потерять Таргана, ставшего мне родным. Поцеловала его головку, каждую ручку и лобик, определяя пиретическую температуру тела.

«Боже мой, да что же это такое???»

– Что с ним случилось? – хрипло с волнением спросила появившуюся Витаю, пытаясь не паниковать.

Девочка подошла ближе, и судорожно пролепетала:

– Я не знаю… когда ты исчезла, он плакал, а потом закрылся от меня. Не принимал даже еду, а потом пропал… Сутки его не было, и я искала, бродила по полям и все же нашла его… лежащим на земле… Тарган направлялся по обходному пути к шанарам… за тобой.

Закрыла глаза, сжимая маленькую ручку, чувствуя такую нежность к родному малышу, что сердце сжалось от любви и страха его потерять.

«Я спасу его… обязательно…СПАСУ! Нужно только взять себя в руки и представить, что это пациент. Не думать о нем, как о родном человечке… подойти чисто профессионально к лечению мальчика, отключая эмоции и страх».

– Укусы или шишки на голове заметила, когда нашла его? – спросила, щупая голову пальцами, переворачивая и обследуя тело.