Иллюзорна мгла. Часть первая. Довакина нет, но вы держитесь (СИ) - "Zarylene" - Страница 124

– Хорошо, – согласился Ворстаг, встав надо мной. – Давай, ты спереди, а я сзади.

Эрандур приподнял меня под руки и громко возмутился:

– А один ты её не осилишь, что ли?!

– Вдвоём-то наверняка!

– Пустите! Я сама! – произнесла, приоткрыв один глаз, и задрыгала ногами, надеясь, что дойду до спальни самостоятельно.

– Она ещё и разговаривает! – рассмеялся Ворстаг, и его руки сомкнулись на моих лодыжках, оторвав меня от пола. Дёргаться стало бесполезно, получалось только слабо извиваться.

– Так, возвращаясь к предыдущей теме, – заговорил наёмник уже тише и спокойнее, обращаясь к данмеру. – Не сходишь завтра в Зал Мертвых? Может, Верелий тебе расскажет, что там творится… по-жречески.

– Конечно, друг. И Джулию с собой возьму. Сыграет роль убитой горем вдовы.

– Или роль трупа для приманки!

Они оба засмеялись, свалили меня на кровать как мешок картошки, и металлическая дверь захлопнулась, погрузив комнату в тишину.

***

Наутро от каменного ложа болело всё, особенно шея. Голова то ли гудела, то ли прямо под моей комнатой работал двемерский механизм. Я жадно вдохнула прохладу и выбралась из-под покрывала, чувствуя, как сильно хочу пить. На стене непрерывно горел светильник, издавая тихое шипение и синеватое сияние, отчего в комнате было довольно светло.

Возле кровати, на тумбочке, обнаружилась чашка с жидкостью, пахнущей травами и хвоей. Рядом записка на пергаменте двумя разными почерками: «Выпей и станет легче» – убористо и «Твой тайный паклонник…» – размашисто.

Оценивать глупую шуточку не было настроения, но, привыкшая доверять Эрандуру, я выпила предложенный отвар в надежде на скорое исцеление. Вопреки ожиданиям отвар оказался ледяным и бодрящим, глаза вытаращились, и пришла такая бодрость, что мне захотелось резко вскочить с кровати, чтобы пометаться туда-сюда по двум метрам комнатушки.

Приведя себя в порядок и продрав колтуны волос гребнем, подумала, что неплохо бы наведаться к Муири и подстричься, коли она так хорошо умеет это делать, но поразмыслив, решила, что не стоит возвращаться туда и тревожить память мраком, сквозь который мне довелось пройти.

В дверь вдруг постучали – ранним гостем оказался жрец.

– Доброе утро, – сходу сказал он, застыв на пороге. – Вижу, «целебное зелье» ты уже выпила…

– Что это было? – удивилась я, а надо было сначала поблагодарить.

– Рассол и ягоды можжевельника. Освежает, правда? – Эрандур не спешил заходить в мою комнату, несмотря на то, что видел мой недвусмысленный приглашающий жест. – Ты помнишь, о чём мы вчера говорили?

– М-м, – замычала, впустив его, наконец, внутрь, и прикрыла дверь. – Честно, не очень. Последнее, что помню – кто-то кого-то обглодал.

– Ворстаг попросил сходить в Зал Мёртвых и узнать у жреца Аркея, что произошло.

– Кстати, а где он сам-то?

– Уже ушёл в шахту, вечером обещал вернуться, – данмер выжидающе посмотрел на меня. – Ты со мной или отдохнёшь после вчерашнего?

Я недолго подумала, оценила состояние – не такое плохое, как должно быть, и бодро кивнула.

– С тобой!

И Эрандур начал объяснять, что от меня требуется – сыграть роль женщины, потерявшей родственника, которого убили изгои, чтобы вытянуть из служителя Аркея правду о том, что происходит. Данмер, в свою очередь, начнёт читать ему проповедь, что семьи нельзя разлучать даже после смерти, ибо узы богини Мары и так далее…

Я слушала внимательно, завтракать не стала, чтобы нагулять аппетит, если таковой вообще может появиться после посещения такого места, как Зал Мёртвых. На всякий случай, захватила с собой Сияние Рассвета, а Ваббаджек заперла в комнате, велев перепуганному лицу сторожить вещи.

Маркарт шумел с самого утра – на рыночной площади вовсю шла торговля, местные крутились у прилавков, высматривая необходимые товары, казалось даже, что от людей исходит тепло, рассеивающее сухой морозный воздух, опустившийся на город и сковавший ручей у таверны крепким льдом.

– Надо потом купить немного ткани, – решила я. – Меч прикрыть, да одежду залатать.

Эрандур промолчал, слабо улыбнувшись и зябко завернувшись в плащ, пошагал по лестнице, ведущей к Подкаменной крепости. Мне раньше не доводилось бывать внутри неё, но вспомнилось, как проходила рядом. Стражи там бдительнее, чем в Вайтране, и не менее подозрительные.

Естественно, сходу помянуть усопших нас никто не пустил. Двое мужчин стражников, застывших как истуканы, завидев посетителей, внезапно пришли в движение и встали у двемерских ворот, держа перед собой щиты.

– Зачем идёте в Подкаменную крепость? Вы не похожи на местных!

То, что данмеров в таких криптах не хоронят, было мне известно, а Залами Мёртвых назывались именно нордские крипты, что исключало видимое родство между мной и возможным погибшим родичем.

– Да и жрец Зал Мёртвых закрыл! – с досадой добавил стражник.

– Вот мы и хотим выяснить почему! – не сдалась я, вымученно взглянув на постовых.

– Ну, хорошо, – проворчал один из них в ответ. – Идите, может, хоть вам он расскажет, в чём дело, и почему нам теперь нельзя почтить память предков!

– Да хранит вас Мара, – благодарно кивнул стражникам жрец, пропуская меня вперёд.

Крепость я себе представляла разительно иначе. Думала, это что-то величественное, светлое, просторное и тёплое – там же живет правитель Маркарта, один из самых богатых ярлов Скайрима. Но когда зашла в тёмный склеп, где веяло льдистым промозглым холодом, то непроизвольно перекосилась от недоумения. И вот тут живёт ярл? Он бы ещё в Миддене поселился, по мне так разницы и не заметно! Запахи тут такие же, по крайней мере. Сырость, плесень и металл.

Под ногами кое-где валялись обломки камней с осыпающихся стен, что создавало ощущение, что зашла в пещеру.

Прямо от входа вверх тянулся лестничный пролёт, по обеим сторонам которого на пьедесталах застыли жуткие двемерские механизмы. Золотистые автоматоны с вытянутыми головами и лезвиями вместо рук будто восседали на шарах, составленных из отдельных металлических пластин. Я, не скрывая удивления, уставилась на них и чуть не позабыла, зачем пришла. Эрандуру пришлось положить мне руку на плечо, пробуждая от наваждения.

Брата Верелия в охристой жреческой рясе с капюшоном, как ни странно, мы заметили почти сразу. Вернее, сначала услышали его взволнованный голос. Он пытался объяснить плечистому норду в стальной броне, что проводит какой-то ритуал поминовения, в дни которого нельзя нарушать покой мертвых, но говорил сбивчиво, и поверить в его слова было трудно. Данмер подошёл к служителю Аркея первым, а я продолжала оборачиваться на двемерские создания, сомневаясь, что Верелий расскажет нам правду.

Он оказался довольно молод для жреца, в моём понимании. Из тени капюшона на меня взглянул мужчина, возможно, мой ровесник, довольно приятно, успокаивающе улыбнулся и слегка склонил голову в учтивом приветствии.

Ругающийся норд, поняв, что толков не добьётся, удалился, недовольно бормоча себе под нос проклятия. Верелий обратил своё внимание на нас.

– Приветствую, брат! Что привело вас в Подкаменную крепость?

– И вам доброго дня! Да благословит вас Её Милость! – жрецы обменялись приветствиями. – До нас дошли пугающие слухи о том, что Зал Мёртвых закрыт. С чем это связано?

Служитель Аркея осмотрелся по сторонам, убеждаясь, что нас никто не слышит. Лично мне это напомнило Данстар. Похоже, почти у всех жрецов есть какие-то грязные секретики. Может, поэтому они и становятся жрецами?

– Могу я узнать для начала, кто вы? – полушёпотом спросил Верелий. – И почему жрец Мары вдруг интересуется нашими мёртвыми? У вас кто-то захоронен здесь?

– Я здесь по просьбе своего друга, – честно ответил данмер, не вдаваясь в подробности, но продолжая требовательно смотреть на жреца Аркея.

– Видимо, это никогда не прекратится, – устало выдохнул тот. – Идите за мной. Попробую объяснить вам, что я видел, но не здесь.

Поманив нас следом по коридору, пронзающим полуразрушенный холл Подкаменной крепости, Верелий вывел нас к вратам еще одного двемерского города, расположенного прямо под Маркартом. Там, на мостках, сновали маги и рабочие с кирками, а справа от прохода в этот зал из холла обосновался, видимо, заведующий этими раскопками альтмер. Обложившись книгами, чертежами и металлоломом, он визгливо покрикивал на работяг время от времени.