Клякса бифуркации (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 23

Одет Давид, правда, крайне непритязательно: кожаная куртка - давно вышедшая из моды, такая же фуражка со звездой и широчайшие галифе с наколенниками. И кажется, он с дефектом зрения, если судить по круглым очкам - нисколько не гармонирующим с его типично семитским «шнобелем».

Ну, думаю – сейчас будет не просто допрос, а ещё и «с пристрастием»!

Однако не угадал и, слава Марксу!

Конечно же, основной интерес был сугубо мергельным – Ягоду интересовал кооператив «Красный рассвет» и особенно его финансовое положение. Особое внимание Второй заместитель председателя ОГПУ проявлял к «Группе экспедиторов специального назначения имени товарища Вагнера».

Нутром чую, положил он на неё свой карий глаз.

Но когда вопрос вот-вот был готов «встать ребром» - вдруг «армией спасения» явилась Ида Леонидовна и, с порога в слёзы:

- Генрих! Какой ужас! Они определённо решили его посадить! Неужели Яков ничего не может сделать?!

Насторожился, ибо помянутый «Яков» - это явно не её родной дяди по матери - безвременно усопший (и слава, Богу!) Якова Свердлова. Того опасаться не стоит – мёртвые не кусаются.

Скорее всего, речь идёт про Агранова Якова Сауловича – Замначальника, Секретного отдела ОГПУ. На этом посту он занимался «курированием» интеллигенции.

Пока любящий супруг её утешал, обзывая нехорошими словами подлых клеветников (у меня ярко горели уши), поминутно поминая всуе этого «сталинского сатрапа» Куйбышева и, называя «очень интересных» для меня людей – могущих помочь отстоять «честь и достоинство», я воспользовавшись моментом - спёр из корзины возле письменного стола пару скомканных листов бумаги с образцом почерка хозяина кабинета.

***

Вспомнил всё, что знал про эту особу…

Вот же тоже – судьба-судьбина!

Молодая, ещё и двадцати лет нет, но якобы замужем за Ягодой с 1914 года – когда ей было всего девять лет от роду. Хм, гкхм… Скорее всего, этот педофил её просто растлил, а влиятельная родня – скрыла это под фиговым листком религиозного брака.

Хотя кто его знает, да и надо ли знать такие грязные подробности…

После гимназии, которую заканчивала уже как советскую трудовую школу, Московского университета и общественно-комсомольской работы в начале 20-х, без всякого сомнения - по протекции мужа, Ида Авербах устроилась следователем Московской прокуратуры.

Дослужилась до должности помощника главного столичного прокурора и, даже написала в 1936 году книгу о деятельности ГУЛАГА - как о гигантской фабрике по «перековке» человеческих отбросов в активных и сознательных строителей коммунизма.

Литературный труд был оценён должным образом и, в 1937 году - Иду Леонидовну расстреляли вместе с мужем, братом и многими другими «невинными жертвами» - как по мнению сталинских судей, не подающихся «перековке» в лагерях.

Во время хрущёвской «оттепели» супругов Ягод - разделили аки «козлищ и агнец»: Иду реабилитировали, а Генриха – нет.

***

Выпроводив супругу в спальню, Ягода вернулся и, после короткого разговора как бы «ни о чём» - при котором дал ясно понять, что с ним лучше дружить, чем ссориться - наконец раскрыл карты:

- Хочешь поехать в Париж?

Недолго думая, я:

- Сказать по правде – нет, не хочу…

Прямо по-станиславскому пауза, во время которой хозяин «помещичьей» квартиры изрядно напрягся. Затем, поиграв на нервах, я продолжил:

- Но, долг службы – превыше моих желаний.

Тот, как будто с облегчением выдохнув:

- Молодец! Я знал, что на тебя можно рассчитывать. Недаром, товарищ Погребинский за тебя так ручался.

«Да, гори вы оба синим огнём!».

Затем, Ягода начал издалека:

- Время для нашего социалистического государства сложное, положение тяжёлое…

- Кругом враги!

- Совершенно верно: кругом одни враги, – не заметил моего стёба или пропустил его мимо ушей, - а верных людей, преданных Советской Власти - не хватает.

«Понятно… «Здесь вам не там» и, этот Ягода – не тот Ягода, что будет в тридцатые годы. Пока, он всего лишь собирает свою кодлу и, я – один из кандидатов в неё… Что делать?».

Меж тем, с непоколебимой внутренней уверенностью с собственной незаменимости:

- А начальство требует: товарищ Ягода – сделай то, товарищ Ягода – сделай это… А что я могу сделать, если кругом одни враги или идиоты…?!

«Что он, интересно, хочет мне всучить? Наркотрафик, что ли? Хочет в макет вокзала, что мы повезём на Выставку - вложить золотишко и валюту, а повезём обратно - наркоту? Так, пароходом через свободную экономическую зону в Гамбурге – намного проще, безопаснее и дешевле… А эти «дрова» - мы там в Париже и оставим».

- …Несмотря на то, что у нас – разные ведомства, мы с тобой – чекисты и, служим одному – первому в мире рабоче-крестьянскому государству, верно?

В этом месте, показалось – он мне подмигнул. Поняв, что мне не отбояриться:

- Верно. Я Вас внимательно слушаю, товарищ Ягода.

«Хрен с тобой, Ягодка! Отвезу твоё бабло, если не попадусь на таможне конечно, вернусь (тьфу, тьфу, тьфу!) и, устрою вам с Погребинским - холокост локального масштаба».

И тут он выкатывает мне «арбуз», размером с «Запорожец» моего деда:

- Наши советские эмиссары – отправленные с заданиями в капиталистические страны убегают с выданными им деньгами. Уже сейчас там скрывается больше сотни перебежчиков с похищенными сотнями миллионов рублей золотом…

Что? Ох, ну ни хрена, заявки!

Волна за волной, к подбрюшью подкатывают приступы паники:

«Чёрт, блядь, пизТсдец – по ходу, это билет в один конец»!

Лихорадочно ища выход из положения:

- Генрих Григорьевич… Давайте поговорим, как взрослые люди. Сбежать с большими деньгами на Запад и там легализоваться – это не так просто. Скорее всего, эти люди уже под плотной крышей буржуазных разведывательных служб.

«Что делать? Согласиться и сдать его? Кому? Самому Дзержинскому? А вдруг это по его заданию?».

Прищурившись, как бы - по-новому на меня смотрит:

- «Под плотной крышей», говоришь? Соображаешь, значит…

«Штирлиц понял, что был на грани провала».

- …Но не всё понимаешь.

В будущем – ужасный и могущий, а ныне выполняющий в ОГПУ чисто хозяйственные функции, Генрих Ягода встал и походив вокруг стола, уселся обратно и, с довольно прозрачным намёком:

- Выполнишь задание и продолжай дальше заниматься в Ульяновске своими безобразиями.

- Да я бы с большим удовольствием, Генрих Григорьевич…

Хлопает ладонью об стол:

- Хватит! Старшим будет товарищ Лейман, а ты просто выполняй его приказы и поменьше умничай.

Помолчав, воистину иезуитским шепотком:

- И помни, товарищ Свешников про своих кустарей и нэпманов в Ульяновске…

Шантажирует, сцука!

Посмотрев на реального, а не библейского Давида, я резко запротестовал:

- Извините, конечно – но как говорит товарищ Фрунзе: «Каждый красноармеец должен знать свой маневр». В группе всего двое? Переводчик, источники информации? Я не хочу сидеть во французской тюрьме - даже с товарищем, одетым в такие чудные галифе.

На минуту задумался, затем всё тем же безапелляционным тоном:

- Советское посольство в Париже окажет вам всемерное содействии. Все инструкции же – у товарища Леймана, который передаст их представителю ИНО ОГПУ при посольстве.

Ещё с полчаса нам с Давидом мозги пополоскал, затем выпроводил - на прощанье строго погрозив пальчиком:

- И советую тебе, товарищ Свешников – с товарищем Лейманом крепко подружиться.

Осмотрев того ещё раз с ног до головы:

- Только когда он штаны заменит.

Чёрт… Похоже на какой-то грандиозный развод!