Рисунок, начертанный маятником (СИ) - Старлайт Ёжи - Страница 22

— Хорошо. Даже очень хорошо.

— Тогда я рискну вновь пригласить тебя к себе.

— Блейбери…

— Ты хочешь, чтобы я бросила тебя здесь, на этом скалистом берегу? Или ты боишься, что я заточу тебя, как Тилия? Поверь, Озби, этого не случится. Из моего дома можно уйти не только по воде, но и по суше. Ты можешь сделать это в любой момент. Тогда, когда пожелаешь.

Звонкий голос девушки задрожал:

— Пойми, я просто не могу оставить тебя здесь совсем одного! Это опасно и…

Блейбери подняла на Озби глаза. В них стояли слезы.

— Я не знаю, что мне еще сказать, чтобы убедить тебя!

Он дотронулся до ее прохладной щеки пальцами. Осторожно и нежно, словно погладил.

— Не нужно больше ничего говорить. Я пойду с тобой. Спасибо за приглашение.

Озби встал и посмотрел по сторонам:

— Ну и где находятся эти твои подводные туннели?

Вот уже несколько дней Озби жил в одном из домов Блейбери. Ей удалось провести его сюда втайне ото всех. В том числе и от андрасов. Конечно, Блейбери с первого же взгляда поняла, кого видит перед собой. Это был вагкх. Не исключено, что один из тех двоих, которых искал Астарот. Но королева мелузин не торопилась выдавать его андрасам. Она так же не торопилась говорить ему, кем является в действительности. Он считал ее простой русалкой, пусть пока так и будет. Озби привлекал ее. Девушка поняла это еще там, на берегу. Блейбери помнила, как он тогда взглянул на нее. Взглянул с удивлением и восхищением.

Этот взгляд преследовал женщину и сейчас. Он заставлял ее все время думать об Озби. Этот мужчина был совсем не похож на нее и остальных жителей подводного мира, но именно поэтому и привлекал её. За эти несколько дней он окреп. На его лице все чаще стала появляться улыбка, а глаза просто обжигали своим пламенем, когда он смотрел на нее. Правда, Блейбери замечала, что изредка его лицо становится мрачным, словно на него набегает тучка. Тогда он подолгу стоял у окна, поглядывая на матово-белый браслет, светившийся у него на руке. Это огорчало мелузину и лишало ее покоя. Женская интуиция подсказывала ей, что это происходит не случайно. Какие-то мысли или воспоминания не дают Озби успокоиться.

Блейбери, хоть и выглядела очень молодо, прожила долгую жизнь. Она понимала, что на такого гордого и упрямого мужчину, как Озби, давить нельзя. Можно только попытаться завоевать его расположение честностью, заботой и вниманием. Она с успехом использовала все эти три ключа, и с удовольствием отмечала, что они действуют. Помогал ей и эликсир. Благодаря шутке Озби, ей удалось скрыть его истинное предназначение. Напиток готовился не только из трав и минералов, как она ему сказала. В его состав входили и ее собственные гормоны. Они делали Блейбери удивительно привлекательной для человека, хоть раз отведавшего этот эликсир.

Чем больше Озби его выпьет, тем скорее окажется в ее полной власти, поэтому каждое утро Блейбери приносила Озби напиток и внимательно следила за тем, чтобы он выпивал его полностью, не оставляя даже капли. Но все это были психология и химия. Блейбери, наконец, решила пустить в ход женские чары. Никто из мужчин не понимает, что это такое. До последнего момента многие вообще не замечают, что их завлекают в сети. Зато каждая женщина знает, как нужно действовать. А уж Блейбери опыта в этом деле было не занимать. Быстрые взгляды, смущенные улыбки и робкий румянец на щеках — это была только подготовка к настоящим действиям. Сегодня она решила пойти дальше. Женщина чувствовала, что время для этого пришло.

Был вечер. Озби стоял у окна и смотрел на океан. Волны набегали на берег, вынося с собою пену. Там она рассыпалась, превращаясь в тонких извивающихся змеек. Эти белые пенистые змейки, извиваясь между камней, торопливо убегали назад в океан, чтобы через мгновение снова вернуться на берег пеной. Блейбери не позвала его ужинать. Она была чем-то занята. Он поел сам. Ему было одиноко и грустно. Браслет на руке совсем не хотел синеть. Озби чувствовал, что начинает ненавидеть эту упрямую вещь.

Он как раз крутил его вокруг запястья, когда услышал пение. Голос звучал так красиво, что он не смог остаться равнодушным. Мужчина отпустил браслет и медленно пошел на голос. Он понял, что выбрал правильное направление, потому что голос становился все громче. Наконец, он бесшумно открыл последнюю дверь и остановился. Пение доносилось из этой комнаты. Озби сделал шаг, еще один. Он ступал совершенно неслышно, боясь спугнуть охватившее его очарование от удивительного пения. В комнате было сумрачно. Прохладный морской ветер скользнул мимо вагкха и вылетел в открытую дверь. Последний, третий шаг открыл перед ним удивительную картину.

На подоконнике огромного, распахнутого настежь окна сидела Блейбери и пела. Её высокий чистый голос звучал так красиво и проникновенно, что слезы сами наворачивались на глаза. Озби показалось, что его сердце запело вместе с девушкой, плывя по волнам ее голоса. Ему стало грустно и тоскливо. Все, что он чувствовал, все, о чем думал и о чем переживал, выходило из него и уносилось в сторону океана. Он стоял и смотрел на девушку. Она пела, подняв голову вверх, к звездам, и совсем не замечала его. Но все прекрасное когда-нибудь заканчивается. Закончилась и песня Блейбери. Русалка глубоко вздохнула и спустила вниз ногу, собираясь спрыгнуть с подоконника.

— Ты очень красиво поешь.

Блейбери вздрогнула и повернула к нему лицо:

— Озби? Ты давно стоишь здесь?

— Давно, но меньше, чем мне бы хотелось.

Она поняла, что он хотел сказать, но ничего не ответила. Они молчали. Она — сидя на подоконнике, а он — стоя посреди комнаты. Наконец, Блейбери первой нарушила молчание:

— Я не знала, что ты слушаешь меня.

— А если бы знала, что сделала бы тогда? Перестала петь?

— Нет. Спела бы только для тебя. Я знаю одну старинную балладу. Мне кажется, что никто не помнит ее, кроме меня. В ней говорится о слезах русалок, которые превращаются в жемчуг. Радостные в белый, а трагичные — в черный. В ней вообще много всего: и любовь, и разлука…

Озби сделал несколько шагов и оказался рядом с девушкой. Он наклонился, заглядывая ей в глаза, и тихо прошептал:

— Спой, Блейбери. Спой эту балладу. Я хочу послушать.

— Только для тебя…

Девушка подняла лицо вверх, закрыла глаза и запела. Её голос взлетел над морем и смешался с шумом прибоя и свистом ветра. Озби слушал и не мог наслушаться. Он смотрел на русалку и не мог отвести взгляд. Голос Блейбери дрожал, как струна, задевая за такие же струны в его душе. Песня закончилась, и большая прозрачная слеза выскользнула у нее из-под ресниц и покатилась по щеке. Озби пальцем дотронулся до слезы, стирая ее. В этот момент Блейбери открыла глаза. Казалось, что целое море непролитых слез дрожит в них. Озби ошеломленно застыл, вглядываясь в эти озера. Затем он склонился к ее лицу. Блейбери поняла, что сейчас произойдет, и потянулась ему навстречу. Его губы были нежными, а руки, которыми он обнял ее — горячими. Блейбери полностью отдалась охватившему ее чувству, не замечая, что по ее щекам текут слезы. Озби тоже не замечал ничего вокруг. Он целовал девушку и не видел, как браслет на его руке вспыхнул и засветился. Пока это было только слабое голубое сияние, но оно становилось ярче с каждой минутой.

Глава 13

Саргатанас так глубоко задумался, что не услышал, как к нему обращается его адъютант. Он ничего не ответил, а лишь небрежно махнул рукой, отпуская легионера, и продолжил размышлять. Сегодня, причем совершенно случайно, он стал свидетелем необычного происшествия. Это случилось во время пытки вагкха. Сначала Саргатанас услышал голос женщины, останавливающий палачей. Все обернулись к ней, и только он один увидел, как лицо Великого герцога изменилась. Оно стало настолько странным, словно все три образа, составляющие его, проявились одновременно.

Ваал потрясенно взглянул на женщину, и что-то тихо прошептал себе под нос. Саргатанас умел слушать не ушами, поэтому ему удалось разобрать то, что произнес герцог. Это было имя. Женское имя. Ваал сказал: «Вайлетт!». Шум, возникший в зале после слов женщины, на минуту отвлек Саргатанаса. Когда генерал снова попытался отыскать глазами Ваала, того уже не было. Герцог обладал способностью становиться невидимым и, наверное, воспользовался этим, чтобы скрыться.