Я - ваш король (СИ) - Булавин Иван - Страница 49

Но даже так этот отряд представлял немалую опасность. Было их там сотни четыре. Моя конница была ещё далеко, может быть, успеют, а может и нет. А линия обороны была развёрнута только в одну сторону и никаких мин на их пути не было.

— Разворачивай орудия!!! — заревел я так, что, наконец-то, сам услышал свой голос.

Не знаю, услышали меня артиллеристы, или же просто по ситуации поняли, что от них требуется, но каждую пушку начали откатывать на новые рубежи. Получалось плохо, неровности земли мешали. На помощь пришла пехота. Каждое орудие перекатывали человек десять. Я и сам, наплевав на свою королевскую гордость, схватился за лафет очередного орудия и начал толкать вперёд.

Расстояние было значительно меньше, да и рельеф был почти горизонтальным, что позволило рыцарям набрать скорость. Первый залп дали ядрами, а дальше перешли на картечь. Пехотинцы, рискуя головами, проползли перед позициями, снова устанавливая оборонительные ежи, пусть это их не остановит, но хоть задержит, позволив мушкетёрам дать лишний залп.

А потом, хотим мы этого или нет, придётся сцепиться врукопашную. Я отыскал свой меч и встал рядом с командором. Швейгерт стоял рядом, держа в одной руке меч, а в другой заряженный пистолет. Чуть дальше вертелся Альрик с двумя пистолетами в руках. Ещё два он засунул сзади. Правильно, он, несмотря на рыцарское звание, отнюдь не боец, а так хоть кого-то сможет убить.

Пушки успели дать по три полноценных залпа, сократив число нападавших почти наполовину. А затем артиллеристы, бросив орудия, подались назад, уступая место мушкетёрам. Следом за мушкетёрами встали алебардщики, готовые встретить тех, кто останется после обстрела.

Первый залп дали с полусотни шагов, ряд конницы упал, словно подрезанная серпом трава. Потом второй, третий и четвёртый, стрелки стояли в четыре ряда, по пятьдесят человек в каждом. После этого они вынуждены были отступить, уступая место алебардщиками. Тех было меньше сотни, да несколько рыцарей, да я, да Швейгерт с Альриком.

Взять укрепления с наскока у них не получилось, в одном месте колья были сметены, но прорвавшиеся рыцари потеряли темп и были приняты на острия алебард, что моментально лишили их коней, переводя в разряд пехоты. Завязалась рубка. Наши пока побеждали, но в пролом втягивались всё новые конники, от их копий уже не было никакого толка, поэтому они взялись за мечи.

Поднял свой меч и я, не пришлось мне отсидеться в лагере. Когда передо мной появились двое, один получил рубящий удар в плечо. Длинный клинок и длинные руки принесли свои плоды, да и полученные уроки не пропали даром. Наплечник был разрублен, из-под брони хлынула кровь, а сам рыцарь упал на колени. Второй в это время попытался сократить дистанцию, но прятавшийся за моей спиной Альрик вскинул пистолет и выпалил в упор. Спереди на кирасе появилась маленькая дырочка, а рыцарь упал навзничь.

Швейгерт геройски рубился с тремя сразу, оказавшись временно не у дел, я кинулся ему на помощь. Размахнувшись широко, благо, пространство вокруг ещё имелось, я обрушил удар меча прямо на макушку, шлем, напоминающий своей формой стальное яйцо, раскололся надвое. Вместе с головой.

Тут снова выпалил Альрик, охранявший мою спину, убив ещё одного рыцаря. Мушкетёров постепенно оттесняли в проходы между палатками, но они активно огрызались, успевая перезаряжать ружья. Вообще, как мне показалось, победа клонилась на нашу сторону. Ещё одного, бросившегося на меня, я встретил заученным приёмом, перехватывая оружие в полумеч, левой рукой за середину клинка. Шлем его был интересной формы, что-то, вроде немецкой каски, надетой так, чтобы нижний край соединялся с высоким горжетом, оставляя небольшой пространство для обзора. Туда-то, в эту щель, я и воткнул острие. В глаз, как планировал, попасть не получилось, но лезвие проехало по лбу, рассекая скальп надвое. Он тоже успел ударить, метясь в горло, но укол меча только скользнул по кирасе, сказалась разница в росте. Увидев, что он ещё стоит на ногах, я просто ударил его своей ногой в бронированном башмаке в грудь, отшвырнув метра на три.

Обернувшись, я увидел, как падает Альрик. Двумя выстрелами он смог убить двоих, а третий, вывернувшись из-за их спин, сделал резкий выпад, достав кончиком меча до лица алхимика. Вряд ли это смертельно, но, судя по хлынувшей крови, шрам останется большой. Впрочем, его обидчика сразу же наказал Швейгерт, вогнав кинжал в подмышку. Казалось, что всё уже закончилось.

Сильный удар в грудь опрокинул меня на спину, только упав, я почувствовал резкую боль и увидел торчавшее из нагрудной пластины оперение арбалетной стрелы. А следом мне на грудь прыгнул недобитый враг. Это был молодой парень с залитым кровью лицом, свой шлем он где-то потерял. Он замахнулся, чтобы вогнать тонкий стилет мне в глаз, остановить его я уже не успевал.

Что произошло дальше, я поначалу не понял. Что-то сверкнуло, рука рыцаря с зажатым в ней стилетом замерла, а следом в лоб мне ударила его голова, слетевшая с плеч. Оттолкнув обезглавленный труп и вытерев залившую глаза кровь, я разглядел, что надо мной стоит массивная фигура Клауса. Королевский палач держал в руках секиру и даже, как мне показалось, немного улыбался.

Именно в этот момент в лагерь ворвалась моя кавалерия, добивая тех, кто ещё оставался на ногах. Эта часть битвы была выиграна, хотя, нельзя не признать, герцог Виндорф изрядно попил у нас крови.

С помощью Швейгерта у меня получилось встать, хотя боль в груди была просто адская. Подбежавший лекарь сразу начал хлопотать надо мной, а я потребовал подзорную трубу.

Бросив взгляд на поле битвы, я понял, что до её завершения пока далеко. Вражеская кавалерия всё ещё обламывала зубы о пехотный строй, вертясь вокруг него, словно лиса вокруг ёжика. Несла потери и пехота, особенно мушкетёры, которые не всегда успевали спрятаться под пики. Но потери врага были неизмеримо больше, каждый залп укладывал несколько десятков.

Надо было срочно наносить решающий удар. Вот только сначала нужно поставить в строй меня. Лекарь обрезал древко стрелы, потом с меня аккуратно сняли кирасу. Как я и надеялся, стрела пробила кирасу и кольчугу, но потеряла силу и наконечник застрял в грудной мышце (не зря тренировался). Лекарь полил рану спиртом, заставив меня стиснуть зубы, а потом, взяв маленький ножик с острым, как бритва, лезвием, сделал небольшой надрез.

— Так нужно, Ваше Величество, — успокаивал он меня, — иначе наконечник не вынуть.

Вынуть получилось быстро, наконечник, к счастью, оказался бронебойным, а потому был узким и вышел легко. Лекарь снова промыл рану, а потом наложил повязку.

— Можно дать опий, — невнятно сказал стоявший рядом Альрик, который прижимал к левой щеке тряпку, насквозь пропитавшуюся кровью из раны.

— К чёрту опий! — я смачно выругался, мне сейчас, как никогда, требовалась ясная голова. — Наденьте кирасу, дайте мне меч и коня. Мы будем атаковать.

Слова мои были встречены одобрительным гулом, одели меня быстро, в броне я снова почувствовал уверенность, а скоро подвели и коня. Вороной жеребец, специально выведенный, чтобы носить большую королевскую тушу в броне, нервно фыркал и бил копытом, чуя запах крови, но, увидев меня, немного успокоился.

Забравшись в седло с помощью двух слуг, я подхватил меч и был уже готов возглавить решительную атаку, но пришлось ещё задержаться. Телохранители принесли тело герцога Шридера, моего дорогого тестя. Тело это, впрочем, быстро начало шевелиться и что-то бормотать. На его теле видна была рана от удара копьём, но сам он был доволен.

— Я умираю, Айкон, но это не страшно, скачи вперёд, добей их, победа уже у тебя в руках. А я сделал то, к чему давно был готов, сразил своего последнего врага, теперь мне можно и умереть.

— Рана не смертельна, — спокойно сказал Альрик, стоявший рядом со мной.

Рана, действительно, вряд ли была смертельной, даже с учётом возраста герцога. Наконечник копья вырвал кусок кольчуги, распорол бок, может быть, сломал рёбра. Ещё, надо полагать, имелось сотрясение мозга, что тоже весьма неприятно, но не смертельно.