Диктатор (СИ) - Шуклин Михаил Алексеевич "Bunny_Mi" - Страница 43

На ее плече я увидел татуировку. Я видел ее и раньше, но не так близко от себя. Большой пистолет и еще что-то.

Я подался ближе и рука невольно коснулась ее плеча и этого рисунка. Матильда вздрогнула, глаза ее распахнулись, зрачки резко дернулись вверх и взгляд остановился на моих глазах. Кожа ее под моими пальцами была очень гладкой и приятной, настолько что я невольно улыбнулся, а дыхание участилось. По телу словно пробежал электрический разряд.

На кончиках пальцев я почувствовал ее тепло и мелкую дрожь. Взгляд ее затуманился еще больше, а губы приоткрылись, словно ей не хватало дыхания. Мне дико захотелось обнять ее и поцеловать эти дрожащие губы.

Поэтому я подался вперед еще ближе к ней, но она отстранилась.

— Это что? — спросил я хрипло, потому что во рту резко пересохло. — Что там еще нарисовано?

— Нарисовано? — хмыкнула Матильда. — Это тату! Это набитый рисунок! Хотя ты, наверное, прав.

Она аккуратно убрала мои пальцы со своего плеча.

— Это “магнум”! — ответила она. — На фоне орхидей.

— Ты умеешь стрелять? У тебя есть такой пистолет? — спросил я с улыбкой.

— Есть! — кивнула она. — Два таких. И стрелять я умею.

— Ну ничего себе! — удивился я. — Ты полна сюрпризов, Матильда!

— Мне пришлось научиться стрелять, — тихо ответила она. — Там, где я жила, это было нужно!

— А где ты жила? — спросил я.

— В Колумбии! — ответила она. — Раньше я жила там, а потом меня забрал дядя.

— А твои родители? — спросил я. — Сколько тебе лет?

Систем показывала, что нет данных, так как объект не подключен к системе. А насколько все было бы проще с ней!

— Девятнадцать! — ответила Матильда. — Мои родители умерли.

— О, — я неловко запнулся. — Извини, соболезную!

— Все нормально, — кивнула она. — Это было давно. Поэтому я и живу у дяди.

— Ну знаешь, — подумал я и сказал. — Мне кажется, он относится к тебе не очень-то хорошо! Все эти “принеси, подай”! Все-таки, ты его племянница, а не служанка!

— Нет-нет! — Матильда спешно замотала головой. — Все нормально! Я очень сильно люблю дядю! Мы ведь семья и он самый близкий мой родственник! Тем более, он старый, уважаемый человек, поэтому помогать ему нет ничего зазорного! И после смерти родителей, он заменил мне папу. К тому же, он платит за это! Я получаю хорошую зарплату!

Она заулыбалась, обнажив белые красивые зубы.

— Ясно-понятно, — ответил я, кивая.

— Тем более, — Матильда почти зашептала с улыбкой. — Дядя Висенте в разводе и почти не общается с бывшей женой и детьми, а это значит, я могу рассчитывать на хорошую долю в его бизнесе! Понимаешь, Карл?

Эпизод 22.

— Да-а, — протянул я. — Кажется, я что-то понимаю!

Палуба, на которой мы сидели, очень плавно и медленно раскачивалась. Вода с тонким звуком всплеска и шипения легко и размеренно ударялась о борт яхты раз за разом. Все это приводило в невероятное состояние оцепенения и спокойствия, наверное, которое восточные монахи называют состоянием дзен.

— По-моему, ты засыпаешь, Карл! — проговорила Матильда. — Иди спать! Мне тоже пора!

— Да, наверное, пора! — согласился я и неуклюже попытался встать.

Голова закружилась. Правой рукой я ухватился за блестящий поручень. Но он был слишком скользким. И неожиданно для себя я повалился в воду.

— А-а! — с криком завалился за борт.

Матильда резко дернулась и вскочила, схватила меня за вытянутую левую руку и дернула на себя. Она оказалась очень сильной и я тут же обнял ее, влетев в ее объятия.

Это были непередаваемые ощущения. Когда обнимаешь настолько красивую и изящную девушку, чувствуешь все ее упругие выпуклости своим телом. Голова закружилась еще сильнее от ее невероятного аромата духов, шампуня и чистого тела. Нос погрузился в ее густые, шелковые волосы, потому что ростом она была мне до подбородка.

Мои мышцы неосознанно напряглись и замерли, я прижал ее к себе еще сильнее. Мысли вылетели из головы, ничего не осталось в сознании, кроме жара в теле и ее чудесного запаха, сносящего крышу.

— Отвали! — услышал я крик, словно сквозь туман.

И тут же почувствовал резкую боль в правой стопе, куда Матильда опустила свою пятку.

— Ай-яй-яй! — я тут же разжал руки и запрыгал на одной ноге.

Схватился двумя руками за стопу, прыгал, шипел и кривился от боли. Матильда смотрела на меня снисходительно-удручающе.

— Все? — спросила она через минуту, когда я немного притих. — Идем спать?

— Да, — кивнул я. — Наверное, нам уже пора отдыхать!

— Доброй ночи, Карл!

***

— Ох, эта чича-с, синьор губернатор! — голос Рики с утра был слаб, тем более что его слова быстро уносил теплый ветер.

— А по-моему, неплохой напиток, Рики! — я наклонился к помощнику. — Дон Висенте даже обещал мне подарить еще ящик этой чичи!

— Нет-нет-с! — Рики замотал головой с жалобным выражением лица. — Лучше не стоит-с его пить, синьор губернатор! Он очень вредный для желудка-с и это пойло дьявола-с! Синьор губернатор!

Рики раскачивался на заднем сиденье катера, который мчал нас на Твин Бич.

До этого, утром, я проснулся довольно поздно. Рики царапался в мою дверь и звал пить чай на верхнюю палубу. Там, за столом ждал нас дон Висенте, радостный и свежий, как будто и не выпивал вчера.

Мы быстро позавтракали и договорились встретиться в ближайшее время на острове возле пирса. После чего, давешние дайверы повезли нас с помощником обратно на Твин Бич.

— Позвольте мне издать указ, синьор губернатор? — взмолился Рики на полпути к берегу.

— Какой еще? — удивился я.

— Дозвольте-с запретить импорт чичи! — изо рта помощника действительно пахло не очень.

“Странно, вроде пили мы наравне” — задумался я. — “Почему же у него такое похмелье? Может, из-за того, что он старше?”

— Не, ну это уже перебор, Рики! — воскликнул я, отмахиваясь от брызг воды, летящих из-за борта катера.

Там вспенивался целый белый бурун пены, из-за того, что катер несся на полной скорости к острову. Нос его задрало, двое наших водителей-дайверов в цветастых рубашках сидели впереди и, получается, чуть выше.

— Ну ты представляешь, что начнется? — возмутился я, повысив голос. — Начнется бутлегерство, контрабандные поставки! Коррупция и криминал! Нам же нужен свободный рынок и честная конкуренция! Плюс это повышает свободы граждан! Осознание того, что они могут выбирать любой напиток, для того, чтобы разрушать свой организм и свою жизнь! Это неотъемлемое право любого гражданина Твин Бич — выбирать то, что пить!

— А как же-с наш ром, синьор губернатор? — взмолился Рики. — Он ведь самый лучший в мире! Никакой другой напиток не должен составлять ему конкуренцию-с! Это честь-с и гордость-с нашего острова! Наш символ-с!

— Поэтому, ром и сам сможет держать свою марку! — предположил я. — Что-то ты меня запутал, Рики! Оставим эту тему! Тем более, что дела у нас есть важнее и понасущнее! И вообще, ты вроде мне при знакомстве говорил, что не пьешь! Так что давай, завязывай! Это была твоя последняя пьянка! Впредь пить буду только я, а ты контролировать процесс! А то, что это за помощник у меня будет? Ну очень странный, пьющий помощник! А так быть не должно! Все-таки это твоя работа и обязанности! Как же долг перед островом и его народом? Выпивая, ты только разрушаешь свой организм и работоспособность перед родиной!

— Да-да-с, вы правы, синьор губернатор! — кивал Рики. — Слушаюсь-с, синьор губернатор!

“Вот это риторика влияет, конечно, неплохо!” — отметил я. — “Хм, недурно!”

Катер сбавил скорость, нос его опустился и скоро совсем замедлился. Легкий толчок дал знать, что мы приплыли и уперлись в прибрежный песок. За цветастыми спинами бугаев дона стал виден такой уже родной и милый, белый песок. Дальше высокая, зелено-коричневая стена пальм и густых кустов папоротника между ними.