Королевский тюльпан. Дилогия (СИ) - Лебедева Ива - Страница 57

Сильный, зараза! И что делать, если выльет в лицо? Убивать или убегать?

Лирэн приподнял бокал и вылил в винную лужу на паркете. Аромат в кабинете стал насыщенным.

— Женщина, за удачу можно пить только вино, — наставительно сказал он и потянулся к бутыли.

Умный не всегда уступает — иногда уступать нельзя. Но можно пойти на компромисс, чтобы не рушить наш тандем.

— Я выпью вина за удачу, но столько, сколько налью сама, — сказала я, надеюсь, твердо.

Схватила бутыль — тяжелая, зараза! Отметила, как рука Лирэна потянулась ко мне, но остановилась на полпути. Налила две столовые ложки. Аккуратно поставила на стол бутыль, стерла пальцем каплю, спускавшуюся по стеклу, лизнула и почти незаметно вздохнула — такой напиток пролился!

Лирэн дернул за незамеченный мною шнурок. За стеной, как я поняла, достаточно солидной, тихо звякнул колокольчик.

— Нужно вытереть, — сказал он лакею и пустил по столу монетку на ребре.

Тот подхватил ее быстрее, чем тропический ящер языком зазевавшуюся мушку, и исчез за дверью.

— За удачу, — повторил Лирэн, поднимая бокал.

Я выпила свою скромную порцию и одобрила свою решимость. Два таких бокала, пожалуй, уложили бы меня на софу.

В кабинет вбежали двое мальчишек-лакеев в ливреях попроще, с тряпками и ведром. За пару минут они победили винно-имбирный потоп, получили еще монету и скрылись.

Я съела парочку «цветков». М-м-м, это нечто! Как после них вернуться к лепешкам на пустоши? Может, захватить несколько с собой, в коробочку или корзинку?

Лирэн взял мой бокал, улыбнулся, наполнил его имбирным напитком. Себе налил вина.

— Вот что любопытно, — заметил он, прихлебывая вино и надкусывая корзиночку с розой из ветчины. — Мне нередко встречались дамы, прекрасно понимающие, что им нужно. Но они-то на своем пути к райскому винограду обычно умильные и сговорчивые. А вот дама, неуступчивая в мелочах, — редкий фрукт.

— Понимаю, — улыбнулась я, ругая себя, что доедаю четвертый волован. — Вы предпочитаете женщин особо уступчивых и предупредительных. Они и вам вина нальют, и сами выпьют, и поцелуют вам ручку, и вымоют ножки, и откроют ротик, только когда вы разрешите. Только цели у таких дам бывают интересные. «Да, да, да», а когда вы выпьете этого прекрасного вина на два бокала больше, чем думали…

— Я всегда знаю, сколько пить, — вставил Лирэн, но я предпочла напор поезда, который, как известно, остановить невозможно.

— Выпьете, ляжете спать, а эта дама не только вас разденет и разует, но заодно и отрежет голову. Вот такая у нее была конечная цель. Согласитесь, что и в неуступчивости есть плюсы.

Лирэн удивленно взглянул на меня и расхохотался.

— Да, встречал я и таких девиц. Имел дело. Но, как говорит наш общий друг, «ведь моя голова еще на плечах». Насчет вас у меня сомнений нет — моя голова в безопасности. А есть вот такой интересный вопрос, насчет тебя. Догадываюсь, что ты…

Я внутренне напряглась.

— Что ты на своей Земле, пока там жила, часто командовала мужчинами. Была вдовой хозяина большой мануфактуры или землевладельца. Ведь так?

Блин, ну и фантазии у молодого человека! Я представила себя женой олигарха или барыней-сударыней-помещицей. Интересно, ей полагалось самой ходить с кнутиком по полю, подгонять землеробов, или поручать эту функцию кому-то другому?

От моего фырка несколько капель ароматного бульона полетели на скатерть. Тем временем мозг услужливо прокручивал биографию, выставляя метки на руководящих эпизодах.

Средняя школа, я временный капитан волейбольной команды. Нет, мужчин в подчинении не было.

Вуз, да, была старостой. Тоже ненадолго.

Школа, я уже училка. Тут командовать мужчинами, конечно подросткового формата, пришлось. Не то чтобы работа совсем не понравилась — не понравилось, как платили и что при этом требовали.

Ну, а потом — офисные кабинеты, консультационные столики, даже была тренером. Ну да, иногда и мужчинами командовала.

Но не будешь же рассказывать такие скучные нюансы этому борцу с гусе-лебедем. Хотя он смотрит на тебя с интересом и этот интерес можно назвать искренним.

— Мне иногда приходилось командовать мужчинами в больших лавках, в которых продавали цветы, — наконец ответила я. И тут же задала вопрос, который даже не задумала — он сформировался в голове по своей программе. В ту самую секунду, когда поняла, что нам предстоит совместное путешествие. — А твои ребята, которые очистили большую лавку и заодно прихватили меня, они еще делали такие набеги?

Спросила и замерла, не зная, какой из ответов будет страшнее. Или «это было последний раз, лимит переходов закрыт», или «ходят через день, следующий рейс завтра».

Удержусь ли я от немедленной просьбы: возьмите меня, пожалуйста! Я вам обеспечу контейнер роз и вагон тюльпанов, только верни-и-ите!

А как же Франсю, как же Луи со своей раной? И этот мелкий принц, похоже приручивший меня так надежно, что за спиной незаметно вырос пышный лисий хвост.

— Мои ребята пытались, — неторопливо ответил Лирэн, державший в руке крыло величиной с дамский веер, — но с тех пор удачи не было. Даже Туманный компас ни разу не дернулся. Лина, похоже, ты радостно огорчилась, я прав?

Ух ты, криминальный психолог! Разгадал, зараза, увидел. Как-то даже не очень приятно сидеть напротив чавкающего рентгена!

— Я даже понял, почему мои ребята не смогли сразу найти тебя на пустоши. Лепесточники приняли тебя в семью, а они своих не сдают. А уж малой-то как на тебя смотрел! Это удача в его годы — по приютам помыкаться и встретить такую мамочку.

Последнюю фразу Лирэн сказал с тихой печальной завистью. Мне от этого все равно легче не стало. Захотелось если не испортить ему аппетит, то добавить на рожу немножко задумчивости.

И я вывалила другой вопрос, возникший еще вечером, когда этот герой явился с пистолетом и шпагой защищать нас от гвардейцев Добродетели, да и своих ребят.

— Со мной понятно. А ты почему защищаешь лепесточников?

Ох, Линка, не провоцируй. Еще скажет: «Действительно, с чего бы это?».

Но Лирэн взглянул серьезно, наморщив лоб. Наконец ответил:

— Почему? Ну, во-первых, меня с детства называют Криллэ. Легенду о нем ты тоже не слышала?

— Лепесточникам она явно была не интересна, — ответила я со свирепой кротостью.

— Ну да, эти пустырные ребята действительно далеки от таких историй. Рассказываю. Давным-давно, во времена Эннера Великого, был такой сержант, бастард скромного рыцаря, короче человек не очень-то заметный. Когда король отправился в очередной поход, этот Криллэ командовал отрядом легкой пехоты. Поход не задался, король отступил и велел поставить сержанта в караул то ли на лесной просеке, то ли в горном ущелье с приказом протрубить, когда появится вражеский авангард. Армия разбила лагерь, развела костры, некоторое время спустя услышала трубу. Уже стемнело, король считал, что враги биться ночью не будут, а сколько их, расскажет Криллэ, когда явится. Некоторое время спустя труба прозвучала опять. Потом снова и снова. Потом явился гонец и сказал, что Криллэ сражается в этом узком ущелье. «Господа, на коней, — повелел король. — Вы не можете проявить меньше благородства, чем этот полупростолюдин». Когда подмога явилась в ущелье, враги бежали, а Криллэ обнаружили под горой вражеских трупов. «Ваше величество, вы велели мне трубить, а отступать — не приказывали», — прошептал он.

— Красиво, — заметила я. — Это называется медаль «Слабоумие и отвага».

— А что, в вашем мире такую дают? — спросил Лирэн с таким серьезным интересом, что я еле сдержала смех. — Если такая была бы у нас, я получил бы ее еще в пять лет, когда стая ребят, каждый старше меня, решила бросить щенка в реку.

— И у них не получилось? — спросила я с искренним интересом.

— Щенок остался сухим, зато из речки пришлось выбираться мне, — ответил Лирэн. — В приюте незнакомцы пытались угадать мое имя и иногда думали, что оно — Криллэ. Кстати, тот самый герой выжил и дослужился до маршала. Но так получается не у всех. Ты слышала историю про башню Криллэ?