Азбука любви (СИ) - Эйр Алиса - Страница 6

Все происходит слишком быстро, чтобы я в полной мере могла насладиться оргазмом. Но я остаюсь довольна собой. Я больше никогда не стану наказывать себя подобным образом. Даже в отсутствие секса мне необходимо удовлетворять свои маленькие потребности. К тому же Риту мне уже не вернуть. Кажется, я сделала ещё один шаг на пути к примирению со своими чувствами.

– Нужно двигаться дальше, – убеждаю себя, чтобы не забыть о том, чего я лишаюсь.

Спать мне совсем не хочется. Более того, мне нужно справить нужды организма.

Встаю с постели, окончательно забыв о том, что случилось несколько минут назад, отодвигаю тумбочку, открываю дверь и выхожу в коридор. У меня на кухне горит свет.

Заглядываю за угол и вижу сводного брата. Антон сидит за столом и кушает пирожки с бутербродами.

– Проголодался? – спрашиваю у него, спровоцировав, пожалуй, самую неожиданную реакцию.

Он вскакивает и прикрывает руками своё сокровище, которое я обещала оторвать, если он снова полезет ко мне.

– Расслабься, братишка, – говорю я, открыв дверь в дамскую комнату. Не успеваю войти в уборную, как улавливаю странный запах. Никогда не слышала этого странного привкуса, поэтому смотрю на брата в трусах и футболке, и понимаю, чем он тут занимался. – Ты что, дрочил прямо на кухне?

– Сама виновата! Ты ведь орешь на всю квартиру, – дуется он, разглядывая мои взмокшие и спутанные волосы. – Я не хотел, само вышло...

Подростки, говорю сама себе, пытаясь сохранить остатки гордости. Мне не приятно знать, что мой сводный брат подслушивал, чем я занималась. Самое ужасное во всем этом то, что он не только слушал, но и занимался онанизмом. Сначала хотел изнасиловать, а теперь ещё и это.

Стоило на минутку забыть, что у меня дома живет подросток, как происходит какая-то грязь. И как теперь отмываться от позора? Ну, почему все так сложно, а?

– Слушай, Антон, – чешу затылок, пытаясь подобрать правильные слова, – забудем об этом, ладно? Ты ничего не слышал, а я не видела. И то, что ты ударил меня по лицу, когда хотел изнасиловать... этого не было. Согласен?

– Нет! – без раздумий отвечает он, скрестив руки на груди. – Я не согласен, Аня!

Непроизвольно опускаю глаза и обращаю внимание на торчащую штуку, которая впивается в трусы сводного брата. У него уже стоит? Впрочем, чему я удивляюсь? Сама была подростком. В тринадцать лет, когда у меня начали расти груди, я от зеркала не могла отойти. Меня возбуждало то, что я видела в отражении. И я хотела узнать, на что способна. Я трогала себя по несколько раз за день. И мне это нравилось. Ничего удивительного, что Антон снова хочет.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю, на всякий случай отступив от него.

– Ты мне нравишься.

– Это не так.

– Почему ты мне не веришь?

– Потому что ты, мой глупый братишка, пьян! – говорю доходчивым языком. – К тому же тебе всего пятнадцать лет.

– И что? Возраст не имеет значения!

– А то, что в твоём возрасте, и в таком состоянии, тебе понравится первая встречная.

– Ошибаешься! – Антон так внезапно срывается с места, что я не успеваю отреагировать. Но он не нападает, а падает передо мной на колени и хватает за руки. – С того дня, как мы познакомились, я все время думаю о тебе! Да, моя мама спит с твоим отцом, но мы ведь не родственники. Я хочу, чтобы ты стала моей, Аня.

Это мое первое признание в любви, которое я услышала в двадцать два года. Раньше мне никто не признавался. И никто не падал на колени, чтобы рассказать о своих чувствах. Вот только я ничего не чувствую. Возможно, для Антона это тоже впервые. Он намного младше меня, к тому же его действия объясняются тем, сколько алкоголя он выпил.

– Встань, пожалуйста, – прошу я спокойно, и он поднимается. Когда наши лица оказываются на одном уровне, всего в нескольких сантиметрах друг от друга, я вздыхаю. – Извини, Антоша, но я никогда не полюблю тебя.

– Это из-за того, что мы...

– Нет, конечно. Ты правильно сказал, что наши родители спят, но это не имеет значения. Мы с тобой из разных миров, понимаешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Нет, – пожимает плечами он.

Нужно навсегда закрыть эту главу в моей жизни. Я не могу жить и постоянно опасаться за свою честь, пока рядом находится мой сводный брат. Если все складывается именно так, видимо, пора расставлять приоритеты.

– Антон, я не смогу дать тебе того, чего ты заслуживаешь, – говорю ровным голосом. – Никто из мужчин не сможет дать мне того, чего заслуживаю я. Мы с тобой слишком разные, чтобы полюбить друг друга.

– Хочешь сказать, что ты встречаешься с женщинами? То есть, с девушками? – Его брови устремляются на лоб, а глаза расширяются от удивления.

– В основном, я предпочитаю женщин немного постарше, – все так же спокойно отвечаю я.

– Ни хрена себе! А родители знают?

– Твоя мама в курсе, а вот мой отец ничего не знает. Боюсь, он никогда не поймёт моих чувств к женщинам.

– Такое сложно понять, знаешь ли...

– Мне все равно, – устало вздыхаю я. – Надеюсь, мы с тобой поняли друг друга, и впредь ты не станешь нападать?

– Без проблем! – пребывая в шоковом состоянии, кивает он. И тут его губы расплываются в усмешке. – Но я бы посмотрел, как ты...

– Даже не мечтай! Хочешь подрочить, бери ноутбук.

Глава 4

Мы сидим в зале: кто на диване, кто в кресле, а я – на подоконнике. Я сижу, моя попа мёрзнет, но я продолжаю сидеть и смотреть на длинные, стройные ножки, на невероятно изящные тонкие лодыжки, как у породистой лошади. Эти ноги принадлежат Альбине, которая раскладывает документы на журнальном столике. Отец с мачехой сидят рядом с ней. Они тоже смотрят, только не на ноги. Антон ждёт в кресле.

– Ваша дочь сказала, что вы живёте в Москве, – наконец говорит Альбина, обращаясь к нашим родителям. Отец собирался ответить, но она не дала. – Перед отъездом вы должны зайти ко мне, чтобы я подтвердила отправку документов вашему участковому. Так Антон будет отмечаться по месту жительства. Вы понимаете?

– Понимаем! – сухо отвечает отец, бросив ледяной взгляд в сторону пасынка. – Я так понимаю, что это затянется. Надолго?

– Все зависит от него. Если будет приходить вовремя, без опозданий, через полгода с учёта снимут. Но это, как вы понимаете, уже будут в Москве решать.

– Стоило только уехать... – вздыхает Марина.

– Вам ещё повезло. Я собиралась встретиться с биологическим отцом вашего сына, но, похоже, он не собирался помогать Антону. Вчера мы с Аней весь день прождали, пытались дозвониться до него...

– Игорь всегда был таким безответственным человеком. Если бы я только знала...

– Ради сына мог бы приехать, – бурчит под нос отец.

– С вашим бывшим мужем вы сами разбирайтесь, – говорит Альбина, вложив в руку мачехи шариковую ручку. – Подпишите все необходимые документы, чтобы я смогла подготовить пакет для передачи в Москву.

Младший лейтенант в должности инспектора по делам несовершеннолетних показывает, где нужно поставить подписи, попутно объясняет все детали. И Марина, то и дело оглядываясь в сторону мужа и сына, подписывается на каждой странице. Это занимает всего несколько минут, после чего Альбина собирает бумаги, складывает их в папку и встаёт.

– Я должна вернуться в отделение, – говорит она, пройдя в коридор, – ну а с Антоном, я надеюсь, мы больше никогда не встретимся. Договорились?

– Да, конечно! – кивает он, провожая женщину взглядом.

– Я провожу вас, Альбина Юрьевна! – вызываюсь и иду вместе с ней на лестничную площадку.

Не успевает она вызвать лифт, как мы, стоя под железной дверью, слышим голос моего отца. Папа срывает всю ярость на пасынка, называя его безалаберным малолетним придурком и мелким уголовником. Крик стоит такой, что я слышу, как под раздачу попадает не только Антон, но и Марина. Отец выговаривает ей, чтобы она лучше следила за своим отпрыском и больше времени уделяла не глупым сериалам, а воспитанию детей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})