Триумф рыцаря - Дрейк Шеннон - Страница 25

– Извольте ощипать этих птиц, мадам. Надо, чтобы ваши слабые, покалеченные друзья как следует поели перед дорогой.

– Ощипать? – ошарашено переспросила Игрейния.

– Именно. То есть выдернуть из них перья, чтобы птиц можно было приготовить, а затем съесть. Вы не знакомы с этим занятием? Пора учиться.

– Не знакома! – вспыхнула она. – В жизни не ощипала ни одной птицы и не собираюсь этим заниматься.

– Ай-ай-ай, такая образованная, благородная дама! Ах, простите, я совершенно забыл: вам всю жизнь подавали птиц другие. Вам наливали вино, вам стирали одежду, вам согревали ванну – для вас все время трудились слуги! И вы полагаете, что способны в одиночку убежать в Лондон от варваров, от тех самых варваров, которые по справедливости завладели вашим замком? Вот вам фазаны – займитесь делом: занятие не такое уж трудное, скоро поймете сами.

Игрейния ничего не имела против работы. В конце концов, она ела наравне с остальными. Просто шотландец обладал удивительным даром выводить ее из себя.

Эрик взял своего огромного скакуна под уздцы, вывел из-под деревьев и вскочил в седло. И когда он посмотрел на нее с высоты, Игрейния выронила птиц из рук.

– Арестанты не щиплют фазанов. – Она стряхнула с ладоней пыль и пошла прочь.

Она не слышала, как он соскочил с жеребца, она даже не подозревала, что он идет вслед за ней. Но внезапно ладони Эрика легли ей на плечи, и он повернул ее к себе.

У Игрейнии перехватило дыхание, но она напряженно ждала, что он выкинет на этот раз, запоздало сожалея о своем поступке.

– Вы ощиплете этих птиц!

Шотландец нагнулся, поднял фазанов, а затем, прежде чем она успела отпрянуть, схватил ее за руку и, подтащив к поваленному дереву, принудил встать перед собой на колени. Но это оказалось не все. Крепкая рука обвилась вокруг ее талии, и Игрейния невольно села на землю между его ногами спиной к нему.

Птицы шлепнулись прямо перед ней. Игрейния снова почувствовала прикосновение его рук.

– Видите, мадам, вот это перья – их есть нельзя. А вот это – пальцы. Зажмите перья между пальцами и тяните. Обратите внимание, что перья не должны ломаться в коже, иначе сначала придется жевать костяные огрызки, а это не очень вкусно и к тому же они застревают между зубами. Повторяйте эту операцию снова и снова, и через некоторое время, без всякого напряжения мысли и даже не взывая к опыту своего образования, вы получите ощипанную птицу.

Плененная между его коленями, Игрейния почувствовала себя униженной.

– Я не могу щипать птиц! – заявила она.

– Можете. – Его пальцы сдавили сверху ее пальцы, и он, направляя ее движения, показывал, как надо это делать.

– Я поняла, – покорно прошептала наконец она.

– А я и не сомневался, что с вашим острым умом это не займет много времени.

– Я все поняла.

– Отлично. Тогда приступим к делу. Перьев еще много.

– Я справлюсь одна. Вы куда-то собирались? Я не хотела бы вас задерживать.

– Так зачем же задержали? Зачем бросили птиц в грязь?

– Я не бросила. Я уронила.

– Уронили? Правда? В таком случае я вам докажу, что и мы не настолько уж неотесанны, грубы, негалантны, как вы о нас думаете. Я помогу вам ощипать фазанов. Вот еще перышко, вот еще и еще.

Его руки казались огромными, но пальцы работали с удивительным проворством и, накрыв пальцы Игрейнии, быстро выдергивали перья. Она оказалась в плену его могучих бедер и слышала его дыхание. Она стиснула зубы и стала молить Бога дать ей терпение. И только единственное слово сорвалось с ее губ:

– Пожалуйста.

– Простите, не понял, мадам?

– Пожалуйста.

– Еще раз. Видите ли, я туг на ухо. Дело в том, что лязг железа во время битвы очень плохо действует на слух.

– Черт побери!

– Черт побери? Вы сказали: «Черт побери»?

– Вы все превосходно слышали.

– Боюсь, что нет.

– Я сказала – «Пожалуйста».

Эрик освободил ее руки, но, выпрямившись на поваленном стволе, продолжал удерживать ее возле себя.

– Что ж, пожалуй, с фазаном вы справитесь. Ведь можете, когда захотите. Вот и Тейер прекрасно идет на поправку.

– Да.

– Вы его превосходно залатали.

– Зашивать раны совсем нетрудно.

– Не скромничайте. Можно сказать, вы спасли ему жизнь.

Игрейния поняла, что он над ней смеется, и тут же парировала:

– Можно точно так же сказать, что я спасла и вашу жизнь.

– А Эйлин умерла. И Марго тоже – у вас на руках. Она вся напряглась и, несмотря на неудобную позу, умудрилась повернуться и посмотреть ему в глаза.

– Идиот! Неужели вы считаете, что я десять раз не спасла бы их вместо вас, если бы могла?

Эрик выдержал ее взгляд, но Игрейния услышала, как скрипнули его зубы. В глазах сверкнул голубой огонь, и она испугалась, что шотландец сейчас сорвется.

– Полагаю, что так, мадам.

Она тут же занялась фазаном и, наклонив голову, методично выдергивала перья. Эрик поднялся, и Игрейния чуть не вскрикнула, почувствовав его руки на своей талии. Он поставил ее на ноги и долго всматривался в лицо. А затем повернулся и молча направился к лошадям.

Вскочил на своего коня и поехал по тропинке.

А она осталась одна.

Одна – с поваленным деревом, фазаном и перьями. И приводящими в замешательство воспоминаниями о его жарких прикосновениях.

Глава 8

Эта женщина его так раздражала, что Эрик в самом деле чуть не прогнал ее прочь. Пусть дурит, бежит и на очередной дороге попадет в руки очередных головорезов и убийц. Промедлил бы он пару часов, не выехал бы следом за ней из деревни Падрига, и она была бы мертва. Или, что еще хуже, опозорена. Но она этого никогда не поймет.

И он не мог избавиться от раздражения.

Мужчина на добром коне доехал бы до деревни за несколько часов. Но Эрику не требовалась сама деревня – он договорился встретиться с Алланом Маклаудом на окраине и надеялся получить сведения из Лэнгли и от Роберта Брюса.

Он доехал туда довольно быстро. Его конь был великолепным животным и достался Эрику после стычки с родственниками Джона Комина. Сам он не слишком гордился победой в той драке, понимал – люди чтили усопшего и не могли принять факт, что на трон претендует Роберт Брюс.

Но каждый отстаивает свои идеалы и борется за свою жизнь. Тем более что людей Комина обеспечивали англичане, и поэтому они могли похвастаться такими прекрасными лошадьми. Эрик выбрал чалого скакуна, несмотря на показавшиеся диковатыми глаза и привычку пятиться, когда до повода дотрагивался любой, кроме его прежнего хозяина. Обученный боевой конь для воина неоценимое сокровище, и Эрик решил, что сумеет его приручить. И не ошибся. Он назвал его Локи – в честь злого божества своих норвежских предков. Конь мог нестись со скоростью арабского скакуна, а могучее телосложение позволяло поднимать значительный вес и пробегать большие расстояния.

Ценный трофей.

А еще одним трофеем оказалась леди Лэнгли. Хозяйка захваченного замка.

Женщина, которая ничего не понимала, даже того, что она теперь пленница и должна смириться. И испытывать благодарность.

За то, что они потеряли катастрофически много времени. За то, что он дал возможность хорошим людям поправиться и проявить себя в его поредевшем войске. Сегодня надо было трогаться в путь, но Эрик ждал, пока раны Тейера окончательно затянутся, хотя сам Миллер понимал, насколько важно побыстрее оказаться в замке. Эрика ужасно тяготило вынужденное бездействие, и ему не оставалось ничего другого, как только думать. И даже вдали от леди Лэнгли он испытывал раздражение. Он посмотрел на небо, понимая, что приехал слишком рано. Но лучше это, чем сидеть на месте: он может так обозлиться на пленницу, что в конце концов вытрясет из нее душу.

Он услышал крик птицы, прислушался, ответил и вывел коня из тени под развесистым кустом.

К нему по тропинке спешил Аллан.

– Эрик, а мне показалось, что я рано.

– Я сам выехал загодя, до смерти надоело без дела сидеть в лесу.