Триумф рыцаря - Дрейк Шеннон - Страница 24

Игрейния хотела возразить, но почувствовала, что совсем закоченела. Она вспомнила замечание Тейера перед тем, как на них напали бандиты. Тогда он сказал ей, что Ганнет не сводит с нее глаз.

– Они меньше всего походили на грабителей, – попыталась защититься она.

– Мадам, вы можете быть образованны сверх всякой меры, – Хмыкнул Эрик, – но не обладаете здравым смыслом обыкновенной лошади. Зло выбирает разные обличья, а не только вид захватнической армии или человека, который открыто носит пару дьявольских рогов.

– Да, я действительно не обладаю здравым смыслом лошади…

Шотландец нетерпеливо махнул рукой.

– Вы молоды, мадам. И, позвольте заметить, очень аппетитны, особенно для разбойников, которые ездят в компании таких же, как они сами, убийц и грабителей. Такие мужчины – отчаянные люди.

Отчаянные люди. Она аппетитна.

Игрейния пришла в такую ярость, что рванулась к берегу, чтобы отвесить ему пощечину. Но вспомнила, кто она, кто он и что на ней совершенно нет одежды. И моментально нырнула обратно. До какой же степени можно злиться и не давать выхода собственному гневу?

– Для меня нет страшнее судьбы, – она все-таки сумела произнести эти слова спокойно, – чем быть вашей пленницей.

– Будем надеяться, мадам, что вам никогда не придется проверить ваши слова на деле, – буркнул Эрик.

– Боюсь, что это бессмысленно, если вы не уйдете.

– Вы сами захотели в воду.

– Но не могу же я здесь сидеть вечно!

– Согласен, на берегу намного удобнее.

Эрик закрыл глаза. Он выглядел скорее раздраженным, чем злым.

Упрямее мула, подумала Игрейния, но про себя решила, что и она может быть такой же. Она лежала в воде не шевелясь. Но и шотландец не двигался. Ей даже показалось, что он заснул.

Медленно тянулись минуты. Тело Игрейнии онемело и превратилось в лед. И она пришла к выводу, что это не упрямство, а глупость.

Она пошевелилась, попробовала плыть по мелководью, чтобы только выяснить, может ли управлять своими конечностями. Неподалеку внизу по течению она заметила камень и направилась к нему. Вокруг камня был чистый речной песок, и Игрейния стала с удовольствием растирать им кожу, смывая грязь. Песок оказался крупным, но его прикосновение бодрило, и, избавившись от запекшейся крови и неприятного запаха, о чем она так долго мечтала, она почувствовала себя чистой. И даже почти забыла о безмолвном наблюдателе. А когда покосилась на берег, увидела, что он по-прежнему сидел, привалившись к дереву и закрыв глаза.

Игрейния тщательно вымыла волосы, стараясь все время двигаться. Но, несмотря на солнечные лучи, проникавшие сквозь просветы нависших над ручьем деревьев, все равно замерзла.

И опять оказалась в затруднительном положении. Надо было выбираться на сушу.

Она расправила пальцами волосы, чтобы на голове не осталось колтунов, и в который раз повернулась к берегу. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что Эрик исчез!

Она обвела взглядом деревья – никого. Стрельнула глазами на груду одежды. Вот если бы успеть…

Она бросилась к берегу и, как только ступни коснулись твердой почвы, понеслась к куче скомканных вещей. Быстро перетряхнув их, она выудила рубашку, но та запуталась в платье и была вывернута наизнанку. В спешке она попыталась справиться с непослушной тканью. Выругалась, когда и рубашка, и платье выскользнули из пальцев, и… замерла. По спине пробежал холодок – шестым чувством Игрейния ощутила опасность. Осторожно оглянулась на обрыв и увидела Эрика. Он нес ее одежду. Шотландец смотрел на нее так, словно она была одета. Бесстрастным взором скользнул по ее фигуре, будто перед ним не женщина, а лошадь, да еще замухрышка – без стати, без масти, с некрасивым лицом.

– Извините, вы мне позволите… – Игрейния потянулась к одежде.

Эрик просто-напросто выронил ворох из рук. Игрейния покраснела, но делать нечего – пришлось нагибаться, чтобы поднять платье. И опять, к ее досаде, она никак не могла выпутать из узла принесенных им вещей свою рубашку.

Игрейния невольно вскрикнула, когда он отобрал у нее одежду и нашел нужное. И пока она натягивала рубашку, держал перед ней платье, а потом сам затянул шнуровку. Она не двигалась, даже не шелохнулась. На расстоянии он казался ей безопасным. А рядом он был слишком высок. Когда он к ней прикасался, она ощущала его силу. От него словно исходил жар.

Жар ненависти.

Ненависти ко всему, что было ей дорого.

Рядом с ним Игрейния едва осмеливалась дышать.

– Ваша щетка на земле, – пробурчал Эрик. – Берите и возвращайтесь в лагерь. – Его тон, который во время их сегодняшнего спора был иногда раздраженным, а порой даже любопытным, теперь сделался резким.

Игрейния подняла щетку и, все время чувствуя спиной его взгляд, зашагала к лагерю. Но, оказавшись там, она моментально забыла о шотландце. Под деревьями стоял Тейер!

Она вскрикнула – от восторга и от испуга, что не успеет ему помочь и он упадет. И бросилась к нему.

– Вы выздоровели?

– Да, миледи, – широко улыбнулся юноша. – И как я понимаю, только благодаря вашей заботе.

– Надо проявлять осторожность. Вам здорово досталось.

– Вы меня замечательно заштопали. Моя шкура уже заросла.

– Вы уверены?

– Да.

Игрейния заметила, что он смотрел на кого-то рядом с ней. Она проследила за его взглядом и, конечно, увидела Эрика.

– В таком случае, – проговорил он, – завтра мы отправляемся в Лэнгли.

Она озабоченно посмотрела на Тейера, затем снова на шотландца, но тот уже шел к небольшой тенистой поляне с сочной травой, где они держали лошадей. Он направился прямо к своему жеребцу. Игрейния немного помедлила, а затем решительно поспешила за ним.

Эрик как раз подходил к коню. Оказывается, он успел побывать на охоте: на луке его седла висели два фазана. Не обращая на нее внимания, хотя, без сомнений, знал о ее присутствии, он принялся отвязывать дичь.

– Еще слишком рано… – начала Игрейния.

– Рано – для чего?

– Я не уверена, что он способен держаться в седле.

– Вас никто не спрашивает.

– Но…

– Подите прочь, леди Лэнгли, – прошипел шотландец.

– Прочь? С превеликим удовольствием!

– Уточняю, если вы не поняли. – Он прекратил свое занятие и в упор посмотрел на нее. – Подите прочь к своим раненым друзьям, главное – подальше от меня.

Игрейнии показалось, что ей в лицо ударил ледяной вихрь.

– Уж извините, что не могу облегчить вам жизнь, сэр!

– Не заставляйте меня прогонять вас силой.

– Не заставляйте Тейера ехать, пока он окончательно не поправился.

– Послушайте, Игрейния, после сражения воины покидают поле брани, истекая кровью, и тем не менее большинство выживает, чтобы рассказать потомкам о своем геройстве.

– Зато остальные погибают.

– Тейер сам решил, что он достаточно здоров. К тому же мне пора возвращаться.

– Ну и возвращайтесь на здоровье.

Игрейния удивилась, заметив на его губах подобие улыбки.

– Давайте договоримся, миледи: куда я, туда и вы.

– В таком случае договоримся так, – начала Игрейния и поперхнулась, почувствовав в горле ком. – Мы поедем, а остальные пусть еще немного побудут здесь.

– Мы тронемся завтра утром все вместе. И уснем в кроватях в деревне преподобного Падрига.

– Вы знаете эту деревню? – удивилась Игрейния.

– Конечно. Мы все время следовали за вами по пятам. Игрейнии сделалось не по себе.

– Но вы же… вы не собираетесь… вы не станете…

– Грабить деревню, потрошить кладовые, насиловать монахинь и отрубать мужчинам головы? Нет, миледи, мы воздержимся от этого. Тем более что большинство тамошних жителей признают шотландского короля. Так что направим наши стопы туда, откуда вы явились.

– Я явилась из Лондона.

Эрик не стал ей отвечать, а вместо этого снова занялся дичью.

– Учтите, я не намерен заниматься с вами словесной пикировкой, – наконец произнес он.

– Для меня это вовсе не пикировка. Внезапно он бросил ей фазанов.