Бастард 2 (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич - Страница 21

Терц развернулся и бросился на парня, широко разводя руки, а Орландо кинулся навстречу. Кольца раскалились и обжигают пальцы, испаряя попавшую на них кровь. В пылу боя Орландо не замечает этого… Тяжёлый удар обрушился на плечо, выбивая кости, круша их как сахарные палочки. Орландо закричал от боли, но используя силу удара, упал на колени и проскользнул меж ног. За спиной вскочил и широко рубанул по сгибу колен. Попятился, теряя сознание от боли… запнулся о камень и обрушился на землю, ударившись повреждённым плечом.

Гвозденосец рухнул на колени, крича нечто бессвязное на латыни. Голос постепенно слабеет, и гигант оседает. Из последних сил упёрся руками в землю. Локти подломились, и он рухнул лицом в лужу собственной крови.

Орландо отползает, через нарастающую мглу наблюдая, как стража медленно приближается к ним. Кто-то схватил за руку, потянул в сторону. Парень с натугой различил голоса Винченцо и Краса через гул крови в висках.

Обмяк, чувствуя нарастающий жар в плече, растекающийся на грудь.

В себя пришёл рывком, открыл глаза и сел на кровати, ощупывая тело. Кожу обдувает прохладный ночной воздух из огромного окна, щекочут шёлковые простыни. Орландо пощупал плечо, сморщился, ожидая вспышку боли… ничего. Кожа гладкая, прощупываются кости. Целые.

— Какого чёрта… — Просипел Орландо, пересохшим горлом.

Огляделся и только сейчас заметил девушку, стоящую у двери. Она смотрит на него с суеверным ужасом, что-то шепчет, делая жесты отгоняющие зло. Стоило Орландо податься вперёд, девушка вышмыгнула из комнаты. Парень выругался, обнаружив, что голый, а одежда лежит на стуле рядом. Выстиранные и выглаженные, пахнущие цветами.

Когда он натянул штаны и начал затягивать пояс, в коридоре послышались торопливые шаги. Дверь распахнулась и в комнату вошёл Ахмед-эль-Хазред в ночнушке с мятым колпаком. В темноте он похож на мумию, потерянную в пустыне, только глаза выдают живое существо. Переполненные любопытством и живым огнём.

— С пробуждением, мальчик. — Проскрипел старик, подходя ближе. — Клянусь Всевышним, ты умеешь удивлять.

— Давно я тут? Где Крас и Винченцо?!

— Три дня. — Спокойно ответил Ахмед, осматривая плечо и чему-то хмыкая. — Поразительно… просто поразительно! Ах да, твои спутники сейчас спят. Стража, рыщущая по всему городу в поисках тебя, сюда не сунулась. Я слишком уважаем, да и протекторат халифа.

— А как я здесь оказался?

— Парень и ребёнок притащили. Выглядел ты очень плохо. Плечо раздроблено, открытый перелом на руке, растяжения. Однако смотрите… целёхонек!

— Спасибо… — Пробормотал Орландо. — Ваше умение врача удивительно!

— Да, я поразителен. — Сказал старец, довольно кивая. — Только я к тебе и прикоснуться не успел.

Глава 29

Ночью в поместье двое янычар под руки привели старуху. Согбенна и закутанная в чёрное, она едва передвигает ноги. Седые космы опускаются до пояса, обрамляют сморщенное лицо, покрытое тёмными бляшками. Один глаз выбелен годами и похож на шарик мела, пронизанный красными жилками. На подходе к ступеням она задёргала носом, попыталась упереться ногами, но янычары потащили вверх, не заметив сопротивления.

Старуха запричитала, брызжа слюной на подбородок, но подчинилась. На первом этаже её поставили у стола, за которым при свете свечей сидит Орландо и Ахмед-эль-Хазред. Врач скривился при виде ведьмы, демонстративно сложил руки на груди. Парень поднялся навстречу, янычары молча отступили и, развернувшись на месте, вышли на улицу закрыв двери.

— Зачем вам старая Гузэйль? — Прошепелявила старуха, не спуская глаза с приближающегося франка.

— Скажи, добрая женщина, — тихо сказал Орландо, останавливаясь перед ней, — чем от меня пахнет?

Ведьма мелко затряслась, задрала голову и тени исказили лицо в жуткую деревянную маску. Потянула носом и замотала головой.

— Ничем… вы хорошо пахнете… господин.

— Говори.

— К-кровью Бога… смертью… и сталью… господин. Старшей Дочерью и… не знаю…

— Тебе знакомы эти запахи?

— Да, господин… я слышала их раньше…

— Выходит ты очень стара.

— Даже слишком. — Буркнул Ахмед. — Я был молокососом, когда она уже была такой. Мой дед говорил, что и он ни разу не видел её молодой, как и его дед.

— Значит, она может нам помочь. — Подытожил Орландо, опускаясь на корточки и заглядывая в зрячий глаз. — Ты знаешь, что это такое?

Он поднял руку с тремя кольцами и медленно повернул, позволяя рассмотреть горящие в металле символы. Старуха отшатнулась с перекошенным от ужаса лицом, закрылась руками. На мгновение Орландо показалось, что она схватится за сердце и упадёт мёртвой.

— Сализ ибн Ахмад! — Выкрикнула ведьма. — Царь Корз-Гатора! Пощади! Я не… я не почувствовала вашего освобождения, Владыка! Неужели последние часы этого мира настали?!

Она плюхнулась на колени и склонилась, протягивая руки к Орландо. Мечник закатил глаза и сказала, махнув рукой:

— Я не он. Успокойся. Древний упырь спит под песками.

— Но откуда… откуда у тебя эти кольца?!

Ведьма отняла лицо от пола и воззрилась с искренним удивлением, будто нашла золотой в куче мусора. Орландо отмахнулся:

— Он мне их отдал, вместе с рукой, извиняясь.

Старуха дёрнулась, глаза полезли из орбит, как у жабы под сапогом. Лицо залила синюшная бледность, а губы мелко трясутся.

— Так ты знаешь, что это за кольца?

— Я читала… — Пролепетала ведьма одними губами. — Когда была молода, в старых книгах.

— Говори, что они делают?

— Это кольца жизни, господин. Всего их пять. Три на правой, два на левой. Ваши могут заживить любую рану, даже если вас посечь сотней сабель, наутро будете живы и целы! Однако…

Старуха запнулась, опустила взгляд в пол и оглянулась на двери. Окна за её спиной распахнуты и широкие занавески реют по сквозняку как саванны. Листы пергамента на колоннах в неверном свете свечей похожи на чешую. Орландо проследил за взглядом, но увидел только краешек луны, заглядывающий в левое окно.

— Однако?

— Кольца не всесильны… отрубленная голова не прирастёт, а тело не отрастит замену. Два кольца с левой могут исцелять болезни, но не проклятья. А ещё им нужна плата…

— Кровь? — Полюбопытствовал Ахмед, навостривший уши на словах про заживление любой раны.

— Нет. Сама жизнь! Кольца забирают время, оставшееся владельцу. В хрониках писали, что Сализ ибн Ахмад, в бытность простым человеком, после одной битвы из двадцатилетнего юноши превратился в сорокалетнего мужа!

— Занятно… — Пробормотал Орландо, покручивая среднее кольцо. — Как их снять?

— Отрезав руку, Господин.

— Другие способы есть?

— Я не знаю… это выше моих познаний, простите. Спросите у пустынных аскетов или… ищите джина.

Когда ведьму увели, Ахмед самолично налил Орландо травяной чай. Парень отхлебнул, не отводя взгляд от колец. Днём пытался их снять, но металл будто прикипел к плоти. В голове прокручиваются все раны, полученные с момента надевания колец. Все зажили быстрее обычного в разы, даже шрамов не оставили… Сколько жизни потеряно?

Раздроблённое плечо по ощущениям, забрало пару лет.

— Кому суждено быть повешенным — не утонет. — Пробормотал парень, отхлёбывая чай.

— Плохое утешение. — Заметил Ахмед.

— Других у меня нет.

— Почему же? Только скажи и руку живо ампутирую. Быстро и без боли, почти. А к культяпке можем приделать вот такой клинок! Меч и правда будет продолжением руки!

Орландо поднял на врача тяжёлый взгляд и тот умолк.

— Лучше скажи, что за пустынные аскеты?

— Святые люди, ушедшие в пустыню от мирского. Сидят там годами, преисполняются мудрости и познания, да едят акрид с мёдом.

— Что это ещё такое, акриды?

— Саранча. Так себе питание скажу я.

— И как мне их найти?

— А вот этого, я не знаю.

Глава 30

Орландо разбудили шаги в коридоре, сопровождаемые звуком будто по полу волокут мешок с мясом. А ещё, явственное чужое присутствие. Парень обратился в слух, не открывая глаз. Ветер колышет занавески, ткань трётся о ткань, снаружи доносятся обрывки разговоров десятка человек. В коридоре по меньшей мере девять мужчин, столько и на первом этаже…