Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина - Страница 69

О нет, я не продержусь шесть дней в компании графа. Быть беде. Скорпион, ну почему ты не кольнул меня, когда я поднималась на борт "Вечерней звезды"?

– Нужно сообщить родителям, что я жива, – решила я переменить тему. – С яхты можно отправить сообщение в Фонтелис?

– Думаю, в этом нет никакой необходимости. Я решил не говорить герцогу Бланшарскому о вашем исчезновении.

– Что? Так мои родители не знают?..

– Я просто не хотел попусту волновать их. Когда я отправился на ваши поиски, то не думал, что они так затянутся. Все эти недели я был уверен, что вы живы, просто из упрямства решили спрятаться от меня в Синтане.

– Простите, Эжен, но даже ради вас я не соглашусь жить в этом ужасном городе и в этой ужасной сатрапии.

Граф рассмеялся и, стоило мне выпустить из рук вилку, как он накрыл своей ладонью мою.

– Эмеран, просто знайте, я бы искал вас, сколько потребуется. Хоть месяц, хоть год.

– И всё это время родители ничего бы не знали о моей судьбе?

– Но они и не спрашивали меня о вас. Да, ваш отец знал, что я плыву на Камфуни сделать вам предложение, знал о моём решительном настрое, знал о вашем непростом характере. Думаю, он понимает, что не стоит ждать молниеносного известия о нашей помолвке.

Я даже не стала заострять внимание на последней фразе. Меня до глубины души поразила мысль о том, что никто кроме графа и не думал меня искать. Родителей по-прежнему не волновало где я и что со мной. Так было всегда, всю мою жизнь, но теперь, пережив множество испытаний в горах и тропическом лесу, трижды чуть не погибнув, я не могла поверить и принять один простой факт: всё это никому не интересно, кроме меня самой. Никто обо мне не думал и не вспоминал всё это время. Я никому не нужна. Никому…

– Леонар обещал сообщить в посольство о моём исчезновении, – проговорилась я, слишком поздно поняв, что эта фраза не слишком согласуется с моей же версией, будто я сама, без чьей-либо помощи, заблудилась в горах.

Но граф ничего не заметил и тут же сказал:

– Когда я связался с посольством в Синтане, там очень удивились. Консул был здесь и заверял меня, что им ничего не известно об Эмеран Бланмартель. Посольство делало запрос в таможенную службу Синтана, но там сказали, что вы даже не посещали Чахучан.

Власти подчистили записи в документах, не иначе. Браво, генерал Зиан, браво.

– Эмеран, что с вами? – заметил навалившуюся на меня тоску граф, – не надо горевать, ведь я здесь, я ни на миг не забывал о вас.

– И я никогда не забуду о вашем поступке, – искренне заверила я. – Вы второй человек, который позаботился обо мне в этой сложной ситуации.

– Второй? – кажется, граф оскорбился. – А кто же первый?

– Мой проводник Шанти.

Тоска второй волной накатила на меня, стоило мне вспомнить о нём. С каждым часом мы всё дальше и дальше друг от друга. Я плыву на север к Камфуни, он – на восток в Фарияз. Мы уже никогда не встретимся, никогда не пойдём в горы, никогда не будем продираться через лесные заросли навстречу морю. Он так и остался для меня загадкой, которую я даже не попыталась толком разгадать. И теперь он стал таким недосягаемым и призрачным, что в пору оставить былые мечты. Но как жаль с ними расставаться…

– А, тот туземец, – подал голос граф, одним лишь словом разрушив мой статичный мирок грёз. – Ну, этот дикарь не в счёт. Всё-таки это я везу вас домой, а не он.

Туземец, значит, дикарь!? Не в счёт? Да он сделал для меня куда больше, чем граф, и ничего так и не попросил взамен. И кто после этого для меня будет дикарём: сдержанный и благородный Шанти или похотливый и хвастливый граф?

А он уже подсел ко мне поближе, не выпуская руки, и начал нашёптывать на ухо банальности и пошлости. И я не выдержала, просто поднялась с места и объявила:

– У меня что-то голова разболелась. Мне нужно прилечь, отдохнуть.

– Может быть, мне поискать в судовой аптечке обезболивающее? – тут же предложил граф, да так настойчиво, что я пошла на принцип:

– Нет, врач, что лечил меня от лихорадки, запретил мне обезболивающие на пару недель, пока окончательно не выздоровею. Я ещё могу носить в себе инфекцию. Так что воздержимся от прикосновений. Не хочу, чтобы и вы заразились комариной лихорадкой.

С этими словами я и ушла в свою каюту, чтобы поскорее лечь в постель и забыться.

Всю ночь мне снились горы и Шанти. Я будто вновь вернулась в тот день, когда мы впервые встретились. Он снова помогал мне переправиться через реку, снова кормил рисом, снова заботился обо мне, снова был рядом. И я чуть не взвыла от тоски и обиды, когда меня разбудил скрежет ключа в замке. Я вздрогнула, когда дверь открылась, и в каюту вошёл граф, с дымящейся чашечкой кофе и тостами на подносе.

– С добрым утром, Эмеран. Я принёс вам завтрак.

Только этого мне не хватало. Оказывается, дверь в каюту вовсе не запирается изнутри, раз её запросто можно открыть снаружи. Моя безопасность явно под угрозой.

Я приподнялась и опёрлась спиной о подушку, слишком поздно заметив, что гостевой халат, в котором я спала за неимением сорочки, сполз с плеч и, кажется, даже обнажил грудь, благо, её прикрыл край одеяла. Но от графа моё нечаянное оголение не скрылось.

Он поставил поднос на тумбу, а сам присел на край кровати, чтобы сказать:

– И я пришёл сказать, что сегодня вы ещё прекрасней, чем вчера. Кажется, морской воздух и аконийская компания идут вам на пользу.

Он наклонился ко мне, чтобы запечатлеть поцелуй на голом плече, а потом его рука начала заползать под одеяло, и я поспешила увернуться и заявить:

– Я так голодна. Кажется, одним тостом я не обойдусь.

Граф нехотя оторвался от моего плеча и рассеянно произнёс:

– Разумеется, завтрак уже ждёт нас.

– Где?

– В ресторане. Мы ведь прибыли на Камфуни.

Вот это новость! Суша уже близко. Только что мне от этого? Даже если я высажусь на остров, как мне с него добраться домой? Денежных купюр, что лежат в моём паспорте, не хватит на билет на лайнер. Да и граф настороже, так просто меня из поля зрения не выпустит. Надо что-то придумать, иначе шесть дней плавания на яхте в компании графа Гардельского обернутся для меня настоящей мукой.

Граф нехотя покинул каюту, чтобы дать мне время привести себя в порядок перед походом в ресторан. Я даже не удивилось, когда выяснилось, что мы будем завтракать в отеле. Том самом, где я работала полгода и из которого по наущению графа меня выгнал управляющий.

Когда мы вошли в холл, этот проныра увидел меня и графа Гардельского вместе. О, как у него вытянулось лицо. Не ожидал, что граф подстроил против меня подлость, чтобы теперь приглашать меня на завтраки? Ничего, управляющий удивится ещё больше, когда узнает, кто мой дядя и что он может узнать об отельной бухгалтерии.

В ресторане я так и не смогла сосредоточиться на беседе с графом. Я украдкой разглядывала гостей в надежде найти среди них хоть одно знакомое лицо, кто бы мог занять мне денег или помочь уплыть с острова. Может, барон Азабаль с супругой захотят заказать съёмку морского путешествия из Камфуни в Аконийское королевство? Я точно знаю, у них есть частная яхта, три месяца назад на ней они уже посещали остров. Надо попытаться напроситься к ним на борт. О, а вот и баронесса вышла из-за стола, видимо, чтобы посетить дамскую комнату. Мне нужно срочно идти за ней следом, это же шанс договориться обо всём за спиной графа. Лишь бы чета Азабалей не затягивала свой отпуск, и поскорее покинула остров.

– Простите, я отлучусь на минутку…

Граф лишь неопределённо кивнул, а я поднялась с места и проследовала за баронессой. Я как тень плыла за ней по коридору, надеясь переговорить обо всём в укромном месте подальше от посторонних глаз. Но я никак не ожидала, что в этом же коридоре меня окликнут по имени, да ещё так нелюбимому мной:

– Маркиза Мартельская? Госпожа Бланмартель, какими судьбами?

Я обернулась и не поверила своим глазам: на меня в упор смотрел улыбчивый молодой человек в лётной форме. Почтовая служба! Сослуживиц Лориана! Точно, его лицо мне кажется знакомым, но вот имя так тяжело припомнить.