Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

А отличники сдохли первыми.. (СИ) - "R. Renton" - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

— Хоть стяжки снимите! — Взмолился парень из-за двери.

— Потерпишь. Спокойной ночи.

Я уже вышел обратно на кухню, как он снова закричал:

— В погребе ледник с мясом. Киньте Альме хоть кусок. Слышите?

— Хорошо. — И теперь к Алине. — Бабушка баню топить научила?

— Ага! — Она просто расцвела от столь радужных перспектив.

— Приступай.

Пока она увлечённо жгла дрова, любуясь языками пламени в печке под банным котлом, я прошерстил дом. Всё было так, как и говорил радушный хозяин.

Найденными консервами и прочей запечатанной бакалеей я набил всё свободное место в рюкзаке. Обновил запас воды и прикарманил дешёвую зажигалку.

В свободной комнате на кровати валялась пара спальных мешков — я свернул один и приторочил к своей поклаже. В сундуке вещей на меня не было, да мне и не надо. Выбрал для Алины пару тёплых носков и флисовый спортивный костюм. Потом принёс ей в предбанник всю обувь, что нашёл, чтобы сама выбрала самую удобную.

Проходя обратно в дом, я натолкнулся на внимательный взгляд Альмы. Она неотрывно следила за всеми моими перемещениями, глухо рыча, когда я приближался. Слазив в погреб, я действительно обнаружил там морозильник с сырой говядиной, переложенной кусками льда. И коллекцию закатанных банок с различным сладким или маринованным содержимым. Захватив с собой небольшой мосол и банку повидла, я подошёл к собаке обратно.

Почуяв еду, она привстала и замерла в ожидании, всё также приветствуя меня угрюмым рычанием. Кинув ей кость, я вернулся в баню.

— Как закипит, подбрось полено побольше и иди в дом. К собаке не подходи.

Алина кивнула, продолжая заниматься примеркой, осторожно помещая натёртую ногу в очередной ботинок и прислушиваясь к ощущениям.

Закончив с растопкой, она вернулась в дом. Мы плотно закрыли все двери и печку, и быстренько утолили голод парой банок тушёнки и с рекордными темпами вычерпали всё варенье. Упаковав пустые банки в три полиэтиленовых пакета, я, на всякий случай отнёс их в погреб.

— Давайте я и ваши вещи постираю. Я умею. И не спорьте, я тоже должна делать что-то полезное! А то как кукла фарфоровая!

Должно быть, это тоже было выражение, позаимствованное у достопочтенной покойной бабушки. Вобщем-то я и не собирался спорить. После еды усталость накатилась с удвоенной силой и не хотелось делать вообще ничего, не то что сопротивляться благородному порыву несчастной девчонки.

Когда она ушла обратно в баню заниматься водными процедурами, я ещё некоторое время пытался бороться со сном, развлекая себя поиском возможных тайников. Исчерпав идеи и продрогнув без своего свитера, я разжёг печь и сел на пол, прислонившись к теплеющей кладке.

Поспать за последний десяток дней удавалось крайне мало. Уставшие глаза опухли и слипались. Стопы ломило, а мышцы ног никак не могли расслабиться, рефлекторно приходя в тонус и напрягаясь в такт многочисленным шагам, пройденным за эти дни. Руки болели от перенапряжения. А ведь я только в начале длинного пути… Хорошо хоть теперь байк есть… Бензина бы найти побольше… Приятно было вспомнить молодость и прокатиться сегодня… Ветер… Шум двигателя… Ур-р-р-р… У-р-р-р-р… Передо мной уходило под колесо дорога, а закатное солнце совсем не жгло глаза. По бокам проносились бескрайние поля — езжай куда хочешь, границ больше нет. Свобода… И сзади приятно обнимал кто-то очень тёплый, мягкий и родной… У-р-р-р…

Рокот двигателя усилился… Ох… Я что, уснул? А сколько времени прошло? Темно уже… Алина ещё в бане, что ли… Что-то до сих пор рокот в ушах… Да и не один… Стоп!

— А-ХАХАХАХАХА!!! Пиздец тебе, жора ебаный! И бляди твоей мразной тоже пиздец! Хотя, хы-хы-хы… Не сразу… Уж мы о ней позаботимся, не переживай! Ты то уже, небось, не можешь нихуя, бич позорный. — За подпёртой дверью заливался противным хохотом хозяин жилища. — Будете знать, как на Шуру Липовского напрыгивать, пидоры!

Всё ещё не проснувшись окончательно, я резко вскочил и чуть не свалился обратно — в глазах потемнело, и по краям зрения побежали искры. Голова словно вращалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Схватившись за печь, я попытался устоять на ногах, стараясь прийти в себя как можно быстрее.

— Баньку-то я только по субботам топлю, тупица! А печь вообще не трогаю, а-ха-ха-ха! Дым пошёл — и теперь все пацаны в курсе, что у меня гости незваные. И есть чем поживиться! И кем! — Гостеприимный хозяин продолжал веселиться где-то на краю моего меркнущего сознания. — Безымянка первая обычно добирается. Ща ещё подъедут, погоди малясь, козёл лысый!

Цепляясь за стены, я добрался до двери, из-за которой раздавались радостные вопли, отшвырнул полено и дёрнул ручку — ни малейшего движения. Заперся изнутри, мудак мелкий. Выбивать бесполезно, открывается-то наружу. Только ключицу сломаю.

— Альме тебя скормлю, терпила. Успеешь ещё увидеть, как она твои яйца жрёт! Ишь, блядь, засады он строит. Достроился, олень сраный! А-А-А-ХА-ХА-ХА-ХА!!!

Голова опять закружилась, к горлу подступил не то комок пищи, не то сердце забилось сильнее от нарастающей ярости. Нет… Отравить он нас не мог, всё же было запечатано, в заводских упаковках… Вода из колодца — на такой объём дряни не напасёшься… Варенье! Закатать-то новой крышкой — минутное дело… То-то этот подонок меня в погреб отправил, знал, что не пройду мимо… А Алина этой гадости гораздо больше меня умяла… Я-то пару ложек всего съел. Не люблю сладкое… Алина!

Я рванулся к выходу и растянулся на полу — за ноги словно кто-то схватился, и я еле их передвигал. Вставай, ползи, катись — как хочешь, главное не лежать и не расслабляться, не переводить дух. Как бы сильно сейчас этого не хотелось… Это не твоё желание, это химия… Нужно добраться до неё… Не позволить этим уродам…

За время, проведённое в лечебнице, я привык иметь дело с успокоительными, которыми меня пичкали перед каждым допросом. Главное — спровоцировать выброс адреналина. Он перекроет действие седатива… И начнёт приступ кое-чего похуже… Похуже для окружающих…

Сунув два пальца в рот, я вызвал рвоту. Уж не знаю, любят ли такое жоры… Можно попробовать в будущем использовать для самообороны… Наблевать кому-нибудь на лицо, чтобы его обглодали, как вчера…

Очистка желудка немного помогла, ноги почти перестали отниматься. Провокация! Мне нужна провокация!

— Пойду, грохну твою псину, тварь…

— Чё блядь?! Я тебе «грохну», падла! Сука, шкуру живьём сниму с твоей бляди, а ты смотреть будешь!

Да, давай, скажи что-нибудь ещё, позадористей…

— Слышь? Ты там не спишь ещё? На кол сажали тебя когда-нить? Тебе понравится, пидарас. Я сразу понял, что ты любишь в сракотан долбиться, чмошник! — Пацан за дверью перестал хохотать и теперь злобно изобретал мне новые казни.

С улицы доносились уже не только раскаты подъезжающих мотоциклов, но и голоса:

— Санё-о-о-ок! У тя чё, гости? Альма на привязи? Мы заходим?

— Да, пацаны, тут один в доме и баба в бане! Токо чтоб живьём! Мудила он редкий! Хочу с ним сам разобраться!

Вставай! Вставай!!! Пошёл!!! Вот… Вот! Вот!!! ВО-О-О-О-О-О-О-ОТ!!!

Зарычав, я прыгнул на ноги и потряс головой — взгляд теперь заволакивала не темнота с искрами, а багровый туман. Сквозь него всё обычно виделось размытым, нечётким. Но большего мне сейчас и не надо…

Руки зачесались изнутри. Хотелось сжимать кулаки до хруста и одновременно растягивать сухожилия пальцев до предела. Ноги требовали бега на пределе возможностей, без оглядки. Лёгкие разрывались от глубоких хрипящих вдохов. Сердце стало лёгким и готово было выпрыгнуть через рычащую глотку…

Открылась входная дверь и в неё просунулся какой-то долговязый парень — даже не успел его как следует рассмотреть. Зарычав, и схватив со стола обрез, не в силах больше сопротивляться жажде крови, я разрядил ему в голову оба ствола почти в упор. Контролировать движения кисти и пытаться спустить только один курок было невозможно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кровавый туман на месте головы недоросля брызнул за дверь и окропил его товарищей, с любопытством заглядывающих внутрь с улицы. Перехватив двустволку за цевьё, я перескочил через осевшее тело к ближайшему и саданул со всего маху по зубам обрубком приклада. Зыбрызганное красным юное лицо натянуло в сторону, вслед за уехавшей нижней челюстью. Пацан отшатнулся и завопил от боли, хватаясь за зубы, словно рефлекторно пытаясь поставить их на место.