Целитель чудовищ - 6 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич - Страница 25

Взгляды мужчин встретились и ни один из них не собирался отступать. Тем не менее, они давно уже не были детьми, поэтому, ценя свое время, разорвали «клинч».

— Прости, — буркнул Кенсей, с силой потирая единственный глаз. — Последние дни вообще нихрена не спал. Ношусь вокруг, как в жопу ужаленный. Ты не первый, кому я должен был что-то передать. Вот и, сам понимаешь, на нервах.

— И ты меня прости, — нейтрально ответил Ордынцев. — Но что там насчет Идзуны и Цитадели?

— Не так давно стало окончательно ясно, что стоит старшему принцу занять трон, как он немедленно отдаст приказ на убийство Джишина. Ни о каком нейтралитете не идет и речи. Идзуне плевать на последствия. Если мы не хотим гражданской войны в клане, то обязаны не допустить Идзуны до места главы клана. Любой ценой.

Последнее Кенсей произнес с намеком.

— Ладно, с этим хоть как-то понятно. Но Джишин собирается бросить армию? Серьезно?

— Война сейчас не главное, — пожал плечами Урамаса, но было видно, что ему самому не нравится то, что он говорит. — Куда важнее, кто займет трон. Так же поступит и Идзуна. Именно от решения Совета, общества высших и главных лиц клана зависит, кто станет главой. Именно поэтому Джишин попросил тебя отправиться в Цитадель, чтобы, когда он прибудет, ты подготовил для него площадку для переговоров.

— Проклятье, — подвел итог услышанному Стас. — Мы в жопе.

— В ней самой, — согласился Урамаса. — Но выбора нет. Постарайся как можно быстрее добраться до Цитадель. Скорее всего, люди Идзуны уже там.

— Постараюсь. — мрачно кивнул Стас.

У него были очень плохие предчувствия.

Глава 12

Когда воняет дерьмом, не нужно иметь острый нюх, чтобы почувствовать его запах.

Именно так Стас бы назвал всю сложившуюся вместе с ним ситуацию.

Конечно, Ордынцев знал, что его продолжительное отсутствие возле Джишина скажет свое веское слово, но не думал, что это скажется столь жестко.

Наглое поведение Кенсея недвусмысленно показало, что Урамаса окончательно определился с новым господином и истово продвигал именно его интересы.

И нет, Стас его за это ничуть не осуждал. В конце концов Кенсей верно шагал с Джишином на протяжении уже двух войн, одной законченной и другой продолжающейся. За столь продолжительное время вполне можно было определиться, где рубашка ближе к телу.

Да и его поведение опять же можно было понять. В его глазах Ордынцев был одним из конкурентов на место ближайшего друга принца.

А с конкурентами во власти обычного не церемонятся. А власть, кажется уже так близка. Лишь руку протяни.

Тем не менее, куда интереснее для Стаса было отношение самого Джишина.

Ордынцев, в целом, представлял положение дел на фронте и понимал, что у младшего брата Идзуны забот было столько, что он вполне мог попросту забыть о Стасе или не иметь возможности вырвать его из-под командования Идзуны.

Сражения между странами приняло настолько острый поворот, что сильных и влиятельных воителей даже стали назначать на руководящие должности над самураями.

К примеру, тот же Джишин руководил не только воителями, но и отрядами самураев, после того, как произошла какая-то громкая история со сражением с высшим.

Все эти годы Джишин упрямо шел к своей цели становления высшим. И, судя по всему, был недалек от успеха.

Так же произошли изменения и с асигару.

Войска обычных людей в какой-то момент старались сталкивать отдельно от владельцев праны. Слишком высокие бессмысленные потери были невыгодны ни одной из сторон.

Постоянные перемещения, кровавые столкновения, отступления и новые бои. Ордынцев даже боялся представить какой должен был быть контроль, чтобы оперировать такими массами своевольного народа и без толковой связи.

В этом плане охлаждение отношений Джишина и Стаса становилось закономерным. Вопрос, как далеко оно зашло?

Было ли поведение Кенсея его собственной инициативой или оно являлось продолжением воли Джишина?

В зависимости от ответа Стас должен был предпринимать совершенно разные шаги.

Информации критически не хватало. Пока он шел к бессмертию и силе, проблемы нарисовались откуда не ждали.

Не улучшало настроение и упоминание Урамасой о том, что люди Идзуны уже прибыли. Должен ли Стас опасаться нападения?

Хоть это был глупый вопрос. Конечно же, да.

В столь смутные времена физическое устранение конкурента являлось одной из самых распространенных практик.

Именно поэтому, когда Левиафан почувствовала невероятно сильную отметку праны, Ордынцев ощутил, как его сердце упало в пятки.

«Черт возьми, сглазил! Это гребанный высший!»

Стас даже не пытался скрыть накачку мышц праной и подготовку к сражению. Во-первых, бесполезно, во-вторых, эти действия вполне могут спасти ему жизнь.

Самое же поганое было то, что, судя по струящейся в теле высшего пране, тот тоже был готов к бою.

Наконец, из-за поворота неторопливо вышел высокий по местным меркам мужчина, вооруженный тяжелой даже на вид нагинатой. На нее явно ушло куда больше железа, чем мог удержать обычный человек. Но высшему ли об этом беспокоиться? На оружии мерно покачивалась какая-то красная тряпка.

Лицо высшего не было скрыто, и Стас мог полюбоваться на усталое выражение человека, которого все в конец достало. Худой, выступающий вперед подбородок, высокий с залысинами лоб. Этот человек, если бы не увитое мышцами тело, мог бы сойти за вполне обычного клерка после трудного рабочего дня.

Напрягая память, землянин даже сумел вспомнить имя того, кого он видит. Арэта Сумада. Сорока пятилетний высший. Выходец из подчиненной семьи, переведенный в основную, после достижения им высшего звания. Нейтрален, и не поддерживает ни одну из политических сил.

«Во всяком случае был раньше».

Стас быстро оббежал взглядом окрестности, оценив расположение своих людей. За прошедшие два месяца он хорошо продвинулся в лечении Кенты. Болезнь почти отступила, если бы не почти полное уничтожение его внешних праноканалов.

Технология использовалась та же, что и при омоложении тканей. Ордынцев запрограммировал смесь природной энергии и эфира на уничтожении очагов заболевания, попутно игнорируя здоровые ткани.

В итоге, если внутренние каналы были изъедены, но восстанавливались, то внешние почти перестали существовать.

И хоть отец Мари был еще способен создавать простейшие техники, но скоро он лишится и этой возможности.

Тем не менее в этом бою пригодятся все их навыки.

Не доходя до стоявшего по центру дороги Стаса, Арэта остановился.

Оба воителя принялись внимательно друг друга разглядывать, оценивая снаряжение и оружие. Стас уже давно думал выбросить почти ненужное ему копье, высвободив вторую руку. Все равно эта острая палка в его руках представляла сомнительную опасность.

— Широ Змей, я прав? — наконец спросил высший, так и не изменив «пофигистического» выражения лица.

— Вы правы. С кем имею честь говорить? — вежливо спросил Стас.

— Арэта Капкан. — представился мужчина, задумчиво рассматривая Ордынцева.

— Что привело вас сюда, Арэта-сама? — то, что выучил Стас за прошедшие годы, это важность вежливости. Пока ты вежлив твои противники вынуждены играть по тем же правилам.

— Как будто вы не догадываетесь, Широ-сан, — повелся Арэта, вздохнув. — Идзуна-сан хочет вашей смерти. Вы не должны будете прибыть в Цитадель и помешать действиям сторонникам старшего принца.

По разом вспотевшей спине Стаса стекла капля пота. Не каждый день высший воитель буднично сообщает, что собирается прямо сейчас тебя прикончить.

Много ли людей задумывается, что те же профессиональные боксеры, по факту, являются смертельно опасными людьми? Они с легкостью способны выдавать такую силу удара кулаком, чтобы убить обычного человека на месте.

Шея попросту не выдержит и результат, мгновенная смерть.

Как будет себя чувствовать не натренированный человек, если такой боксер скажет, что будет его сейчас убивать?