П 4 (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 49

Ноги встали на утоптанный снег дороги. Меч уже перекочевал из-за спины в руку. Щит переместился на грудь. Вдевать руку в петли некогда, поэтому схватил перекладину под умбоном. В схватке не так удобно, но куда лучше, чем ничего. И тут же сместился, прикрываясь от лучника, корпусом заводной лошади, которая будучи привязана к луке седла осталась на месте.

Слева на дорогу выскочили двое вооруженные щитами и боевыми кнутами. Облачены в ламеллярные доспехи, на головах шлемы с полусмасками. Бороды и усы заиндевели. Получается на морозе как минимум несколько часов. И наверняка все это время сидели в качественно подготовленной засаде. Упорные ребята.

Дальше по дороге появился еще один, и тоже с кнутом наперевес. Миг и кожа кнута оплела всадницу, сдернув ее из седла. Приземление было жестким, разом выбив из нее дух. Сваливший ее бросился на поверженную, чтобы окончательно ее зафиксировать.

Тем временем противники приближались к Михаилу играя своими кнутами. Появился и лучник с наложенной на тетиву тупой стрелой. Похоже собираются его захватить, и поговорить по душам. А вот это лишнее. Блеск глаз в прорезях полумасок ничего хорошего не обещает.

– Здорово, братцы. Эка вас жизнь приласкала, коли подались на большую дорогу.

Горазд, Добролюб, Ждан. Тот, что ссадил с седла Ксению, однозначно Зван. Фигура, походка, характерные жесты. Память определила его безошибочно.

– Признал. Знать и мы не ошиблись, – хмыкнул старший.

– Птаха, я же говорил, что это девка Ксения, – послышался голос Звана.

– Вяжи ее, – приказал десятник, не сводя взгляда с Михаила.

– Зря вы это, Горазд. Вот ей-ей, зря, – смещаясь так, чтобы вся троица была перед ним, произнес Романов.

– Не зря. С предателя спросить, всегда к месту.

– С чего ты взял, что я кого-то предавал? Я выполнял свой долг перед великим князем, которому и служу, – покачав головой, возразил Романов.

Нет смысла отпираться. Эти уже сложили два и два, получив единственно верный ответ. При этом Романов всеми доступными ему способами пытался прощупать местность на предмет других противников. А то вдруг эти его отвлекают, пока другие готовятся напасть с неожиданной стороны.

– А при чем тут князья. Мы тебя в свою семью приняли, а ты нас предал. Четверо, вот и все, что осталось от дюжины. Остальные головы сложили. Да один вот, стоит перед нами, не чуя своей вины. Ничего, вот сейчас мы с тебя спрос и учиним.

Никаких сомнений, что троица поджидает пока освободится Зван. Спеленать знатного воя, а Михаил таковым и был, с помощью кнута, не так уж и просто. Тут нужно действовать сообща. Так, чтобы не позволить противнику поспевать за атаками. И стрела с тупым наконечником в туже кассу. Ее задача отвлечь хотя бы на долю секунды.

Словом, время сейчас работает против него. Атаковать самому? Он прекрасно знает их сильные и слабые стороны. Бились в учебных схватках и не раз. А во время испытаний, так и вовсе в полную силу. Так что, практически все на что они способны, он знает. Зато им о нем многое неизвестно.

Итак, они собирались захватить его, чтобы пытать. Очень хорошо. Это условие сковывает их. В то время, как он получает больший простор для маневра. Михаил ухмыльнулся и уронил щит на снег. Ему нужно было освободить руку, которая тут же нащупала одну из трубочек на поясе. Еще одно спецсредство выведанное бывшим главным его безопасником Борисом.

Сунув трубочку в рот, Михаил резко дунул и из нее вылетела стрелка, которая пролетев отделявшие его от Ждана шесть метров, вонзилась ему в щеку. От неожиданного укола он вздрогнул, и непроизвольно поднял руку к лицу, взяв в руки стрелку пропитанную ядом.

Горазд и Добролюб еще не поняли, что именно произошло, но сообразили, что дело тут не чисто. А потому устремились в атаку, не дожидаясь Звана. А вот Ждан в атаке участия не принял. Он вдруг ощутил, что с каждым мгновением тело слушается его все хуже и хуже.

Два кнута, это конечно не один. Но для достаточно ловкого воя, даже при одновременной атаке с разных направлений, все же не так опасны. Разумеется, если он этого ожидает. Романов сумел перерезать плетеную кожу, не дав ей оплести его. И в свою очередь атаковал противников мечом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Те, не будучи в этот момент вооруженными, вынуждены были податься назад. Им нужно было только одно лишнее мгновение, чтобы выхватить клинки. Росно столько же времени потребовалось Михаилу, чтобы сунуть в рот очередную трубку.

Сталь сошлась оглашая утренний лес глухим звоном, звук которого практически мгновенно поглотил мороз. Михаил отбил атаку Горазда, увернулся от выпада Добролюба, и на мгновение обернувшись к нему, плюнул в него отравленным снарядом. Все. Теперь яду нужно всего лишь несколько секунд, чтобы начать свое коварное действие.

Горазд по габаритам немногим уступал своему товарищу. А потому нечего было и мечтать о том, чтобы быстро выключить его. Во всяком случае, честным приемом. Но кто думает о честной схватке, когда на кону стоит жизнь. Пришлось бы, так Михаил зубами вцепился бы в пах противника. Но в этом не возникло надобности. Оказалось достаточным врезать по хозяйству десятника ногой. Крепкий мужик, тонко подвывая скрутился в рогалик и повалился в снег.

Набегающего Звана, Михаил уже по обыкновению встретил стрелкой, пропитанной ядом. В запасе осталась последняя трубочка. Ну, да, и ее в дело. Стрелка впилась в открытую шею. Все. Теперь никуда не денется, а пока суд да дело направился к Ксении. Уж больно не понравилось ему, как она упала. Ну чисто мешок с картошкой.

К счастью пульс был в наличии, его полнота и частота внушали оптимизм. Взрезал веревки, похлестал по щекам. Ресницы женщины затрепетали, а потом веки приподнялись. Затуманенный взгляд постепенно прояснился и в нем появилось узнавание.

– Михайло? – не веря своим глазам, произнесла она.

– Я, – хмыкнул он в ответ.

– А разбойники?

– Не разбойники. Дружина то моя. Повздорили малость.

– Ты их побил?

– Да чего им сделается. Оклемаются. Ядом их потравил. Но не насмерть. К вечеру оклемаются. Только надо бы их лошадей найти, да в тепло определить. А то, померзнут тут валяясь. Ну чего ты на меня глядишь? Я и сам мало что понимаю, – пожал он плечами.

– И где только тебя приметили? – удивилась женщина.

– Так, на постоялом дворе, когда мы в воротах были. Я тогда еще и шапку снял. Вот и признал меня Зван. Я только сейчас вспомнил, что тоже видел его там. Только не признал сразу.

Разыскать лошадей оказалось не так уж и сложно, благо снег сохранил следы. Зато пришлось изрядно помучиться, устраивая их в седлах. И уж тем более с Добролюбом. Вот уж кого господь не обидел телом. Здоров, что твой бык. А уж когда речь о безвольном теле, так и вовсе тяжелый получается.

– Пошевелиться и говорить вы не можете. Но все слышите и понимаете, – заговорил Михаил, когда они наконец тронулись в путь. – К вечеру яд отпустит вас, и все будет в порядке. Что же до моего предательства, то повторяю, я служу великому князю, а потому князя Червеньского не предавал. Как и наш десяток. Стал бы я спасать Добролюба, коли мне было бы плевать, останетесь вы живы, иль нет? Подумайте над этим. И над тем, отчего я вас сейчас не побил, тоже поразмыслите. Что же до гибели товарищей наших, то все мы вои и поставили жизни свои в заклад. Так что, не предавал я вас. Скажете пользоваться ядами не по чести? Ну так и в том, чтобы вчетвером на одного чести мало. Надумаете посчитаться, найдете в меня в Пограничном. А уж как со мной быть, бить из-за угла, иль выйти лицом к лицу, решайте сами. В награду за раскрытый заговор, мне обещано порубежное боярство. Потребуется своя дружина. Надумаете, пойти в дружину, буду рад. Решайте, словом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 22

Вопросы и ответы

Озерный. Небольшой городок на западном берегу Лукомского озера. Километрах в десяти на северо-восток, если напрямки через него, располагается стольный град Лукомльского княжества, где сидит Ростислав Всеславич. Как-то бедненько у русичей с именами. Повтор на повторе сидит и повтором погоняет. Ничего удивительного в том, что их нередко путают, и даже вроде как научно подтвержденная личность может оказаться совершенно не тем человеком.