П 4 (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 48

Старый князь Всеслав Брячиславич даже пытался создать свое надельное войско, чтобы противостоять Владимиру. Пришлось Михаилу его укоротить. Бог весть, сколько он еще прожил бы, но Романов решил ускорить смерть этого неуемного, умного и опасного противника.

По завещанию Всеслава сыновья разделили княжество на шесть уделов. И как это часто бывает, каждый считал, что умеет править не в пример лучше братьев. Хотя в общем и целом жили они дружно. И, к слову, рассорить их так и не удалось. Но и создать сильное надельное войско они не смогли. Армия же Мономаха перемолола их дружны как жернова.

Но Полоцкие оставались опасными противниками, готовыми взбунтоваться в любой момент. Недаром же Петр Романов, решил снестись с ними, прежде чем начать открытое противостояние с великим князем. Так что, отправка в этот регион такого лиса, как Данила было вполне оправданным.

Хотя, скорее все же паука. К гадалке не ходить, он опутал все княжества своей паутиной и знает о каждом чихе своих подопечных. В этой связи нет ничего удивительного в том, что бывший князь Черниговский Изяслав Владимирович, а ныне монах Филарет, сделал ставку не на Полоцких, а на князей с западных рубежей Руси.

Часа в четыре пополудни добрались до большого постоялого двора, неподалеку от достаточно крепкой слободы. Ну или городка. Вот только слова Михаила оказались пророческими. За крепкой оградой находилось не менее полутора десятков повозок. Ну и народу предостаточно. Становиться тут на ночлег особого желания не возникло. Уж больно тесно будет.

Проще добежать до очередной башни, Михаил точно помнил ее местоположение. Тут всего-то осталось километров пять. Вот язык очередного леса пересекут, и сразу за ним она и стоит. Если забраться на крышу двухэтажного дома, что во дворе, то как раз можно будет ее рассмотреть.

Встав во все еще распахнутых воротах, Михаил снял треух, утер пот на лбу. Переглянулся с Ксенией и кивнул обратно на большак. Мол, нечего тут делать. Та молча согласилась, и они продолжили путь. А через полчаса неспешной езды были на месте.

Двор при башне небольшой, в нем едва-едва смогут разъехаться четыре повозки. Прилегает к глухой стене башни. Дань безопасности. Двор где проживают семьи сигнальщиков, с другой стороны. И вход в нее осуществляется именно оттуда.

Конюшня достаточно просторная, с денниками под дюжину лошадей. Казенные стоят в дальнем углу. Остальные рассчитаны под путников. Пока Ксения решала с ночлегом и едой, Михаил занялся лошадьми. Живой транспорт дело такое, требует тщательного и постоянного ухода. Запустишь, а там не успеешь оглянуться, как проблемы пошли косяком.

Покончив с делами на конюшне, направился в дом. Ничего особенного. Обычный одноэтажный сруб, с небольшими оконцами затянутыми бычьим пузырем. Внутри стоит два больших стола с лавками, вдоль стены двухъярусные лежаки, на десяток человек. Так себе условия. Но и стараться особо тут никто не будет. Есть крыша над головой, очаг, место куда кости бросить, вот и ладно.

Еда так себе. Не впечатляла. Горячее, сытно, и ладно. Впрочем, так оно всегда, если разогревать. Тут ведь не корчма, чтобы все время готовить. Вынесли на мороз, чтобы не скисло, и ожидает каша новых гостей. Вот если бы щи, тогда дело совсем другое. Им непременно настояться нужно.

Ночь прошла тихо. Разве только время от времени начинали брехать собаки. Да петухи в положенный час возвещали миру о своем существовании. Еще затемно поднялась Ксения, которая еще загодя условилась с хозяйкой, что сама приготовит завтрак, ну и кое-чего в дороге пожевать.

Михаилу нравилось как она готовит. Мастерица! К слову, кое-каким блюдам ее научил он. Правда на выходе у женщины получалось не в пример вкуснее. Словом завтрак оказался не только сытным, но еще и вкусным, что не могло не радовать. Через неделю пути начнешь ценить такие маленькие радости.

Со двора выехали едва рассвело. Вообще-то, это уже достаточно поздно. Но путешествие по ночному лесу, которые тут кругом, то еще удовольствие. Тем более, что для спешки особой нужды не было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Михайло, я все спросить хотела. Так князь Матвей выплатил тебе награду за часы, или нет?

– Не выплатил. Предложил поставить мастерскую, чтобы и механические ладить в Пограничном, и водяные оставить. Даже место выделил, и обещал участвовать серебром, за треть от доходов. Ну и как полагается, десятину в казну со своих двух третей.

– Так у тебя поди и своего серебра в достатке. И без того не бедствовал. А тут еще и награда от великого князя, за раскрытый заговор.

Это да. Одарили его щедро. Шутка сказать, но целых пять тысяч рублей. Хотя-а-а… Казна на этом деле куда больше погрела руки. Шестьдесят тысяч, что ушли только полковникам трех западных княжеств, были изъяты в пользу Мстислава. А ведь были еще и полки черниговские. Да на сами княжеские рода положили виру немалую. Так что, Киев изрядно нагрел на этом деле свои руки. Могли бы и расщедриться.

Впрочем, не стоит забывать об обещании выделить ему вотчину на границе. Да, поднять такое хозяйство будет тяжко. Но с другой стороны, далеко не всем перепадает такое счастье. И тут никакой фигуры речи. Ведь помимо земли он получает еще и титул, передаваемый по наследству. Так что, награда по нынешним временам более чем щедрая. Тут и природных боярских детей с избытком, что уж говорить о выскочках.

– Серебро у меня есть, – не стал отрицать Михаил. – Только к чему отказываться от помощи князя, коль скоро оно только на пользу и заработать получится куда больше.

– Как так?

– Да просто все. Самому поставить мастерскую и отдавать только десятину, князь мне не позволил бы. Его рука имеется повсюду. Так заведено в Пограничном еще его батюшкой. Правда, тот все больше привечал тех, кто был готов дать жизнь его идеям, а не разевал рот на чужой каравай. Но теперь порядки в княжестве такие, и это нужно либо принять, либо искать счастье в другом месте.

– Так и искал бы. К чему держаться именно за этот град?

– А мастера. А изготовить потребные станы и инструмент. А купцы, которые никак не минуют Пограничное по пути из варяг в греки. Ведь мало что-то измыслить, нужно это еще сладить, да так, чтобы траты на труд были поменьше, а прибыль побольше. Да потом еще и продать то, что смастеришь. Вот и выходит, что я получу куда больше, чем начал бы ладить те часы в каком ином месте. Опять же, Матвей, он вроде как сразу наложил лапу на новинку, но все не отберет. Чего не сказать о других князьях. Вот взять Мономаха. Ведь после подавления заговора князя Петра мог оставить Матвею Угольный и Рудный. Но не стал этого делать. Посчитал, что такие богатые грады и ему сгодятся. А сам ума дать не смог. Народу там сегодня живет больше, печей плавильных тоже, а на выходе даже меньше чем было при Покойных Михаиле и Петре. Потому как хозяина дельного нет. Самим князьям недосуг, а их ябетники да тиуны в свою мошну серебро тянут. Да мастера знатные подались восвояси, как только жизнь стала хуже, а когда поняли, что их начали холопить, так и подавно. А у криворукого и добрая печь, выдаст куда меньше, чем у мастера худая. Вот и получается, что от этого добро как мне, так и князю Матвею.

Михаил конечно собирался посчитаться за гибель своих родных. Но это вовсе не значит, что он намеревался сделать это ценой собственной жизни. У него и кроме этого хватает планов. Даром что ли столько нового изучал в своем мире, а потом по горячему фиксировал уже в этом. Но для воплощения задумок не помешает кое-какая база, и определенное положение в обществе. Порубежный боярин, при всех сложностях, это самый простой путь, для достижения этой цели.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Щелчок тетивы. Михаил едва только успел это осознать, как лошадь под ним вздрогнула и начала оседать. Ноги сами собой выскользнули из стремян. Сознание отметило справа осыпающийся с лап ели снег.

– Ксения, гони! – выкрикнул он едва только начав покидать седло.

Женщина не стала задавать глупые вопросы и вообще медлить. Каблуки ее войлочных сапожек тут же ударили в бока лошади и та рванула по дороге, увлекая за собой заводную. Оставалось надеяться, что она все же сумеет вырваться из засады.