Спасти СССР. Часть 2 (СИ) - Афанасьев Александр - Страница 30

Лигачев покачал головой

— Нет.

— Как я и говорил.

Лигачев мрачно молчал.

— Что сказать хочешь, Егор? Говори.

— Сказать хочу, что хоть ты и прав оказался, Михаил Сергеевич, только правота эта меня не радует.

— Поясни

— Что-то в этом есть мелкое. Некоммунистическое. Обгадились и спрятались.

— Во.

— Нет, а что делать то? Вот как реагировать то? Снимать?

— Ты понимаешь, что раз такое есть, значит, система отбора не срабатывает. Шеварднадзе ведь не из худших. Комсомольскую школу прошел, я бы сам его выдвинул

— Ты ведь вроде друг его. Знаешь что-то про него?

Я покачал головой

— Это система, Егор. Проблемы — в системе. И система называется "национализм". Я не просто так эту тему в Киеве поднял. Национализм есть, пусть мы его и не видим. И он маскируется. Под проценты, под квоты. Под титульную нацию, наконец.

— Титульная нация — это Ленин.

— Ошибаешься. Это в основном Бухарин.

— И в это играют уже давно. По сути, под маской титульной нации и возродились все националистические предрассудки. Первый секретарь обязательно титульной национальности. В районах тоже подбирают так же. Получается, мы сами своими руками создаем почву для национализма.

— А потом с центра приходит требование — убрать наркоманов. А тут наркоманы — сыны и дочери уважаемых людей, да и просто — свои. Вот Эдик и думает — ему и своих обижать неохота и перед Центром надо отчитаться. Как проще? А проще ничего не делать. Делать вид.

Лигачеву потребовалось время, чтобы все это осмыслить.

— Нет.

— Нет, не может быть такого.

— Вызывай Шеварднадзе в Москву и спроси на комиссии партконтроля. Только подожди, пока Карпец материалы даст, кто и как себя вел в это время в Тбилиси.

— Ну, Егор? Банкуй.

Теперь уже Лигачев засомневался

— Не. Так с ходу нельзя

Правильно. А то у нас ведь скамейка запасных короткая и надо посмотреть, а те, кто там — не хуже ли.

— Давай не с ходу. Как выделение участков идет?

Лигачев с облегчением свернул с темы

— Идет. Не без вопросов, но идет.

— Каких вопросов?

— Как всегда где выделили, кого обделили.

— Где больше всего выделяют?

— Казахстан, Средняя Азия. Там сразу местные решение приняли об увеличении.

Правильно.

— А РСФСР?

— Где как. Кстати, ты знаешь, что в ЦК тоже товарищество образовалось?

— Да ну.

— Да. Тебя вписывать?

Я усмехнулся

— Обязательно. Сам то вписался?

— И я вписался. На пенсию уйду, картошку садить буду

Эх, Егор. До пенсии то дел тьма.

— А с евреями надо быть поосторожнее. Я попробую подготовить постановление с вопросом об осуждении антисемитизма. Проведем опросным путем.

— Вот видишь! Я тебе говорил, сломаешь ты шею на этих евреях! Еще пойдут слухи что ты еврей или Раиса Максимовна

— Пусть идут. Кстати, а что ты так боишься то?

— Я?!

— Ты. Ты чего боишься, что тебя снимут или что?

— Нас! Нас снимут!

— Знаешь, когда Хрущев начал рассказывать маршалу Пэн Дэ Хуаю о том, как они все боялись слово молвить при Сталине, маршал его и слушать не стал. Сказал — какие вы нахрен коммунисты если так боитесь смерти.

— Не надо! Не надо!

— А что — не так? Раньше коммунисты на виселицы и под расстрел шли.

— Не надо! Это другое.

— То же самое. А вы, товарищ Горбачев, ваше поколение — трусы. Боитесь не того что расстреляют а того что снимут. Вороны пуганые.

— Как ты смеешь!

— Все, отвали. Наберешься, смелости поговорим еще.

Уже в своем кабинете задумался. Вообще, интересная картина получается.

В свое время, Столыпин в год своей смерти сказал Царю — революция разбита, и моим жиром лет пять можно будет продержаться, а что потом будет — Бог знает. Он ошибся всего на год — его убили в 1911 году, а революция началась в 1917.

Я это к чему? Интересно, сколько у меня времени есть? Шесть месяцев есть точно, дальше как получится. Причем долбить меня будут с двух сторон. Крайне правые захотят к экономическим свободам добавить еще и политические. А крайне левые захотят отобрать и те свободы, что я дал. Потому что они шаг назад от их мечты, кстати, с реальным марксизмом имеющей мало общего.

В общем…

Кто хуже? Да оба хуже конечно. Крайне правые не понимают, что для свобод нужны институты и нужно общество, прошедшее определенные этапы, а на это и пятьдесят лет может не хватить. Ну откуда например появится уважение к собственности если три поколения не могут оставить никакого наследства друг другу, вступают в жизнь голыми и босыми, теряют нажитое в войнах и революциях. Для демократии нужна сформированная политическая нация, а где ее взять? Проект русской политической нации в равной степени сорван большевиками и крестьянами, которым он был чужд потому что это бы городской проект. И сейчас — проект создания советской политической нации — русскую восстановить не сумеем это все равно что фарш обратно в поросенка превращать — буксует. Причин много, например — малый национализм, система титульных наций. СССР существует не для русских, а посредством русских, и это факт.

Советская политическая нация сложится после пяти — шести циклов свободных выборов, но до них опять таки, лет двадцать, политическую либерализацию можно начинать лишь когда сработает экономическая реформа, не раньше. Китайцы на нее не решились даже тогда, когда в крупных городах им удалось обеспечить среднюю зарплату в тысячу долларов и выше. А у нас до того еще идти и идти.

Те кто левее — ничуть не лучше.

Знаете, в чем их проблема? Они как будто живут в том старом СССР и их главный жизненный принцип — какое право ты имеешь жить хорошо, когда где-то еще живут плохо. И с этой целью они плодят и плодят новые запреты и бдительно охраняют старые.

Я то сейчас чем занимаюсь? Пока я по сути ни одной реформы не провел, все чего я делаю — отменяю старые ограничения, и все ограничения связаны с уровнем жизни. И вот это-то по крайне левым — как ножом по сердцу. Если они еще не готовят против меня что-то — то в самое ближайшее время начнут.

Думаю, спровоцирует их вот что. На следующем Политбюро будет слушаться вопрос о реорганизации Внешпосылторга. Это реформа, которая предполагает, что государство будет теперь торговать импортом за рубли. За примером ходить не надо — это ГДР. Там во всех крупных городах есть магазины Деликатессен, где торгуют импортом и магазины по торговле импортным ширпотребом. Цены там выше в несколько раз — но все законно.

А что, лучше чтобы торговали спекулянты, чтобы существовал черный рынок? Чтобы на этом на всем наживалась торговая мафия?

Я думаю, что во всем СССР я один представляю масштабы черного рынка и степень его опасности для страны. По сути это и есть зародыш лихих девяностых. В России рыночная экономика появилась не в результате реформ, просто черный рынок легализовался.

Ценой развала страны.

Я попытался разложить пасьянс в голове. Статья "Не могу поступиться принципами" может появиться в любой момент — и что? Если сшибка произойдет прямо сейчас, на кого я смогу рассчитывать?

Точно за меня Громыко. И только что введенный в состав Лигачев — но его мнение будет мало значить, его явно все считают выскочкой, по крайней мере, пока.

Остальные?

Первые секретари — это Алиев, Кунаев, Щербицкий, Шеварднадзе, Соломенцев. Из них я могу рассчитывать лишь на Соломенцева — РСФСР. И Воротникова. Гришин и Романов будут против меня — и тот и другой сами явно метят на пост генсекретаря. Остальные…

Тихонов — его враждебную активность сдерживает лишь то что он не вылезает из больницы — он снят с должности предсовмина, но остается членом Политбюро, потому что так принято даже если человек при смерти и работать не может.