Спасти СССР. Часть 2 (СИ) - Афанасьев Александр - Страница 15

Не оставляет меня одна мысль, связанная с позиционированием СССР в новом мире. Китай — это хорошо, это понятно, но есть куда менее известный, но более показательный пример. Южная Корея. Знаете, какую отрасль экономики они развивали в приоритетном порядке до того как… ну в общем я сюда попал? Никогда не догадаетесь. Шоу-бизнес! В Южной Корее министерство культуры стало не менее важным, чем министерство промышленности, оно строит за госсредства лучшие в мире студии звукозаписи, спонсирует поп-группы, вкладывает государственные деньги в фильмы и сериалы. Не стоит, кстати смеяться, это продуманная на десятилетия политика. В Иране самые популярные сериалы — корейские. Как и на Кубе — там, когда один из актеров в гости приехал, толпа чуть ли не автомобиль на руках несла. Южная Корея тщательно и вдолгую выстраивает статус страны — лидера третьего мира. Перехватывает у американцев культурную повестку дня — уже во многих странах на первом месте отнюдь не Голливуд и американские рэперы. Южнокорейские фильмы и сериалы более семейного скажем так типа, более простые и душевные, невозможно себе представить чтобы южнокорейский исполнитель вляпался в секс-скандал: вляпается больше сниматься не будет. Невозможно себе представить, чтобы южнокорейская культура продвигала, например педерастию. Как там мадам Клинтон сказала — права человека это права геев? Ну так все больше людей на земле в том мире отказывались от голливудской параши, пропагандирующей эту грязь. И замена — это Южная Корея, с ее строго соблюдаемыми традиционными ценностями. А смысл?

Сегодня ты смотришь сериал. Завтра идешь в магазин и покупаешь телефон Самсунг. А послезавтра автомобиль Хундай — кстати в южнокорейских фильмах и клипах продакт-плейсмент иногда совершенно бесстыдный, как рекламный ролик смотришь. Но это дает о себе знать. Китайцы кстати этого и близко не смогли: у них дешевые товары, но на этом все. Свою культуру они не экспортируют. А южнокорейцы экспортируют сначала культуру, потом товары. За счет этого страна в которой нет и ста миллионов населения — на многих рынках на равных сражается с полуторамиллиардным Китаем. И побеждает. И в отличие от США — в третьем мире Южную Корею не воспринимают как врагов или колонизаторов, их культуру как культурное порабощение и развращение, их товары как товары врага, которые не следует покупать просто потому, что это товары врага. Южная Корея в третьем мире незаметно, но все более явно занимает роль старшего брата, который делает всем добро, помогает выбраться из ямы — но не пытается развратить или колонизировать. К Китаю, кстати, в том же мире относятся уже иначе — из-за наглых попыток на всем заработать.

Я к чему это вам все говорю? К тому, что у СССР есть уникальный культурный актив. Статус друга и старшего брата для половины мира. И уникальная, иного слова и не подобрать — культура. Причем как высокая, так и простая. СССР — естественный лидер не только второго, но и третьего мира. Мы не только потомки победителей фашизма, мы половину мира избавили от колониальной зависимости. Миллиардная Индия смотрит на нас как на друга и старшего брата, они так и говорят — наш северный брат. И наша культура — говорит в унисон с культурами десятков народов, страдавших и боровшихся.

Все это мы просрем.

Или — нет? Или все же не стоит просирать, и попробовать сохранить и конвертировать в деньги, рынки, влияние?

Ведь кроме культуры — есть и материальное. Наш Москвич даже сейчас — отлично подойдет для индийских дорог: пусть он немного устарел, но он по карману и способен ездить по самым дурным дорогам, а ремонтироваться в самой простой мастерской самыми простыми инструментами. Так какого черта мы стоим и теряем время? Может, стоит повторить — в материальном производстве путь Китая, в культуре — Южной Кореи. Они ведь заняли те места, которые не смогли занять мы. Тем более — я ведь знаю, в какую непередаваемую нудятину и мерзость превратится американская голливудская культура двадцать лет спустя…

Снова позвонил Лигачев, в машину. Тут кстати, есть мобильная спецсвязь, я уже разговаривал насчет этого с Маслюковым и приказал снимать через меня гриф секретности и срочно готовить на нее базе гражданскую мобильную связь. КГБ закупит Моторолы в США, разберем… в общем, думаю, году к восемьдесят девятому в Москве и Ленинграде уже начнем разворачивать.

— Михаил Сергеевич… — тон был какой-то странный — сегодня Политбюро у нас.

— Помню.

— Мне только что Чебриков звонил. Свободная Европа сообщает о восстании в Грузии, больше пятидесяти убитых. Этот вопрос на Политбюро все равно поднимется.

— Ну, вот и посмотрим, кто у нас по ночам в Политбюро БиБиСи слушает.

— Михаил Сергеевич… это не шутки. Сейчас косяком послы пойдут… не говоря уж о том как мы будем выглядеть…

Куда послали, туда и посол…

— Егор Кузьмич. Давайте не будем играть в подтанцовку всяким голосам. Послы пойдут — Андрей Андреевич их примет вместе с их озабоченностью. Если кто на Политбюро вопрос поднимет — я отвечу, готовить не надо, я экспромтом отвечу. Всё, Егор Кузьмич, я до середины дня на Ногина, работы невпроворот. Как из Татарии приехал…

На самом деле, я был далеко не так в себе — и в стране уверен — как мне бы хотелось. Ну, закроют США поставки зерна, введут санкции — и что делать? Ведь до того как дадут эффект меры по развитию сельского хозяйства — лет пять — семь еще.

С другой стороны — они что, враги себе?

Набрал прямо из машины номер министерства внутренних дел.

— Дежурный, полковник Горелов…

— Генеральный секретарь Горбачев. Я буду у вас через двадцать минут, подготовьте связь с Тбилиси.

— Есть

Старший прикрепленный повернулся ко мне

— На Житную заедем, Михаил Сергеевич?

— Ага, давай…

Тогда еще не было видеоконференцсвязи, но когда я прибыл на Житную — связь уже установили. Министр был в здании МВД в Тбилиси, и я подумал, что видеоконференцсвязь все-таки надо делать. Сначала хотя бы между министерствами, потом и все остальное. У нас как в США не получится, у нас инициатором внедрения должно быть государство. Но и в этой модели можно провести крайне успешные реформы и вообще — нам бы не США смотреть, а на опыт Китая и Южной Кореи…

— Игорь Иванович… — связь была на динамике

— Да, Михаил Сергеевич, у аппарата

— Как обстановка в Тбилиси?

— Постепенно нормализуется, Михаил Сергеевич, основные бандгруппы рассеяны, лидеры задержаны. Сейчас под стражей триста восемьдесят один человек…

— Игорь Иванович… с цифрами потом доложите. Западные голоса сообщают о пятидесяти убитых…

— Это ложь, Михаил Сергеевич, убитых четыре человека. Раненых чуть более двухсот, часть не обратились в больницы…

— Понял, понял.

— Сейчас порядок в центре наведен, на окраинах еще есть факты грабежей и разбоев, но в течение двух-трех дней порядок будет наведен и там.

— Как проявила себя местная милиция?

— Умело и мужественно, Михаил Сергеевич…

Да щас…

— Игорь Иванович… если ситуация стабилизировалась, оставьте кого-то вместо себя и возвращайтесь. Вы мне здесь, на своем месте нужны. Списки на награждение с собой захватите.

— Понял, Михаил Сергеевич… вечером вылетаю…

Перед тем как покинуть Житную и ехать дальше — пожал руки, всем кто был в штабе и толкнул короткую речь о важности работы милиции. Мелочь — а люди запомнят…

На Ногина — накинулись уже на этаже, всем подписать надо. Пока ни аппарата нормального нет, ни канцелярии, ни общего отдела — вообще ничего нет. Министерство и госкомитет — все в процессе становления. Пока обходимся аппаратом рыжковской комиссии при Политбюро, сам Николай Иванович у меня замом. Исключительно чтобы не натворил ничего, может и поучился — потому что таким плохим премьером, каким был он — надо постараться быть.

В кабинете я был уже за девять. И разбираясь с документами, наткнулся на такое, от чего у меня остатки волос на голове зашевелились.