Поручик Митенька Ржевский (СИ) - "Violetblackish" - Страница 15

— Приветствую, господа!

Все мы, слегка ошарашенные тем, что дуэль была прервана на самом интересном месте, вразнобой поздоровались, а князь и вовсе промолчал, сверля городового тяжелым взглядом.

— А что это вы тут делаете? — налился подозрением тот. Картина была яснее ясного. Двое, скинув сюртук и мундир, стояли с пистолями у отметок в десяти шагах друг против друга. — Уж не дуэль ли удумали?

Я невольно похолодел. За дуэль нам с князем полагалась ни много ни мало смертная казнь.

— Ну что вы, милейший, — ласково подхватил городового под локоток очочный господин, не давая тому опомниться. — Мы здесь прогуливались от нечего делать в приятной компании. Погоды стоят восхитительные, не находите ли?

С этим словами он ловко вложил в руку городового ярко блеснувший серебряный рубль, и тот немедленно подобрел. Надо же. Ничего не меняется. Договариваться «по-хорошему» с представителями власти умели и тут.

Глазки городового сыто-масляно заблестели. Он снял фуражку, являя аккуратную ровную лысину, украшавшую его голову в противовес пышным усам под носом, спрятал добычу за тулью, вернул фуражку и не замедлил проявить в отношении присутствующих невиданную заботу.

— Вы бы осторожнее, господа. Мы второй день подряд лес в округе прочесываем в поисках сбежавшего медведя. Не слышали про такое? В газетах писали.

— Мы не из пугливых, — усмехнулся князь, глядя почему-то на меня. — С медведем как-нибудь справимся.

— А вот это вы зря, — покачал головой городовой, надвигая фуражку поплотнее. — Медведь скотина непредсказуемая и зело резвая, невзирая на массу. А этот и вовсе хитровывернутый, да еще с похмелья и в раздраженном присутствии духа. Второй день облаву по лесу водит. Умаялись все. Градоначальник придумал его водкой приманивать. Уж больно этот медведь охочий стал до нее. Целую бочку водки под это дело выделили. Да только все совсем в другую сторону вывернулось. Ведь где это видано водку на медведя изводить! Людям же тоже поправиться требуется. Вот целый взвод из строя и вышел на сутки. Один я остался.

— А ты что же, водку не пьешь? — заинтересовался Кузьма.

— Да как же ее можно, без селедочки-то? Невкусно же! — возмутился городовой и, не найдя на наших лицах сочувствия, поправил шашку на бедре. — Так что вы поаккуратнее, господа.

И, не медля больше, ломанулся в кусты на другой стороне поляны, пренебрегая широкой тропой буквально в пяти метрах. Мы все прислушались к удаляющемуся треску сучьев, с которым «последний» трезвый герой местной полиции удалялся от поляны, и, убедившись, что опасность миновала, снова вернулись к насущному вопросу. А именно к дуэли. Однако продолжить нам не дали и на этот раз. Ветви кустов снова зашумели. Правда, на этот раз их колебание было деликатным и даже каким-то вежливым.

— Мне, право, неловко прерывать вас, господа, — учтиво поприветствовал нас выбравшийся из кустов человек и стал педантично отряхивать брюки.

— Батюшки! — внезапно развеселился князь, по-видимому прекрасно зная деликатного господина, выбравшегося из кустов. — Карл Платонович! Вы ли это?!

И словно забыв про дуэль, повернулся в мою сторону:

— Это Карл Платонович Андреев. Директор ресторана «Эрмитаж». Вы должны его помнить, поручик.

Я много чего должен был помнить из того вечера, учитывая эмоциональный окрас нашей попойки, включая пресловутого бедолагу-медведя Аристарха, которого мы у этого самого господина умыкнули, но… Я стыдливо уставился на пожухлую траву на поляне.

— Вы уж не серчайте на нас за медведя, — Назумовский похлопал грустного господина по плечу. — Ну хотите, я вам нового куплю?

— Да как же так, Олег Алексеевич! — чуть не плакал Карл Платонович, не забывая скрупулёзно обирать репьи с брючин. — Как же нового! Аристарх же мне как сын! Птенчик мой светлый! Вот я его и ищу теперича! Ведь не медведь — дите неразумное! Он, знаете, какой нервенный? Его если напугать, он на дерево полезет. А ведь он высоты боится!

— Да полноте вам, Карл Платонович! — с улыбкой успокоил Назумовский, напрочь забывая про дуэль. — Вашего Аристарха целый взвод полицейских ищет. Один из городовых точно трезвый. Найдут вашего птенчика!

— А как же цыгане?! — отчаянно заломил руки Карл Платонович.

— Какие цыгане? — нахмурился Назумовский и задумчиво почесал нос кончиком дула. — При чем здесь цыгане?

— Цыганский табор! — вскричал, эмоционально потрясая конечностями, директор ресторана. — Вбили себе в голову, что им в таборе до зарезу нужен медведь! А Аристарх не такой! Он нежный! Деликатный! Он у нас в ресторане к классическому репертуару привык. А тут! Цыганская низкопробная экзотика! У Аристарха слух идеальный! Он не выдержит в таборе!

— Полноте, Карл Платонович, — принялся уговаривать Назумовский владельца ресторана как маленького. — Все будет хорошо. Найдется ваш Аристарх. А вы отправляйтесь домой, а то, не ровен час, ноги промочите.

Но Карл Платонович горестно потряс головой и, не прощаясь, ломанулся в кусты в том же самом месте, где исчез не так давно городовой. Тропу он тоже проигнорировал. Я уже начинал сомневаться, видит ли ее кто-нибудь, кроме меня и участников дуэли.

— На чем мы остановились?.. — очнулся князь, возвращаясь к барьеру, но вдруг нахмурился и вновь повернулся в сторону леса, откуда ранее появились один за другим городовой и Карл Платонович. Я последовал его примеру, но на этот раз абсолютно ничего не услышал. А вот князь, выждав несколько секунд, раздраженно скомандовал:

— А ну выходите, бесячье отродье!

Поначалу ничего не происходило и никого не было видно. Однако вскоре на поляну, крадучись, выскользнул перемазанный по самые уши тощий пацан с темными, что спелые вишни, глазами и густыми кудрявыми волосами. За ним один за другими начали выходить и другие цыгане. На поляну выскальзывали, тихо позвякивая монистами, молодые цыганки, заинтересованно поглядывая на нас с князем. Парни, появившись из кустов, машинально стаскивали шапки. Глаза у всех воровато бегали. Последним из зарослей выбрался пожилой скрюченный дед. В общей сложности я насчитал человек двадцать. На поляне стало тесновато. Тут же выяснилось, что и среди цыган у князя есть знакомые.

— Янко! Старый черт! — окликнул князь деда. — Уж не медведя ли вы ищете?

— Какого медведя? Зачем медведя? — плутовато прищурился дед и спохватился. — Те авен бахтале!

— Те авес и ту! — машинально поздоровался князь и нахмурился. — Ты это брось!

— Да не нужен нам медведь, князь! Зачем обижаешь? — еще веселее прищурился Янко и хитро мне подмигнул. Несмотря на серьезность ситуации и близость смерти от пули князя, я невольно расплылся в улыбке. — Просто по лесу гуляем.

— А водка вам зачем? — князь кивнул на большую бутыль в руке у молодого парня за плечом Янко. Впрочем, бутыль была уже ополовинена. Искать медведя на приманку цыганам явно было скучно, и они веселили себя как могли. — Медведя приманивать?

Парень спрятал бутыль за спину, а Янко покосился на пистоль в руке у князя и вмиг посерьезнел.

— А ты, князь, смотрю, тоже не самым богоугодным делом занят.

Назумовский нахмурился и буркнул:

— Я за свои грехи сам отвечу!

— Так и мы сами разберемся, князь, — ласково отозвался Янко, а молодой цыган за его плечом бултыхнул полупустой бутылью.

— Так проходи, не мешай, — Назумовский показал пистолем на тропу, но цыгане предсказуемо ломанулись в заросли, в том же направлении, что и все, кто прошел по этой поляне до них. Словно у всех, кто тут побывал, был встроенный навигатор. Цыгане по одному ныряли в кусты, а мы стояли и ждали, когда они исчезнут, чтобы продолжить начатое.

— Положительно невозможно стреляться! — проворчал князь, закладывая руку за спину и как ни в чем не бывало становясь в стойку. — Устроили проходной двор!

С этими словами он медленно поднял руку с пистолем. Я выпрямил спину и подавил желание зажмурить как в детстве глаза. Раз уж попал в несуразное тело, так хоть умру достойно. Как полагается российскому офицеру. Что-то в кроне дуба над моей головой громко зашуршало. Очевидно, птица или белка решили нарушить торжественность момента. Я удержался от взгляда наверх и продолжал пристально смотреть прямо в чернеющее дуло пистоля в десяти шагах от меня. Князь замер как каменное изваяние, но тут шум над нашими головами раздался вновь.